себя Лопес, — нельзя. Надо во что бы то ни стало взять себя в руки…»
— Ну, это все-таки ваш муж…
— Ну и что?..
— Ну, у вас в Мексике это, может быть, как-то и не принято, — начала заводиться Джоанна, — у вас патриархальный уклад. А у нас в соединенных штатax — совсем иначе, чем тут.
— Я не понимаю вас…
— Мы с Майклом достаточно взрослые люди… Почему мы должны спрашивать друг у друга разрешение — что нам делать, чего не делать?.. Разве мы похожи на детей?.. — С полуулыбкой добавила девушка, — я понимаю так: если мне чего-то хочется, я обязательно должна этого добиться, и — заметьте! — как правило всегда добиваюсь, всегда удовлетворяю свои желания…
— Даже если они идут вразрез с желаниями мужа?.. — уточнила Мария.
Джоанна согласно наклонила голову.
— Да, — произнесла она все с тем же вызовом, как и в предыдущий раз, — и я просто не представляю, что может быть как-то иначе…
— А если у Мигеля Габриэля возникнет желание, которое не понравится вам…
Джоанна не дала своей собеседнице закончить и эту фразу.
— А у Майкла, как правило, таких желаний и не возникает… Впрочем, если и возникнут… — Девушка деланно вздохнула, — если и возникнут, мне кажется, Майкл не будет себя сдерживать… Кстати, — Джоанна с прищуром посмотрела на Марию, — кстати говоря, эта его последняя идея насчет того, чтобы нашими гонорарами кормить каких-то грязных оборванцев… — Джоанна хотела уже выразиться как-то порезче насчет не только «грязных оборванцев», но и многого другого, что ей не нравилось в Мексике, но, вспомнив, что имеет дело с мексиканкой, прикусила язык.
«Значит, у них уже был конфликт по этому походу, — отметила про себя Мария, — оказывается сеньор де Фалья гораздо более благороден и честен, чем сеньора Маклохлен… Интересно — что заставляет ее быть сегодня такой резкой в высказываниях и характеристиках?..»
В планы Лопес совершенно не входили ссоры и выяснения отношений — она всегда отличалась искренним миролюбием и приветливостью, она всегда не выносила скандалов, конфликтов и громких выяснений отношений — особенно с женщинами. Подобные скандалы, по мнению Марии, шли прежде всего не столько от невоспитанности людей, сколько от нежелания их выслушать и понять друг друга…
Поэтому, приветливо улыбнувшись, Мария продолжила:
— Значит, вы ничего не знаете — когда приедет дон Мигель Габриэль…
Пожав плечами, Джоанна повторила:
— Я же вам только что сказала…
Мария вздохнула — значит, этот вопрос пока зависал в воздухе. Осталось выяснить еще один…
Серьезно взглянув на собеседницу, Мария Лопес, собравшись с духом, произнесла:
— Я ведь пришла сюда не только для того, чтобы поговорить с вами о доне Мигеле Габриэле… Хотя для меня очень важен и этот вопрос…
Джоанна, судя по всему, была готова и к такому повороту событий.
— Да, — улыбнулась она очень уверенно, — да, я знаю об этом…
— Действительно?..
— Знаю даже о том, какова будет следующая тема нашей с вами беседы, — продолжала Джоанна, — я понимаю вас сеньора Лопес, я понимаю вас как женщина… Вы ведь хотите поговорить со мной о Диего, не правда ли?.. О своем младшем брате и о наших с ним взаимоотношениях — правильно я сказала?..
Произнеся эту фразу первой, Джоанна Маклохлен явно завладела инициативой беседы.
Тема взаимоотношений Джоанны и Диего была очень не то что скользкой, но, во всяком случае, деликатной. Мария очень хорошо понимала, что ей потребуется не только проявить максимум такта — кто знает, а вдруг у Диего и Джоанны действительно что-нибудь серьезное! — но, зная характер девушки, еще и максимум выдержки…
Мария начала так:
— Поверьте мне, я бы ни за что не стала бы вмешиваться в вашу личную жизнь…
Девушка с улыбкой прервала извинения своей собеседницы:
— Что ж, охотно верю… Однако вы все-таки позволяете себе делать это… Знаете, сколько раз в своей жизни я слышала подобные слова: «Я ни за что бы не стала вмешиваться в вашу, в твою личную жизнь», — Джоанна невольно передразнила тот тон, каким минуту назад Мария произнесла эти слова… Вы даже представить себе не можете… И что в результате… В результате все лезли мне в душу своими грязными руками…
Предложение было высказано на едином дыхании и в повышенных интонациях. Оно прозвучало точь-в-точь, как монолог из голливудской мелодрамы тридцатых годов.
Мария сконфуженно осеклась.
— Поверьте… — Ей сделалось настолько неудобно, что она заерзала на своем месте, уже жалея в душе, что начала этот разговор, — поверьте, сеньора Маклохлен, мне вовсе не хотелось обидеть вас…
Джоанна скривилась, точно выпила залпом стакан лимонного сока.
— Не хотелось… И тем не менее вы обидели меня… — в ее голосе вновь зазвучали мелодраматические интонации, — и тем не менее вы оскорбили… — Джоанна едва не плакала, — да, оскорбили меня… Ну, давайте, продолжайте… Что вы еще хотите сказать?..
— Мой брат Диего… — вновь начала было Мария и тут же осеклась…
Все это предыстерическое состояние Джоанны было всего-навсего хорошей актерской игрой — и не более того. Джоанна преднамеренно симулировала это состояние по некоторым причинам: во-первых, чтобы выиграть время и собраться с мыслями, во-вторых, чтобы изобразить себя очень деликатной, тонкой и легкоранимой натурой и таким образом завоевать сочувствие Марии Лопес, а в-третьих — в-третьих, Джоанна ждала хоть какого-нибудь неосторожного слова со стороны Марии, чтобы попытаться понять, как, в каком именно русле будет проходить этот разговор…
Когда же Джоанна поняла, что и первое, и второе, и третье достигнуто, на ее глазах мгновенно высохли слезы — теперь ее взгляд стал расчетливым и безжалостным. Медленно подняв голову на Марию, которая от собственного неудобства в этой ситуации просто не знала, как себя вести дальше, Джоанна произнесла:
— Хорошо… Я пойду вам навстречу. Вы хотите поговорить о Диего — я слушаю…
Мария начала робко и несмело:
— Мне кажется, что ваши отношения с моим младшим братом зашли… — Мария запнулась, понимая, что теперь любым неосторожно сказанным словом может смертельно обидеть Джоанну, — м-м-м… я бы сказала, несколько дальше, чем это можно было предположить с самого начала…
Джоанна прищурилась.
— Что вы имеете в виду…
— Но вы ведь все время вместе…
Джоанна передернула плечами.
— А что же в этом плохого…
Мария и сама знала, что говорит что-то не то, но не могла сказать как-нибудь иначе — не станет же она говорить, что в доме считают, будто бы она, Джоанна Маклохлен, изменяет своему мужу с Диего Лопесом!..
— Что же в этом плохого?.. — повторила свой вопрос девушка, заметив замешательство на лице Марии. — Я, например, считаю, что это — вполне нормально… Да, я знаю, про нас поговаривают
