Книга Правосудие королей - Ричард Суон

Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112

– Не надо, – хрипло попросила я. Так странно. Я думала, что буду упиваться гибелью этих людей. Но то, что происходило сейчас, было злодеянием. Утрата Августы привела к тому, что Вонвальт больше не был связан тем, во что когда-то верил. И я не хотела в этом участвовать. Я бы согласилась в тот же миг отпустить и Вогта, и Бауэра, если бы это вернуло прежнего Вонвальта.

Вонвальт сплюнул, подойдя к жалкому священнику.

– Что связывает вас с Клавером? – Голос Императора врезался в Фишера как таран. Из носа обенпатре полилась кровь. Он ахнул.

– Я давал ему деньги, – тяжело дыша, произнес он.

– Сколько?

– Слишком… слишком много, не сосчитать… Хр-р-р… Тысячи марок!

– Зачем?

– Чтобы снабдить армию храмовников! – завизжал Фишер.

– Зачем нужна эта армия? – проревел Вонвальт, но он зашел слишком далеко. Фишер прижал руку к груди, и его глаза закатились.

– Вы убили его, – прошептала я. По моему лицу текли слезы.

– Не драматизируй, Хелена. Вовсе я его не убил, – сказал Вонвальт и указал мечом на грудь Фишера. – Смотри, он все еще дышит.

Сэр Конрад резко повернулся, когда через входную дверь до нас донеслись звуки приближающейся битвы.

– Нема, – выругался Вонвальт. Он повернулся к Фишеру, затем снова к двери. Поморщился. – Я хотел выудить из этого подлеца больше.

– Пожалуйста, – сказала я, желая поскорее покинуть здание тюрьмы. – Нам нужно идти. – Я не хотела видеть, как Вонвальт убивает Фишера, беспомощно съежившегося на полу.

Вонвальт вздохнул и со злостью сунул меч в ножны, висевшие сбоку на спешно нацепленном ремне.

– Будем надеяться, что, когда мы вернемся, он все еще будет здесь. – Он шагнул ко мне. – Пора идти. – Он попытался схватить меня за руку, но я отвела ее в сторону.

– А как же Дубайн? – спросила я срывающимся голосом. Вонвальт посмотрел на Брессинджера, повалившегося набок и неуклюже лежавшего на столе. Несмотря на все мои старания, его рубаха вся пропиталась алой кровью, а его кожа стала бледной как полотно. Сомнений не было никаких – он умер.

– Его больше нет, – сказал Вонвальт так, словно мой вопрос сбил его с толку. Он будто бы говорил о совершенно чужом нам человеке.

– Мы не можем оставить его здесь, – сказала я. Слезы свободно полились у меня по лицу. По крайней мере, отчасти я плакала из-за чувства вины, потому что, как бы сильно я ни любила Брессинджера, я понимала, что мы не уйдем далеко, если потащим по улицам его тяжелое тело.

Вонвальт вопросительно посмотрел на меня и резким жестом указал на своего старого друга.

– Он мертв, Хелена. И если только ты не желаешь присоединиться к нему в загробном мире, нам нужно немедленно уходить.

Отрицать логику в жестоких словах Вонвальта было невозможно, но они все равно ужаснули меня. Я неохотно протянула ему руку, и Вонвальт, не говоря больше ни слова, грубо схватил меня за запястье и потащил через разбитую дверь.

Снаружи царил точно такой хаос, какой и предсказывало мое воображение. Люди Вестенхольца прорвались через немногочисленных городских стражников и теперь предавали город огню, словно имели дело с восставшими язычниками в Северной Марке. С жителями Долины Гейл, гражданами Сованской империи, расправлялись на месте. Добровольческих отрядов сэра Радомира нигде не было видно. Я увидела женщину средних лет, шедшую как в тумане. Казалось, что она цела; но затем она повернулась, и я увидела, что с другого боку большую часть ее лица срезало кавалерийской саблей. За зданием суда я увидела небольшую группу пехотинцев, насмехавшихся над горящим мужчиной, который корчился и вопил, тщетно пытаясь сбить пожиравшее его пламя. Чуть дальше, у Вельделинских врат, я увидела городского стражника, который в приступе безрассудной храбрости бился с одним из рыцарей Вестенхольца. Рыцарь был полностью закован в латы и орудовал двуручным мечом. Одним ужасающим взмахом он отрубил стражнику обе ноги, так быстро, что отсеченные ниже колена части остались стоять вертикально, в то время как остальное туловище рухнуло наземь. Стражник умер прежде, чем успел удариться о булыжники.

Слушая краткие и не очень подробные рассказы Вонвальта и Брессинджера о Рейхскриге, я всегда гадала, как бы я повела себя в подобных обстоятельствах. Я была смекалистой и храброй и всегда воображала, что стала бы отважно сражаться. Да и опасность была мне теперь не чужда – я столкнулась с ней в казначействе, в кабинете Грейвса и всего несколько минут назад в тюрьме с Брессинджером. Пусть я не совершила никаких поразительных боевых подвигов, но я и не убежала.

Но, как оказалось, битва – а точнее, резня, которая происходила в тот момент, – имела свойство полностью пересиливать рассудок человека. Перед лицом этих ужасов я впала в ступор. Я могла, не дрогнув, взглянуть на мертвеца, лежавшего на столе в подвале врача, или посмотреть казнь до самого конца. Но все эти события, хотя и были по-своему ужасны, занимали лишь краткие мгновения, и разум мой был заранее готов к ним. Увидев же, как воины Вестенхольца жестоко расправляются со стражниками и жителями Долины Гейл, я остолбенела. Кажется, я никогда не чувствовала себя столь беззащитной и не ощущала такого животного страха, как в те минуты. Казалось бы, меня должно было охватить неудержимое желание бежать, но случилось обратное. Я чувствовала себя так, будто кто-то прицепил к моим ногам свинцовые грузы; мои руки ослабели, в груди ощущалась тяжесть, и каждый вдох давался с трудом. В тот миг я внезапно осознала, что стала для Вонвальта столь же мертвым грузом, как и безжизненное тело Брессинджера, оставшееся в тюрьме.

– Хелена, пригнись! – проревел Вонвальт, и, судя по тону, уже не в первый раз. Он сбил меня с ног, и сабля рассекла воздух в том месте, где секунду назад находилась моя шея. В своем забытьи я даже не услышала грохот копыт боевого коня.

Я ударилась локтями о булыжную мостовую, и боль вывела меня из транса. Я дико замотала головой, озираясь по сторонам и слыша собственное хриплое дыхание. Вонвальт лежал на земле рядом со мной, потирая затылок, и на один страшный миг я подумала, что сабля прорубила ему череп. Но он посмотрел на руку, и, к нашему обоюдному облегчению, крови на ней не оказалось.

– Идем, – сказал он. Вонвальт выглядел так, словно происходящее было ему омерзительно, но он не был взволнован или напуган. Его хладнокровие остудило мой собственный страх, и я внезапно поняла, как прославленным военачальникам удавалось вдохновлять своих солдат на совершение невероятных подвигов. Одно лишь слово, произнесенное почти равнодушно, совершенно меня преобразило. Несмотря на

Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112