Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
— официальную правительственную кампанию по оккупации центральной Бразилии. В поисках патриотической идеи о социальной чистоте Варгас избрал некоторые коренные народности в качестве символов национальной души.
Служба защиты индейцев (Indian Protection Service — SPI), которая часто участвовала во вторжении на земли коренных народов и их геноциде, в последние годы диктатуры Варгаса пережила временное возвращение к романтическим дням своего основателя Кандиду Рондона[180]. В начале XX века он проложил телеграфные линии через бразильскую глубинку, не прибегнув к насилию в отношении туземцев.
Чтобы сделать пропагандистские видеозаписи, президент Варгас посетил племя каража на острове Бананал, облетел территории шаванте и приказал отправить экспедиции для установления с ними контакта.
Знакомство оказалось непростым. В конце 1941 года инженер Пиментель Барбоза возглавил команду из сотрудников SPI и переводчиков с языка шеренте и встал лагерем на правом берегу реки Мертвых. Шаванте приняли дары бледнолицых, но 6 ноября забили насмерть самого Барбозу и нескольких членов его группы.
SPI, к счастью, приняла решение не отвечать насилием. У входа на кладбище, существующее сегодня на месте убийства, размещен лозунг: «Умри, если надо, но никогда не убивай». В 1943 году бразильское правительство организовало официальную миссию по нанесению на карту территорий, занятых шаванте и другими коренными народами, поручив это экспедиции Ронкадор-Шингу.
Конный отряд под руководством сертаниста (специалиста по бразильским внутренним делам) Франсиску Мейрелеша выступил в 1946 году. Экспедиция пересекала поля и болота, продиралась сквозь заросли кустарника и пальм бурити, пока не подошла к внушительным горам Ронкадор. Среди многочисленных звуков глухого леса не слышалось человеческих голосов… Их ловили день и ночь, подавали знаки оружейными залпами и сигнальными ракетами, потом опять ждали. Но люди так и не появились.
Миссионеры оставили дары и вернулись к реке Мертвых. А через несколько дней подарки исчезли — были приняты. Стратегия шаванте опять поменялась: теперь они стремились к мирному обмену с белыми.
После напряженности, во время которой летели стрелы и происходили тайные контакты на берегу реки Мертвых, шаванте опустили примитивные дубины, получив вместо них мачете, топоры, рыболовные крючки, домашнюю утварь из стали, огнестрельное оружие, боеприпасы, одежду, зеркала и лекарства.
Важную роль в реализации этого проекта взаимного приручения сыграл вождь Апоэна («Тот, Кто Далеко Видит»). Согласно традиции шаванте, ему предстояло осуществить полученное во сне предсказание своего деда. Эта стратегия была связана с началом нового цикла в духовном мире.
Принцип «бей или беги» перестал гарантированно работать, поэтому следовало найти что-то новое. И в 1949 году Апоэна принял Мейрелеша в своей резиденции.
Позиции туземного вождя во внутренней борьбе шаванте укрепили контакт и определили новую модель взаимоотношений, ориентированную на контролируемую интеграцию с экономикой белых. Это позволило сочетать потребление ресурсов, предоставляемых правительством, с поддержанием собственного полукочевого образа жизни.
Несмотря на дипломатические усилия Апоэны, чтобы нанести на карты земли шаванте, потребовалось много времени. Создание к северу от них Национального парка коренных народов Шингу (результат усилий сертанистов Орланду и Клаудиу Виллаш-Боаша[181]) показалось солдатам и бизнесменам бразильских метрополий более чем достаточной уступкой.
Ограниченные со всех сторон колонистами и политиками, земли шаванте обрели официальный статус только в конце 1960-х годов — и даже после этого они продолжали уменьшаться в размерах. Усиление контактов с белыми, переживавшими демографический взрыв (из-за иммигрантов из южной Бразилии), выгнало шаванте из деревень в города и религиозные миссии. Вторжения белых в земли индейцев участились, низко летающие самолеты стали обычным явлением, распространились болезни и голод, и популяция шаванте начала сокращаться. Возник реальный риск вымирания племени.
И тогда Апоэна снова проявил свою прозорливость. В качестве стратегии умиротворения, пришедшей ему во сне и одобренной сообществом, Апоэна отправил восемь своих внуков жить в город процветающего агробизнеса Рибейран-Прешу. Индейцев приютили семьи белых, связанные с одним из редких дружелюбных владельцев ферм в этом районе.
Целью Апоэны было позволить детям усвоить обычаи белой культуры и интегрировать в нее традиции шаванте. В то же самое время шаванте закрыли границы своих территорий, чтобы притормозить процесс ассимиляции. Шел 1973 год — разгар жестокой военной диктатуры. Но все сработало.
Закрытие границ позволило внукам Апоэны вырасти ценными членами своего племени; сформировались узы признательности и солидарности, которые с тех пор защищают всех шаванте. Апоэна умер в 1978 году; он до конца верил в свою утопическую миротворческую мечту и гордился ею.
Но неужели все это вождю приснилось? Документальных свидетельств нет, но, пожалуй, это даже и несущественно. Важно знать, видел ли Апоэна во сне необходимые политические шаги, и понимать: история, лежащая в их основе, пересказывалась как сновидение, пока не распространилась по всему сообществу шаванте и далеко за его пределами. То же самое происходит сейчас, когда вы читаете эту книгу.
Через повторение нарратива желание отдельного человека трансформировалось в коллективное стремление к культурному выживанию. Сегодня внуки Апоэны играют критически важную роль в отношениях между шаванте и внешним миром: они фильтруют информацию, защищают права своего народа и сберегают его культурную самобытность.
Новые лидеры получили университетское образование. Аудио- и видеозаписи традиций их предков зачаровывают людей, непринадлежащих к шаванте; молодые и старые сохраняют их культуру с помощью технологий белых. Деревни, снятые на портативные цифровые камеры, превратились в центры распространения культуры шаванте по всей планете.
Важный ритуал вайя рини, совершаемый каждые 15 лет и до недавнего времени хранившийся в секрете, был подробно показан в фильме, снятом кинорежиссером Дивино Цереваху из племени шаванте. В этом ритуале мальчики пытаются довести себя до потери сознания с помощью танцев, ритуалов, постановочных конфликтов и изнурительных физических испытаний, включая бег наперегонки, отказ от воды и разглядывание солнца. Когда они, наконец, впадают в транс, им приходят видения и проводится посвящение во взрослую жизнь под управлением их предков. Закадровый текст в фильме объясняет, как они обретают способность лечить, петь и толковать сны:
Сновидения — очень важная часть жизни мужчин шаванте. Через страдания и потерю сознания во время ритуала они способны узнать, что произойдет в будущем. Когда они рассказывают, что видели, то это происходит на самом деле. Человек может во сне встречаться с мертвыми. Вот почему важно много страдать и лишаться сознания во время вайя рини. Тот, кто больше всего страдает, видит больше снов и получает наибольшую силу.
Сны по-прежнему имеют жизненно важное значение для внешней политики шаванте. Когда старейшин приглашают в Бразилиа для обсуждения вопросов территориальных границ, они сначала собираются сами и разговаривают, а затем призывают в сновидения своих предков и богов-создателей, чтобы попросить у них совета. Иногда им даже удается перенестись во сне в столицу и
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
