что могу рассказать — что бывают самолеты и вертолеты. Вот и все мои познания в авиации.
— А я и не представляю, что такое вертолеты, — ответил артефактор. — Очень интересно будет послушать, а там, глядишь, и наши инженеры нечто подобное изобретут. Ведь главное — мечта. Если стремиться к ней всеми силами, однажды она непременно осуществится. Вот увидите.
Эпилог
Мы вернулись в кальдеру чуть больше чем через год, в мае. Приехали на свадьбу — вопреки моим ожиданиям, не Йенса и Райли. Приятелю Летти надоело ходить в ухажерах, обжиматься украдкой в заброшенной беседке и опасаться, как бы его легкомысленную зазнобу не увели из-под носа. Год он работал как проклятый, скопил достаточно, чтобы не постесняться попросить ее руки, и непоседливая девчонка выскочила за него не раздумывая.
Свадьба была шумной и веселой, на нас с Тео никто уже косо не смотрел — забыли, за это время у горожан появились новые поводы для сплетен. Летти повзрослела и похорошела, теперь ее никто не принял бы за мальчишку, во что бы она ни вырядилась. Или мне просто так казалось, ведь она отрастила волосы и одевалась теперь сплошь в кружева с оборками, похожая на куколку. А свадебное платье выбрала нежно-розовое, воздушное, усыпанное блестками так, что глядя на нее хотелось прищуриться.
Жених с невестой принимали поздравления и выглядели такими юными, красивыми и счастливыми, что кое-кто из старших дам расчувствовались и утирали слезы платочками. Было угощение до отвала и танцы до утра — о них мне позже Летти рассказывала. А о том, какие вкусные блюда на столе — Тео, когда уговаривал позволить снять мою тошноту, чтобы я смогла уже поесть по-человечески.
Как назло, незадолго перед поездкой у меня начался жуткий токсикоз. Список того, что получалось съесть и удержать внутри, сократился до нескольких наименований. Гораздо меньше того, от одного запаха чего меня могло вывернуть наизнанку. Но избавляться от этого состояния магическим способом я категорически отказывалась, даже на свадебном застолье.
Я всегда считала: организм сам знает, что ему на пользу. Тем более организм беременной женщины. К тому же любые происходившие во мне тогда изменения, даже такие неприятные, я воспринимала с удивлением и радостью, как доказательство, что это происходит в самом деле. Во мне действительно зародилась новая жизнь и растет, что-то там с ней каждый день происходит…
Ну а как еще это осознать? УЗИ здесь еще не придумали, даже магическое. Шевелиться ребенок на тот момент еще не начал. Увидеть его смог только Тео, и то совсем недавно начал четко различать, раньше тот был слишком маленьким. А больше мы решили никому не говорить, пока не станет заметно.
В ту поездку наши друзья так ничего и не узнали. Но осенью, когда настала очередь Райли идти под венец, скрыть было уже невозможно. К счастью, в этот раз далеко ехать не пришлось: они поженились в столице. Йенса не забыли, он все еще числился героем, и на торжество явилось все светское общество, то самое, вернуться в которое мечтала его невеста.
Он уговаривал ее полтора года. Думаю, попроси тогда Райли остаться в столице — сдался бы. Но она не попросила, вернулась вместе с Йенсом в Вармстед. Она все-таки по-настоящему любила его.
Летти, которая тоже приехала на их свадьбу, при виде меня пришла в совершенно щенячий восторг и ходила по пятам, выпрашивая погладить животик, особенно когда ребенок толкался изнутри. Она очень хотела маленького, но Хинто заявил, что сперва нужно твердо встать на ноги.
Втайне я ей завидовала — мне бы тоже повременить по-хорошему. Честно говоря, беременность оказалась громом с ясного неба, совершенно не вовремя. Стыдно признаться, но я даже немного поплакала украдкой — казалось, что не справлюсь, не потяну, все испорчу…
Сразу по приезду в столицу меня закрутили дела. Учеба, да не просто в охоточку, а ускоренным курсом. Я каждую свободную минуту что-то читала, слушала, чертила, зубрила. Работа — ночами мне теперь снились двигатели внутреннего сгорания, а запах машинного масла сопровождал меня шлейфом вместо духов. Случалось так, что я забывалась и принималась считать в уме или вспоминать формулы, сидя в объятьях Тео перед камином, или в саду за чашкой чая, или перед сном в постели… Он-то не удивился, когда я, запинаясь от нервов, заявила, что, кажется, со мной что-то не так. Для него, похоже, все было так как надо: с довольным видом ответил, что подозрения мои не беспочвенны, мы скоро станем родителями.
Нарочито посокрушался, не увидев восторга. С невинной улыбкой сказал, что нет никакой неожиданности и что от большой любви всегда заводятся дети. Подозреваю, что наш первенец появился из желания мужа вернуть меня с завода домой. Правда, у него ничего не вышло, и все только усложнилось, но…
На свадьбу одной подруги я ездила слегка беременной, маясь в поезде от духоты, тошнясь при виде угощения и с завистью глядя на танцы. На свадьбу другой — с животом размером с гору, отекающими ногами и невыносимым желанием полежать где-нибудь в тишине. Между этими событиями Криштоф презентовал автомобиль, которому в будущем с некоторыми доработками предстояло стать народным — я тоже хотела сесть за руль и торжественно проехать хоть несколько метров, но Тео не позволил.
Когда с нашего конвейера сошла первая машина, которую продали на аукционе за бешеные деньги, я не смогла присутствовать — пришло время рожать. Провожая Криштофа и нескольких энтузиастов в автопробег, о котором мы когда-то мечтали, я одновременно глотала слезы обиды и нервничала, впервые оставив сына с нянькой на несколько часов. В итоге в историю как первая автоледи вошла не я, а другая женщина, которую газеты называли отважной покорительницей дорог.
А когда маленький Йенс научился держать голову, я обнаружила, что ребенок-маг — такой же как обычный ребенок, только разрушительные способности больше в несколько раз. Зато шума меньше: он быстро приспособился звать меня ментально. Или Тео, что бывало, увы, реже. Тот умилялся сыну, даже если он прожигал его выходной пиджак, прежде чем описать. Или сводил с ума соседскую кошку, приманив ее взглядом. Или пугал няньку до икоты, и в конце концов нам пришлось срочно искать новую.
Йенсу-младшему не исполнилось еще и года, как Тео завел разговоры о том, что между детьми должна быть небольшая разница, чтобы им было веселее расти. На тот момент я как раз позорно замышляла сбежать на полный рабочий день. Самая заветная мечта —
