А Аресу вдруг подумалось, что эти двое знают что-то, что не знает он. Стало даже немного обидно. В конце концов, это именно он искал для Стэфа инфу, проводника и шаолиньскую бабку!
— Тогда меня можно тоже по-простому! — Аграфена кокетливо улыбнулась. — Называйте меня Феней, Стэф!
— Несказанно рад! — Стэф снова улыбнулся.
— Чему? — Apec не сумел-таки сдержать обиды. — Тому, что она Феня?
— Тому, что именно она станет частью нашей команды.
— А почему именно она? — спросил Apec.
— А у нас уже есть команда? — спросила Аграфена.
— А давайте сначала поедим! — сказал Стэф и принялся вытаскивать из Крузака пакеты с провиантом и заклеенные скотчем картонные коробки.
Традицию нарушать не стали: на обед решили нажарить шашлыков. В одном из пакетов, привезенных Стэфом, обнаружился виски неведомой Аресу марки, но наверняка входящий в образовательную программу по введению молодняка в мир дорогого и качественного алкоголя. Даже для Аграфены нашлась бутылка вина, от которого она, кстати, не отказалась. Означать это могло только одно: девица собиралась заночевать в доме у Змеиной заводи. Не сядет же она за руль пьяной, в самом деле! Папенька за такое по голове ее точно не погладит. Ареса подмывало спросить, что скажет Михалыч, когда узнает, что его любимая дочурка собирается провести ночь в компании совершенно незнакомых мужиков. Но вместо этого спросил:
— Стэф, ты уже выработал какой-то план действий? Нам для этого точно нужна Алевтина?
Аграфена зыркнула на него не то чтобы зло, но неодобрительно. А Стэф кивнул.
— Да, я уже выработал план действий, — сказал он. — Мне нужно отыскать кое-кого на болоте.
— На болоте?! — спросила Аграфена.
— Кое-кого?! — спросил Apec.
Они переглянулись и уставились на Стэфа.
— Да. Кое-кого на болоте. — Стэф снова кивнул.
— А можно поподробнее и желательно с самого начала? — попросила Аграфена. — Для тех, кто пока не в теме.
Apec чуть было не сказал, что он тоже не в теме, но вовремя прикусил язык.
— Да, пожалуй, нужно начать сначала, — сказал Стэф, разливая по бокалам вискарь и вино. — Я чувствую особенные вещи.
— О как! — сказала Аграфена восхищенно. Причем в восхищении этом не было никакого подвоха. Аресу снова сделалось обидно.
— И одна из этих вещей связана с тобой.
— Со мной?! — изумленно переспросила Аграфена.
— Ждите! — велел Стэф вместо ответа. — Я сейчас!
Оставив их заинтригованными и растерянными, он ушел в дом, чтобы через пару минут вернуться. В одной руке он держал потерянную Аграфеной клюку, а в другой — армейскую флягу.
— О, нашлась палка! — обрадовалась Аграфена.
— Палка? — Стэф посмотрел на нее с мягким укором. — Ты считаешь, что это простая палка?
— А как еще я должна считать? Простая палка. Ну, разве что охрененно старая и охрененно тяжелая. Я потеряла ее в тот день, когда вот он, — она ткнула пальцем в Ареса, — пытался защитить от хулиганов мою девичью честь!
— Знал бы, что ты за птица, не стал бы защищать, — хмыкнул Apec.
— А что я за птица? — спросила Аграфена и посмотрела на него как-то по-особенному, совершенно ненасмешливо. Почти так же, как до этого смотрела на Стэфа.
— Он пока не разбирается в птицах, Феня, — сказал Стэф весело. — Но движется в правильном направлении. Это я тебе точно говорю.
И Аресу снова показалось, что эти двое что-то скрывают от него. Что он лишний на этом междусобойчике.
— Не важно! — Аграфена махнула рукой. Получилось пренебрежительно. — Так что там с моей палкой?
— Откуда она у тебя? — спросил Стэф.
— Откуда? — Она на мгновение растерялась. — Это подарок от старого друга. Можно сказать, очень старого друга. Его уже нет в живых.
— Как звали этого друга?
— Я звала его дед Феликс.
Что-то такое промелькнуло у Ареса в голове, словно легким перышком коснулось. Где-то он уже слышал это имя.
— А фамилия у деда Феликса случайно была не Рыбаков? — спросил он.
— Рыбаков. — Аграфена уставилась на него с изумлением.
— Меня просветите? — спросил Стэф.
— Во время войны его звали Феликс Фишер, — заговорил Apec. — Он был помощником Герхарда фон Лангера и едва ли не единственным, кто остался в живых после той экспедиции на болото. Обратно в Германию он не вернулся: отсидел срок и остался жить в Марьино. Фамилию сменил с Фишера на Рыбакова.
— Дед Феликс был хороший! — сказала Аграфена с вызовом. — Немец он там или кто, но он был хорошим человеком!
Apec не стал спорить. Было видно, что его слова ее очень задели. В разговор вмешался Стэф:
— Этот посох подарил тебе дед Феликс?
— Да. — Аграфена кивнула. — Сказал, что когда-нибудь он мне понадобится. Ну вот он мне и понадобился во время спектакля. — В голосе ее слышалось сомнение, словно она сомневалась в своих словах.
— А где он сам взял этот посох? — спросил Стэф. — Он тебе рассказывал?
— Было что-то такое… — Аграфена нахмурилась, припоминая давний и наверняка малозначительный разговор с дедом Феликсом. — Эту палку… этот посох ему подарил старый друг. — Она вдруг замолчала, зрачки ее расширились, и глаза из ярко-синих сделались почти черными. — Этот посох подарил ему мой двоюродный прадед! Мама дорогая… Как я могла такое забыть? Как я могла его потерять?!
— Как звали твоего прадеда, Феня? — спросил Стэф, а Аресу показалось, что он уже знает ответ.
— Серафим. Моего прадеда звали Серафим. По ходу, в моей семье всегда любили странные имена. Он тоже был странный. Бабка моя говорила: блаженный, но очень добрый и очень светлый.
— Что с ним стало?
— Он пропал. — Аграфена поежилась, как от холодного ветра. — Пропал без вести во время Великой Отечественной. Так рассказывал дед Феликс. Давно рассказывал. Я была еще совсем
