— Да, Кирилл остается с капитаном, мы втроем идем выручать Дмитрия. Оружие кое-какое имеется...
— Что, пешком двести километров?
— Зачем пешком? Мы друга Диминого дождемся с ночной, заберем автомобиль и — вперед.
Турецкий с каким-то даже удивлением смотрел на самого себя. Он окончательно превратился в полулегального Робин Гуда, которого сам терпеть не мог. По всем правилам он должен был сейчас бежать в ближайшее отделение милиции, в прокуратуру, представляться и требовать немедленной помощи. Связь с Москвой была, не прошлый век, позвонили по телефону и...
Вот тут и начинались сомнения. В местной милиции и прокуратуре вряд ли поверят в его фантастический рассказ. Но если и поверят, то не поторопятся звонить в Москву. А если и поторопятся? В прокуратуре он уже не работал — раз. А во-вторых, запросто могли наткнуться на Меркулова. Турецкий понимал, что это глупо: Меркулов его старый и давний друг, если кому в этой жизни он и мог доверять, то именно Меркулову. Но как-то так все складывалось, что именно Меркулов втравил его в эту безумную затею, и получалось, что от Меркулова так или иначе исходила какая-то угроза. Нет, Александр сознавал, что Меркулова тоже могли обмануть, тоже могли подставить, но тогда тем более нельзя было к нему обращаться. А что, если рядом с ним постоянно сидит тот, кому ребята обязаны всеми своими бедами, конца которым и не видать?
Да, Турецкий терпеть не мог самодеятельности, но теперь только это ему и оставалось. Он должен был сам, со своей командой довести дело до конца. А уж там — разберется...
«А все-таки хорошо, что я ушел из прокуратуры», — подумал он.
Это был, конечно преждевременный звонок, но калитан намеренно сделал его. Надо было не успокаивать ситуацию, а спровоцировать бучу.
Он не ошибся, Нателла Полуян сразу же согласилась помочь. Она не задавала лишних вопросов, она только спросила, позвонить ли жене Игоря Степановича.
— Нет, Боцману звонить пока не надо. Боюсь, ее телефон прослушивается.
— Как вы сказали? Боцману?
— Это я ее так дразню... Это... — Немой немного помолчал, потому что слово, которое он собирался произнести, в последнее время совсем выпало из его лексикона. — Это я любя, — все-таки выговорил он.
— Я все сделаю,— сказала Нателла.
Подавителя не было! Вот в чём загвоздка!
Боря-спецназ оказался подстать своему другу Козлову, машину он уже успел кому-то продать, а взамен купил другую, не намного, но все же лучше. Бросились к покупателю. Тот тоже ее загнал. А кому — обещал через недельку вспомнить.
Вспомнил через минуту, потому что Кирюха его «очень попросил».
Это действительно было что-то невообразимое. Словно подавитель жил собственной жизнью. Словно в самом деле прятался от ребят.
Кирюха думал только: хорошо, что ребята забрали машину у Бори-спецназа и укатали в тайгу выручать Козлова. Конечно, они его выручат, конечно, спасут, только вот когда это будет и получится ли? Машина хоть и была получше ржавой «тоёты», но все равно — двести километров по тайге...
Человека, у которого в конце концов оказалась машина с секретом, дома не было. Немой с Кирюхой присели на скамейку во дворе. Было холодно, но они боялись пропустить хозяина ржавой «тоёты».
Они, конечно, и не догадывались, что Александр и Веня сегодня стояли от подавителя в двух шагах.
Мужик, давший им промасленную одежду, как раз и ремонтировал ту самую машину.
— Что будем делать? — спросил Кирюха. На холоде долго не продержишься. Мороз доставал основательно.
— Ждать, — твердо сказал Немой. — Теперь только ждать. — И, подумав, добавил как-то обреченно: — Теперь уже недолго осталось.
Глава девятая ВСЕ ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ
Журналистка позвонила утром. Позвонила прямо домой, что сразу же насторожило полковника.
— Это Нателла Вениаминовна, — сказала она, — надеюсь, вы меня еще помните. Я-то помню очень хорошо, еще никто в такой экстравагантной форме не ставил мне условий, как жить и что делать.
— Как вы узнали мой домашний номер? — спросил полковник, пропустив колкости мимо ушей.
— Этот факт только подтвердит правдивость моих слов, — ответила Нателла. — Знаете, полковник, настал мой звездный час. Теперь я буду ставить условия.
— Какие еще условия?
— О, условия очень строгие и серьезные. Во-первых, капитан Немой жив и здоров. Он привез то, что должен был.
Савелов опустился на стул.
— Откуда вы знаете?
— Оттуда же, откуда знаю ваш номер телефона. От самого капитана. Он мне звонил.
— Где он?
— Он во Владивостоке. И очень ждет вас.
— Меня?
— А кого же еще?
— А почему он не едет в Москву?
... — Он боится не доехать. Поэтому сам приглашает в гости. Он просил передать дословно следующее: «Я готов договориться».
— О чем?
— Это уж вам лучше знать.
— Но как я буду с ним договариваться?
— Через меня. Через полтора часа я лечу во Владивосток. Найдете меня в гостинице «Океан». Всего доброго.
— Постойте!.. — закричал полковник, но в трубке уже были гудки.
Весь день он не выходил из своего кабинета. Он подводил итоги, обдумывал происшедшее и сопоставлял факты.
Если бы кто-нибудь увидел его сейчас, то этот кто-нибудь подумал, что полковник просто дремлет, непонятно зачем периодически включая и выключая настольную лампу...
Уже под вечер Савелов вызвал к себе подполковника Чернова.
Совещание было недолгим. Ой пересказал утренний разговор с журналисткой.
— Так что придется тебе, Александр Владимирович, сегодня же лететь во Владивосток и возвращаться обратно вместе с капитаном Немым. И с аппаратом.
— Прямо сегодня?
— Прямо сейчас!
Чернов о чем-то на мгновение задумался и попросил:
— Валентин Демидович! У меня в кабинете бутылка коньяка хорошего, еще из старых запасов, пойдемте ко мне, по рюмочке за успешное завершение нашего дела. Все равно скоро конец рабочего дня.
— Пошли!
Возвратившись через полчаса, Савелов вошел в кабинет и сразу понял, что в его отсутствие в кабинете кто-то был.
Нет, никаких явных следов, просто он это ясно почувствовал. Но кто, почему?
И вдруг он понял, в чем дело!
Настольная лампа!
Он оставил ее включенной.
«Довольно грубая работа!» — зло подумал Савелов и понял, что все еще только начинается! Его хотят спровоцировать.
