Речник впился взглядом в камни – и правда, блестели они очень знакомо… ну да, вот обычный аквамарин, а вот это накопитель… откуда сарматская штуковина в речном артефакте?!
- Вам, зноркам, виднее, что у вас за артефакты, - пожал плечами сармат. – Могу предположить… из твоего рассказа о минералах следует, что эти камешки преобразуют энергию… как мы отделяем виды излучений друг от друга, так и вы, но своими путями. А вот давал им энергию этот накопитель… хороший, кстати, накопитель, с разводящей сборки – такой применяют на подстанциях. Вот только не могу сказать, сколько веков вы его использовали и не заряжали. Ноль энергии, Фриссгейн. Ни кьюгеном больше.
- И поэтому оно не имеет силы, - тихо сказал Речник, наблюдая за пляской огней. – Его пытались зарядить – и двое магов погибли. Чья-то магия на нём.
- Не знаю… Излучения странноватые, не встречал таких раньше, - Гедимин продолжал ощупывать кристаллы металлическими «усами». – То, что я предложу, не оскорбит тебя, твоих предков и ваших богов? Знание обычаев – не моя сильная сторона… но у меня есть реактор и есть кеззиевые фильтры. Эту штуку, если я правильно понял её устройство, надо заряжать ЭСТ-излучением. Мощности сфалта ей хватит с избытком. Проведём эксперимент?
Жёлтые глаза светились азартом. Фрисс растерянно улыбнулся, ещё не веря в спасение.
- Если получится, Гедимин, ты спасёшь всю Реку, - еле слышно сказал он. – А реактор не пострадает?
- Да не с чего, - сармат деловито достал из-под брони светло-серебряные трубки, закупоренные с двух сторон, потом – плоский маленький контейнер и раскладную коробку. По его просьбе Фрисс наколдовал ведро воды в эту коробку, туда же был насыпан непонятный порошок, и после недолгого шипения и пузырения в шатре распространился знакомый запах – так пахло в комнате для дезактивации.
Речник не успел и рта раскрыть, как Гедимин просунул руку сквозь защитное кольцо. Заклятие полыхнуло, оставляя на столе выжженный след, скафандр стал блестеть немного ярче, сармат даже не шелохнулся, только скосил глаза на дозиметр.
- Силитнэн поставил барьер от существ, видел пламя? – смущённо сказал Речник. – Не обжёгся? Я и не думал, что ты руку туда сунешь… Это же магия!
- Да ну, в таком огне даже медь не плавится, - рассеянно ответил Гедимин, ловко отделяя накопители от Ожерелья. Они и были рассчитаны на это – в отличие от обычных камней, скованных оправой, они легко отсоединялись и вдевались обратно. Сармат положил их в серебристые трубки, а трубки – ещё в пару трубок, и пристроил на столе сфалт. Теперь, когда все огни погасли, светился только экран дозиметра, и стало очень темно и холодно. А Гедимин ещё и опустил тёмный щиток на шлеме.
- Фриссгейн, не смотри – глаза выжжет, - предупредил он, отжимая пластины на прикладе сфалта. Ярчайший свет из открытого реактора Фрисс увидел даже сквозь закрытые веки и ладонь, прижатую к глазам. Что-то хрустнуло, звякнуло, свет погас, как прихлопнутый крышкой, Речник осторожно убрал ладонь. Сфалт лежал рядом с полуразобранным Ожерельем, Гедимин, откинув одну из пластин на прикладе, сосредоточенно нажимал еле заметные кнопки. Что-то сдавило грудь Речника, он судорожно хватал ртом воздух, пока чувство удушья не сменилось сильнейшим страхом и тоской. Снаружи взревели рога, и зазвенели гонги – часовые оповещали лагерь о нападении. Топот, лязг и звон, шипение и треск, тихий свист стрел и грохот взрывов сменили тишину. Мимо шатра быстро пробегали отряды и одиночки, а издали уже неслись боевые кличи кланов – Идэвага, Ашшарвег, Кэйронейю и Хеккула подступили к Клыкам…
Фрисс схватил оружие и бросился к выходу из шатра, но остановился, не успев откинуть полог. Невидимая холодная паутина опустилась на лицо, ледяная игла вонзилась в сердце.
- Ничего… только смерть, - прошептал он, медленно оседая на пол. – Последняя ночь…
Он слышал, как сквозь туман, что Речники отходят от скал, а Инальтеки с торжествующими воплями поднимаются по туннелю. Где-то ревел от страха дракон, с треском разлетались магические щиты, и ломались опоры шатров. Фрисс поднялся с пола, опираясь на клинок. Один из Хеккула откинул полог, замахиваясь палицей – и взвыл от боли, когда меч рассёк его внутренности. Вторым ударом Речник отсёк ему руку и перерубил горло.
- Фриссгейн, у меня оружия нет, - тихо предупредил сармат, держа руку над сфалтом. – Дай нам с реактором немного времени.
- Я здесь, и я не дам вас в обиду, - прошептал Фрисс, глядя на качающийся полог. Снаружи ревело пламя, и шипела вода, топотали Двухвостки и били крыльями драконы. Речник почувствовал, как холод от него отступает – злобное невидимое существо отвлеклось на кого-то другого…
Жгучий зеленоватый свет пучком ударил в потолок пещеры. За спиной Фрисс услышал тихий треск, а за ним – шипение остывающего металла. Запах раствора стал резче и неприятнее.
Айтвег с хриплым воем сунулся в шатёр – и хотел отскочить, но Речник не стал ждать, пока демон позовёт Инальтеков на подмогу. После удара его рука онемела, и он чуть не выронил меч, но Айтвег больше никого не мог позвать. С трудом удерживая клинок, Речник повернулся к Гедимину. Тот, опустившись на пол, вылавливал из раствора трубки с кристаллами. Тугоплавкий металл ещё дымился, вода, капавшая обратно в коробку, тускло мерцала.
- Гедимин, получилось? Ничего не случилось с реактором? – Фрисс хотел подойти ближе, но вспомнил, что Инальтеки могут ворваться в шатёр в любое мгновение.
- Ирренций не так легко переизлучать, - пробормотал сармат. – Всё хорошо, Фриссгейн, сейчас верну накопитель на место, а ты вспоминай, как эта штука включается.
Сине-зеленоватый свет наполнил шатёр и разлился по пещере, заставив всех демонов прижаться к стенам, а Речников – остановиться в изумлении. Волшебные камни горели ярким огнём на
