профессор мгновенно отшатнулся, на сколько конечно это было возможно. Очевидно из-за яркого солнца, от которого путникам только-только удалось скрыться, глаз Южина притупился и не обратил внимания на продолжение необычного рва. Прямо под его ногами разверзся какой-то колодец, на который указывал слабый луч фонаря.
– Учитель, не томи, черт возьми! – непонимающе хлопая уставшими глазами вновь разразился старик и в этот раз Иван не успел его прервать: – Хватит играть в чертовых расхитителей гробниц!
Иван же, поглощённый раздумьями, словно не слышал брюзжащего старика. Вместо требуемых ответов, он развернулся и одним рывком прижал заметно изнеможенного старика к стене рва, словно освобождая себе обзор на каньон. Магистр никак не ожидал подобного, от того, единственное что ему оставалось, это растерянно хлопать глазами, пытаясь понять, к какому невероятному открытию историк пришел в этот раз. Южин, с сосредоточенным лицом, продолжал непонятные манипуляции и в этот раз, уже ему пришлось прижаться к стене рва.
Только сейчас, проследив за пристальным взглядом компаньона, старик наконец осознал, почему профессор так себя вел.
Лучи полуденного солнца слабо, но все же пробивались в толщу скалы через узкий колодец рва и этого было достаточно. Спонтанный эксперимент подтвердил догадку историка, от того, натужено сосредоточенное выражение лица, быстро уступило место самодовольной улыбке. Даже старик, лишь отчасти сумевший освободить свой мозг от гнева догадался чему же так рад Иван.
– Это светильник, – решил наконец прервать молчание француз.
– Ну… – улыбка профессора мгновенно скрылась, стоило компаньону открыть рот: – В сухом остатке, наверное, Вы правы магистр, это светильник.
Не желая продолжать разговор, профессор вновь потянулся к зеркалу и казалось еще более аккуратно, нежели прежде принялся его чистить. Очищая металл от многовекового слоя пыли, Иван догадывался, что вероятнее всего, вся скала усеяна подобными отражателями. В конце концов, он понимал, что именно в том самом месте, на которое указала карта Робертса он только что совершил очередное открытие. И прекрасно понимал, что там куда направлен свет от отражателя, в недрах скалы он непременно что-то найдет. И прекрасно понимал, что в толще скалы нужно много света и именно поэтому таких отражателей должно быть много.
– Дальше придется по старинке, – покончив с очисткой серебряного зеркала вымолвил Иван и прильнул к краю казавшейся бездонной пропасти. Свет отражатель давал весьма скудный, поэтому в следующее мгновение, в непроглядную тьму зубами вгрызся тонкий луч карманного фонаря, которого, впрочем, оказалось недостаточно и путникам предстоял спуск в полную неизвестность: – Справитесь?
– А ты? – непринуждённо бросил старик и грубо оттолкнув удивленного профессора, принялся втискиваться в колодец.
На руку путникам играла лишь не самая грандиозная ширина колодца, которая позволяла даже весьма болезненному Лебелетье с трудом, но пробираться вглубь.
Уперевшись спиной в один край колодца и ногами в противоположный, примеру новоиспеченного скалолаза-магистра последовал Иван.
Спустя несколько невероятно долгих и весьма болезненных для спины мгновений, во время которых Иван безуспешно пытался считать глубину этой бездны, он стал ощущать предательское жжение в мышцах всего тела. Гонка последних дней, перестрелки и практически полное отсутствие сна, оставили значительный отпечаток на выносливости Ивана. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что совсем не слышит ни своих натужных стонов, ни магистра. Лишь оглушающий гомон где-то внутри головы, грозящийся в любое мгновение погрузить его в очередное забытие.
Глава 89
Руб-эль-Хали
22 сентября 2021 года, 11:12
Закрыв натуженные глаза всего на мгновение, Иван очутился в своем собственном, спокойном и манящем мирке. Где-то, где в одно мгновение все ссадины и ушибы на теле перестали ныть, а головная боль, ставшая неотъемлемым спутником после взрыва «Удачи» и вовсе испарилась. Впрочем, уже спустя короткий миг приятного наслаждения беспамятством, что-то холодное, или даже ледяное жестко коснулось затылка профессора. Ощущая, как приятная нега забытия начала ускользать, Южин не выдержал и издал звук, отдаленно напоминавший что-то среднее между хрипом раненного оленя и плазменным выстрелом из «Возвращения джедая»
– Учитель, вставай, с тобой все в порядке? – окончательным крюком, вернувшим профессора в сознание, был все такой же отвратительный голос магистра: – Чего развалился?
Голос старца, по обыкновению не содержал ни единой нотки участия, или хотя бы сопереживания, что, впрочем, от него и не требовалось. В одно мгновение, старческое гарканье, обдало Ивана ледяным душем, заставляя вспомнить все события минувшей недели и что самое главное, на пороге, чего сейчас профессор мог стоять, или в данный момент лежать.
Молниеносно, на сколько конечно позволяло состояние, историк вскочил на ноги. В это самое мгновение, ученый муж в сущности даже не мог предположить что же может перед ним возникнуть. И какого же было удивление, когда перед ним возникла зияющая пустота. Древний «светильник», очисткой которой так рьяно занимался профессор перед спуском, не мог обеспечить хоть какой-то видимости.
Судорожно обшаривая карманы, Иван уже спустя один короткий миг вскинул узкую линзу фонаря и направил луч в глубокое жерло бездны, но в узком потоке света, глазам путников показалась лишь вяло порхавшая дымка пыли, очевидно вздыбленная не самой мягкой поступью путников. Густая пелена темноты окутывала профессора и магистра, не позволяя насладиться очередным открытием.
Понимая, что дальнейшее продвижение вглубь подземного грота будет осуществляться в кромешной темноте, Иван решил не распалять драгоценный заряд фонарика на борьбу с непроглядным мраком, а поступил более прагматично. Направляя луч себе под ноги, он, как и ожидал увидел мягкий песок, в толще которого отчасти уже успел утонуть его поношенный ботинок.
– Иван, – храпящее дыхание старика за спиной сменилось очередным скрипом: – Мне нужен свет!
Не охотно профессор все же оглянулся и вслед за взглядом своих глаз направил фонарь на спутника.
– Да не в лицо, тупица! – старик решил напомнить, что он француз: – Свети мне под ноги!
Недовольно цокнув, но все же оставив выпад без ответа, Южин исполнил просьбу магистра и тотчас забыл об оскорблении, коим его одарил старик. В сущности, в одно мгновение из его головы упорхнули очень много не нужных эмоций и мыслей, а что самое главное, начинавшее зарождаться негодование.
Взираясь на небольшое освященное пятно, профессор заставлял свой порядком уставший мозг понять что же он видит, но в голове кружилась лишь одна, самая первая возникшая там мысль!
«Зеленое стекло! Под песком зелёное стекло!».
Одёрнув фонарик, профессор вновь направил его себе под ноги и принялся размашистыми движениями вздымать клубы пыли, расчищая как можно больший участок. Он должен был видеть всю картину прежде чем делать последующий вывод.
Не обращая внимания, на едкий привкус сухого песка, что с силой ударил в нос и рот,
