— Но… ты мне совсем не любовница!
— Вот именно, — кивнула Алисия. — И поэтому я еду домой, в Литтл-Комптон. — Подхватив подол юбки, она высокомерно вскинула голову и отвернулась. Однако Тони не дал ей уйти: схватив за локоть, он снова повернул ее к себе лицом. Такого сурового выражения она у него еще не видела — острые скулы, прилипшие к лицу волосы…
— Не знаю, что за идиотскую мысль ты вбила себе в голову, — размахивая руками, выкрикнул он, — но я никогда не считал тебя своей любовницей! Я всегда, с самого первого дня, относился к тебе как к своей будущей жене!
— Правда? — не скрывая сомнения, спросила Алисия.
— Ну конечно! Разве это не было заметно по моему обращению с тобой? — Тони сделал шаг по направлению к ней, и Алисия почувствовала инстинктивное желание отступить. — Я открыто тебя защищал — дома, в полиции и в свете тоже… Бог свидетель: я всегда обращался с тобой, как со своей будущей женой… Ни о чем другом у меня никогда даже и мысли не было!
Алисия пристально посмотрела ему в глаза.
— Вот неожиданная новость! Жаль, что тебе не пришло в голову сообщить мне об этом раньше…
— Разумеется, я ничего такого раньше не говорил! — Его громкий возглас потонул в ночи. — Ты сама вспомни, каким чувством пытался воспользоваться Раскин, чтобы тебя шантажировать?
Алисия растерянно взглянула на него.
— Я вовсе не хотел, чтобы ты согласилась стать моей женой только лишь из чувства благодарности, — виконт помахал указательным пальцем перед ее носом, — и поэтому заставил себя подождать с предложением до тех пор, пока ты не перестанешь чувствовать себя обязанной мне!
Тони ощущал какой-то прежде неведомый ему страх; гнев и бессильная ярость охватили его, и в душе он испытывал чувство обиды. Он все сделал правильно, но злой рок все же ухитрился завести его в тупик. Тем не менее, до его сознания постепенно стало доходить, что он ее еще не потерял: просто ему надо найти дорогу через ту трясину, на которую его вывела неверная судьба.
— И вообще, — Тони продолжал наступать на нее, — что я, как ты думаешь, делал все последние недели? Скажи мне — кто я, по-твоему?
— Ты — аристократ, — ответила Алисия, смело глядя ему в глаза. — Люди вашего круга часто заводят себе любовниц, это всем известно. Или ты скажешь, что у тебя никогда их не было?
У Тони на лице задергался мускул.
— Но ты-то для меня совсем не любовница!
Эти слова колокольчиками зазвенели в ушах Алисии. Она удивленно вскинула брови и замерла на месте.
Тони судорожно глотнул воздух, разжал пальцы и нежно погладил ее по голове, убирая с лица мокрые пряди волос.
— Черт возьми — да ведь всему свету прекрасно известно, что я отношусь к тебе как к своей жене!
— Верно, мне об этом говорили. Все общество, все мои знакомые, даже мои маленькие братья знают, что ты собираешься на мне жениться. Единственный во всем мире человек, которому ты забыл об этом сказать, — это я! — Алисия прищурила глаза и уже немного более спокойным тоном прибавила: — Ты даже до сих пор не спросил у меня, согласна ли я выйти за тебя замуж!
За этими четко произнесенными словами последовала небольшая пауза. Тони какое-то время пристально смотрел ей в глаза, после чего негромко произнес:
— Я ведь сказал, что люблю тебя! А вот ты в своих чувствах мне так и не призналась.
— Нет, призналась! — возмущенно воскликнула Алисия. — Только без слов! — У нее горели щеки, но она не обращала на это внимания. — И не говори мне, что ты этого не понял. — Она дала ему секунду на размышление, но так как Тони ничего не возразил, тут же продолжила, тыча ему пальцем в грудь: — А что касается словесного признания, то, поскольку я считала, что являюсь твоей любовницей, такое признание казалось мне совершенно неуместным.
По блеску в глазах она поняла, что это ее заявление не ускользнуло от внимания виконта. Тогда она высоко подняла голову, полная решимости окончательно прояснить возник шее между ними недоразумение.
— Признание в любви — это, конечно, хорошо; однако многие мужчины, несомненно, думают, что любят своих любовниц, и говорят им об этом… так откуда же мне было знать, что именно означали твои слова?
Некоторое время Тони молча смотрел на нее, потом махнул рукой, словно отметая ее слова.
— Скажи мне, наконец — ты любишь меня?
Сердце Алисии дрогнуло. Она на секунду закрыла глаза, а когда открыла, то внимательно посмотрела на него. Вокруг было темно, и струй дождя беспрерывно хлестали по их лицам, но они не сводили глаз друг с друга.
— В моем представлении, — сказала Алисия дрожащим голосом, — когда мужчина и женщина любят друг друга, они обычно женятся; в вашем же кругу это совсем не обязательно. Ты признался в одном, но ничего не сказал о другом. На мое отношение к тебе это нисколько не повлияло, но важность этого вопроса невозможно игнорировать в любом случае. Тебе прекрасно известно, что мое воспитание не позволяет мне проявлять излишнее любопытство к такого рода вещам…
Тони пристально смотрел на нее еще некоторое время, потом обхватил ее лицо ладонями и горячо зашептал:
— Я люблю тебя! Мне не нужна никакая другая женщина — ни надень, ни на час: мне нужна только ты. Я хочу всегда быть с тобой. Будь моей женой. Живи со мной в моем доме, как ты давно уже живешь в моем сердце. Пожалуйста… Ты согласна выйти за меня замуж? — Не дожидаясь ответа, он прикоснулся губами к ее губам. Затем последовал еще один нежный поцелуй.
Алисия закрыла глаза и, с трудом ворочая языком, спросила: Скажи мне: ты хочешь, чтобы я стала матерью твоих детей?
Тони отстранился и с удивлением посмотрел на нее, но так как она больше ничего не сказала, он твердо ответил:
— Да, это само собой разумеется.
— Хорошо, — вздохнула Алисия. — В таком случае я хочу сказать тебе…
Она замолчала: ей все еще не верилось, что ее мечты могут сбыться и будущее, о котором она все время мечтала, теперь находится здесь, рядом, что она может взять его, если захочет… Нет, Тони не упал на колени, не умолял о прощении, и все-таки…
Она улыбнулась и, обвив руками его шею, прошептала:
— Да, я люблю тебя и согласна быть твоей женой!
— Слава тебе, Господи! — С этими словами Тони крепко прижал ее к себе и стал истово целовать. Алисия отвечала ему тем же — под непрерывным проливным дождем, среди пустынных болот. Только теперь она поняла, как в эти минуты он был взволнован и неуверен в себе.
Поцелуй помог им забыть обо всех треволнениях последних недель, и все их страхи, тревоги и сомнения исчезли, растворились, утонули во внезапно нахлынувшем на них ощущении бесконечного счастья. Тони облегченно вздохнул и снова заговорил привычным командным тоном:
— Ну а теперь пойдем! — Он потащил ее обратно к карете. Его коляска, запряженная парой лошадей, стояла на другой стороне дороги. — В Читлгемптоне есть неплохая гостиница — она находится почти у самой дороги. Нам с тобой надо поскорее добраться туда и переодеться, пока мы не простудились.
