и продолжили болтать, изредка оглядывая окружающее пространство, и уже через пять минут им стало понятно, что официантка очень внимательно слушает их разговор, ещё тем же самым занято двое пузатых турок за соседним столом за спиной у Раввина — в целом, ушей было достаточно, чтобы разговор строить дальше в нужном русле.
— Вообще мне по-секрету сказали, — капитан ФСБ заговорщицки понизил голос, но так, чтобы за соседнем столиком его было слышно, — Тут наружка с утра за зданием смотрит.
— За этим? — спросил взводный WC, отламывая лепёшку и принимаясь за суп.
— Ну, конечно, ради чего мы здесь собрались-то? — Иван последовал его примеру, про себя раздумывая, справится ли его организм с ишкембе чорбасы, а то от этого супа так разило чесноком, что возникали неудобные вопросы к самому себе же.
— Ну, я пришёл поесть, — Раввин укусил лепёшку и отправил в рот большую ложку наваристого супа тархан чорбасы и спросил, когда прожевал, — Так что там за секрет?
— В общем нам нужно найти одного турка, если он в здании, операция будет, — Лисицын взмахнул пустой ложкой и словно невзначай заметил, как за соседним столиком один мужчина что-то сказал другому, — Он тут главный, вся цель в нём.
Взводный проследил за тем, как один из пузатых мужчин поднялся и вышел с летней веранды, покачал головой и съел ещё одну ложку супа:
— Кстати, хорошая еда здесь, — он вытер рот салфеткой, когда тарелка опустела.
Лисицын кивнул, глядя, как официантка принесла два блюда с пловом и забрала их опустевшие миски.
— Вообще планировали заходить снизу, тут же два подъезда с той стороны, — он махнул рукой куда-то в сторону здания, — И третий через это кафе, но что-то там наверху не срослось.
— То есть? — Раввин добавил острого соуса в плов и поднял взгляд на фсбшника, — Всё-таки через крышу добираемся?
— Как пойдёт, — повёл плечами Лисицын, — Вообще будет решение от наружки.
Наёмник кивнул и разлил по цветастым керамическим пиалам чай из такого же чайника:
— Так, ещё раз, мы высаживаемся на крыше, проходим здание до этого главного турка и возвращаемся на вертолёты?
— Да, звучит дико, но сопротивления не ожидается, — отпил чай фсбшник, принявшись за свой плов.
— Им настолько не нужен свой начальник? — удивился Раввин.
— Может, они в поддавки решили сыграть, — Иван зачерпнул большую ложку плова, подул на неё и отправил в рот.
Подошла официантка и поставила перед ними блюдо с ажурными краями, по центру которого возвышались горкой кусочки пахлавы:
— Господа, мы заметили, что вы у нас впервые, потому вот подарок от заведения, — она улыбалась, но старалась не смотреть на мужчин.
— О, как раз к чаю, благодарю, — улыбнулся ей взводный WC.
Девушка быстро кивнула и ушла с веранды внутрь кафе.
— Бомба или яд, как думаешь? — хитро прищурился Лисицын, глядя на собеседника.
— Вряд ли бомба, — покачал головой Раввин и аккуратно наколол вилкой один из кусочков пахлавы, — И даже какой-то смертельный яд не нужен, достаточно привязать нас к унитазу.
— Противник, запертый в туалете, противником не является, — согласился Иван. доедая свой плов.
Откуда-то сверху раздался шум вертолётных винтов, на который русские инстинктивно подняли головы.
— Что, “Айрин”? — ухмыльнулся Раввин, повернув голову в сторону, где как раз вскочили на ноги оба турка из-за соседнего столика.
Лисицын успел подумать, что будет неловко, если это окажется просто какой-то вертолёт санавиации или, прости Господи, прогулочный, но противник уже начал движение, а потому, как говорится, какая русская свадьба без драки? Фсбшник вскочил на ноги и ударил ребром ладони по горлу ближайшего мужчину, что уже почти подскочил к их столу. Тот захрипел, всплеснул руками и стал заваливаться назад, когда прозвучал выстрел.
Раввин знал, что в рукопашной схватке всегда выигрывает тот, кто принёс пистолет, а оттого решил не испытывать судьбу и просто выстрелил во второго турка — тот дёрнулся, споткнулся и осел на пол.
Сзади завизжала вышедшая к ним официантка, а сверху всё отчётливей раздавался звук винтов — вертолёты, любезно предоставленные Бундесвером, заходили на посадку на крышу их здания.
**
(21 августа)
— А я уж думал, ты не вернёшься, — устало усмехнулся Мольтке, когда в дверном проёме появился, позвякивая ключами, Рудольф. Мракоборец успел заметить, что тело юноши заметно подрагивало, хотя тот и пытался держаться уверенно.
— Сначала Энцо, — отрицательно помотал головой Готье, когда их спаситель приблизился к нему, но тот был невозмутим. Он нащупал небольшую замочную скважину на кандалах, что держали щиколотку француза и отомкнул их.
Железки со звоном упали на каменный пол, зародив в голове Мольтке сомнение — ну, вот они сейчас освободятся, а дальше-то что? Они без палочек и в женских сарафанах, а ещё продрогшие и замёрзшие — турки же их легко скрутят.
— Вот она, долгожданная свобода, — мрачно произнёс Энцо, когда к нему подошли Рудольф с Полем. Щёлкнули замки, и могучего телосложения француз несколько неуверенно шагнул вперёд, чтобы тут же завалиться на руки Готье — его ноги слабо слушались, — Ну, и вонь тут у нас, — он помотал головой, опираясь на своего товарища, — Дай мне пару минут, и я пойду.
Пол и стены чуть заметно дрогнули, до слуха узников донёсся далёкий гул, а после раздались крики ужаса из коридора.
— Видать, твой друг повстречал ещё тюремщиков, — Рихард встал на ноги, звякнув цепью, к которой торопливо направился Люфт.
— Сейчас-сейчас, — он явно сдерживал волнение, обуявшее его, и страх, его пугало сейчас буквально всё, что происходило вокруг. Где те сказочные истории о милых волшебников, творящих добро и помогающих страждущим? Вокруг него была только грязь, вонь, а рядом в коридоре призрак ему мёртвого друга только что до смерти испугал каких-то турок. И Рудольф видел, что это была ни разу не фигура речи, ведь ключи от их кандалов он взял с пояса уже мёртвого человека.
Говорили ему, не надо связываться с русскими военными консультантами…
— Что, идём? — Рихард размял ногу, от которой только что отстегнули кандалы и посмотрел на сокамерников. Ламбер зашёлся в кашле, по прежнему опираясь на Готье, и немецкий мракоборец подумал, что их сейчас, должно быть, отлично слышно в комнате наверху.
— Д-давайте, з-за мной, — голос Люфта задрожал, но юноша быстро рванулся к дверному проёму.
— Сейчас, — кивнул француз, похлопав своего товарища по спине, того после кашля начало рвать прямо на пол. Мольтке же кивнул и зашагал по холодному липкому полу вслед за своим спасителем.
За дверью был коридор, освещённый фонарями на цепях, и с одной стороны — метрах в пяти от него — заканчивающийся массивной металлической дверью, а в другой
