Таню оскорблять не хочется! Никогда в жизни ничего подобного она бы не сказала!»
Со стороны компании Крыланиных сверстниц тоже доносились насмешливые восклицания:
– Да ладно, неужели же эта облезлая куррица пррибыла? Мужа получше захотела найти? Вы слышали, что её ррод выкупил ей какого-то желторротого птенчика?
– Врран был бы в лютом, прросто лютейшем восторрге! – шепнула Крылана матери, которая, чтобы дочку поддержать, тоже пока была в людском виде.
– Даже жаль, что я его не прригласила. Он бы тут же надулся как индюк, ррасфыррчался. Такой смешной, как мои племянники. Собственно, и ерршится так же.
– Кррыланочка, а он тебе совсем-совсем не нрравится? – мать была бы готова всем каркающим негодяйкам клювы бантиком завязать, а сейчас пыталась дочку отвлечь, чтобы та очень уж не расстраивалась.
– Мамочка, да не перреживай ты, я не ррастрроена, мне смешно! – Крылана маму любила, знала преотлично, так что все эти её хитрости просекла моментально. – А про Вррана в качестве моего мужа больше не говорри, пожалуйста. Я его так и зову «племянничек», а он меня – «тётушка».
Именно эти откровения дочери полностью спешили и обрушили в траву мечты вороницы о браке Крыланы и Врана. Ну какая уж там пара из тех, кто друг друга называет тётка и племянник? Хуже не бывает!
«Бывает, но рреже!» – подумала Крылана, краем глаза уловив появление Кронта Ширококрылова с женой, которую здравомыслящие вороницы и вороны иначе как кукушкой и не называли.
Кронт старательно отводил взгляд от края поляны, где собрался многочисленный род Клювастовых.
Почему-то они вели себя сегодня непонятно – не ввязывались в свары, заслышав оскорбления Крыланы, не кидались на обидчиков, вызывая на бой. С ними в принципе связываться не рекомендовалось – дрались отчаянно, да и Крылана с её даром могла быть полезна – её многие приглашали… Да, жаль, что так случилось с её оперением! Такая жена дорогого стоила!
Он недовольно покосился на свою супругу, впрочем, тут же подобрел – красавица ни дать, ни взять. Да, с воронятами не возится, но для этого бабушки-тётушки имеются.
«Зато оперение – залюбуешься! А крылья какие!»
Крылана словно все эти мысли слышала – так хорошо знала Кронта.
«Ещё бы, с самого раннего пуха мы с ним дрружили! Он всегда гордился тем, что рядом с ним красивая вороничка… – Крылана незаметно покосилась на бывшего жениха и счастливо заулыбалась. – Да, а ведь мне-то поблагодаррить надо того пьянчужку! Кстати, хоррошо бы его навестить! Уж теперрь-то я с ним спрравлюсь легко! Он у меня напррочь забудет, как клюв топить во всякой пакости. И я это сделаю – в благодаррность! Если бы не он, была бы я замужем за такой пустотелой еррундой! Дарром что ворроном пррозывается – это ж… свистулька какая-то, а не воррон!»
Потом ей в голову пришло, что выглядит-то Кронт весьма привлекательно. Что в оперении, что в людском виде, и она нахмурилась.
«Это же я его знаю как облупленного! А ну как подобное сокровище-человек к Тане прристанет? Нет! Хоррошо, что я с ней отпрравлюсь! Это прравильно. Да и потом… что мне мешает ррядом побыть? Ну, пока она замуж не выйдет за норрмального? Веррное ррешение! Да и тесновато мне тут стало. Корролевство маловато! Рразгуляться мне негде!»
Крылане стало легко и весело – пришло чёткое осознание того, что здесь, в её родном гнезде, семья будет любить её всегда и любой, какой бы она ни была. И она сможет вернуться, как только захочет, – они всегда будут счастливы её увидеть, но…
«Но жить, по кррайней мерре сейчас, мне интерреснее будет в дрругом месте! Я потом пойму в каком! А сейчас… сейчас я потешусь вдоволь, потом, завтра-послезавтрра прриведу в порядок того несчастного пьянчужку – прросто в благодаррность за то, что невольно уберрёг от ошибки, а потом веррнусь к Тане и не буду торропиться назад».
План ей понравился. Первый пункт прямо-таки умолял о немедленном исполнении.
– Порра! – подумала Крылана, ощутив, что у её семейства от ярости уже прямо-таки перья потрескивать начали – аж искры летят.
А тут как раз и случай представился, лучше не придумать – из галдящей стаи ворониц-сплетниц отделилась одна – как по заказу – самая «разлюбезная» Крыланина знакомая.
– Ой, Кррыланочка, ты ли это? Не могу поверрить своим глазам!
– Да неужели же? У тебя так ослабло зрение, что ты меня не узнаёшь? – мило улыбнулась Крылана, спиной ощутив поддержку семьи, столько лет прикрывающей её от подобного общения. – Ну надо же! А ты им так гордилась! Очки не носишь? Нет? А что так?
– Как? Как ты посмела! – если бы вороница могла взвизгнуть, она непременно это бы сделала, а так получился какой-то птенячий забавный писк, умчавшийся в сторону ультразвука. – Уж кто бы говоррил! Ты… лысая ворона!
– Пррости? – Крылана недоумевающе подняла глаза на возмущённую птицу. – Что ты там карркнула?
– Прравду! Ты что, думаешь, мы не помним, какая ты? И не сообразили, почему ты сюда прриехала на машине, а не пррилетела?
– Ой, не понимаю я что-то, о чём это ты? – Крылана всплеснула руками. – Ума не прриложу!
– Да ты ж небось и долететь не смогла бы! Три перра и те на голове! Ощипанная курра! Что, не так? А если нет, то покажись нам, дай полюбоваться на тебя, кррасивую!
– И откуда у прриличных, здрравомыслящих ворронов такие стрранные заблуждения? – озабоченно покачала головой Крылана. – Ты точно хочешь увидеть мой норрмальный вид? А не ррастрроишься?
– Поррадуюсь! – уверенно пообещала вороница.
– Как это мило – ррадоваться за ближнего! Ну что ж, ловлю тебя на слове! Ррадуйся!
Крылана упала на землю и стремительно взвилась с неё красавицей в безукоризненном оперении!
Мало того что все перья превосходно отросли, так они были идеально ровными, не старыми, не пыльными, ничуть не повреждёнными, отливающими синеватым воронённым блеском.
Широкий размах крыльев заставил разом замолчать всех. Даже бородатые патриархи-вороны замолкли на полуслове, повернувшись к законному месту рода Клювастовых – все знали о проблеме Крыланы, многие пользовались её помощью, но давным-давно не видели её истинного обличия – она выходила из дома только в людском виде. Это не удивляло никого, кто знал о её беде. Только вот никто и подумать не мог, что тридцатилетняя проблема вдруг испарится, явив всему честному сборищу изумительной красоты вороницу.
– Крэээ… – вырвался скрип из клюва собеседницы Крыланы, которая нелепо взмахнула крыльями, но не удержалась и плюхнулась в траву.
– Что, прости? Это ты так за меня порадовалась? Как-то невнятно… И, да, что ты там баррахтаешься? Ррешила червячков наррыть? – Крылана осмотрела потрясённую вороницу и обернулась к братьям. – Сделаем крружок? Давно я тут ни с кем не здорровалась!
Вот уж кто светился собственным светом, так это Клювасий и Крылошир! Оба прекрасно понимали, что разом отомщены, и, более того, все проблемы будущих сговоров их воронят сняты мановением крыла! Теперь-то никто
