лимонада, — предложил Гоша.
— Так нечестно, — заявила Оля, — я самая маленькая и мне будет труднее всех.
— А ты и не участвуй тогда, — посоветовал Гоша, — будешь судьёй.
Мальчишки загорелись идеей, каждый схватил по полуторалитровой бутылке лимонада. Гоше достался лимонный, Саше яблочный, а Глебу апельсиновый.
— На счёт три, — скомандовал Гоша, — считай, Оля.
— Мальчики, у вас совсем головы нет?! — возмутилась Маша. — Вы давно в больнице не были?
— А что такого? — непонимающе спросил Глеб. — Подумаешь — бутылка лимонада? Я такое каждый день пью.
— А то такого, — стала объяснять Маша, — что это не просто полтора литра воды, а дополнительно к этому углекислый газ, наносящий вред желудку и печени, краска всякая, кислоты, разрушающие зубы и вымывающие кальций, огромная доза сахара, ведущая к диабету и ожирению, а сахарозаменители вообще могут спровоцировать всякие бяки.
— Маша, это всё ерунда, — снисходительно проговорил Гоша, — ты что думаешь, если бы это было всё вредно, разве это бы разрешили продавать в магазине? Да я с детства пью лимонады, и ничего, здоровенький пока.
— Вот именно, что пока, — не сдавалась Маша, — зачем вредить самому себе?
— Ерунда! — решительно заявил Глеб. — Оля, считай!
— Ну как хотите, — махнула на них рукой Маша.
На счёт три, три головы запрокинулись, три рта открылись, и из трёх бутылок полился газированный напиток. Бурлило, урчало, журчало, выливалось, даже проливалось, текло по подбородкам, затекало под рубашки, но никто не сдавался и не отрывался.
Гоша закончил первым, Саша к этому времени не выпил и половины, а вот Глебу оставалось совсем чуть–чуть.
— Урааа! — заорал Гоша. — Я выиграл!
— Неправда, — заорал Глеб, — у тебя половина пролилась, так что я выиграл!
Пять минут мальчишки препирались, потом решили переиграть спор, то есть выпить залпом ещё по бутылке лимонада. Саша, понятное дело, в этом участвовать уже не стал. На этот раз оба не сумели осилить и по полбутылки.
— Всё, — выдохнул Глеб, — я больше не могу, — и громко икнул.
— Уф, — пробухтел Гоша, — я тоже. Согласен на ничью, — и громко рыгнул.
Оба спорщика решили прилечь и немного отдохнуть. Взгляд у них был слегка осоловевший. Но не прошло и пяти минут, как вначале Гоша, а за ним уже и Глеб, подхватились и понеслись в сторону кустов.
— И это только начало, — многозначительно произнёс Василий. — От избытка возлияний в животах процесс бурчаний. И теперь ближайший час проведут в кустах без нас.
И из кустов действительно послышались весьма странные звуки: то ли треск, то ли хруст, то ли вообще рык какой–то.
— Ну что, друзья, — сказала Катя, — похоже у нас образовалось ещё одно ОПОП, и на этот раз действительно в самом что ни на есть прямом смысле слова.
На пляже раздался дружный хохот. Ребята смеялись долго, заливчато, катаясь по песку и держась за животы.
— Ну всё, — сказала, отдышавшись Маша, — мне пора, собираться нужно. Родителям дали отпуск, и они затребовали меня обратно, через три дня на море едем. Так что я попрощаться приехала, завтра уезжаю. Василий, — обратилась она к мальчику, — ты не против завтра подвезти меня до остановки? Твой дедушка разрешил.
— Как уезжаешь, — оторопел Василий, — насовсем?
— Нет, недели на три, — ответила Маша, — две недели на море, да неделю на сборы и на дорогу. Так что в конце июля снова приеду.
— Ну вот, — Василий заметно погрустнел, — а у нас столько планов было.
— Море, — мечтательно произнесла Оля, — я бы тоже поехала, на море хорошо…
— Здесь тоже хорошо, — выступила Катя, — и река, и песок, и солнце, и компания замечательная. Что ещё нужно?
— Конечно хорошо, — согласилась Маша, — но с родителями не поспоришь. Надо ехать. Вы передайте от меня привет Гоше с Глебом, когда они вернутся. Василий, я завтра в десять утра буду готова. Заедешь за мной?
— Хорошо, — понуро ответил мальчик, — обязательно заеду.
Маша попрощалась, села на велосипед и отправилась домой. Почему–то настроение от ожидания путешествия у неё улучшаться никак не хотело.
Июнь подходил к концу, и вместе с ним заканчивалась Машина командировка в деревню. Собралась она быстро, огород полила, бельё постирала, дров в дом наносила, за животными прибрала, с кроликом попрощалась, и даже поужинала. Оставалось лишь закрыть парники на ночь, да попрощаться с Кротом. Как назло, того нигде не было. Сколько Маша ни стучала по сигнальной трубе, сколько ни прогуливалась по заднему двору — всё было безрезультатно.
«Ну ладно, — вздохнула она про себя, — неудобно уезжать не попрощавшись, но что поделать?»
И только устроившись в кровати, когда у Маши в ногах на одеяле оказался Тихон, девочка сообразила.
— Тиша, — тихонько, чтобы бабушка не услышала, попросила она, — я с Кротом не успела попрощаться, ты, пожалуйста, найди его завтра, или послезавтра, передай от меня привет и скажи, что мне пришлось уехать ненадолго и я ещё вернусь, просто так обстоятельства складываются. Хорошо?
Кот то ли кивнул, то ли моргнул, из чего Маша сделала заключение, что тот всё понял и просьбу выполнит, и, успокоившись, собралась засыпать.
«Как бывает, — вдруг подумалось ей, — из–за чего порой возникает целое общество — из–за двух бутылей лимонада. И в нём уже не один, а целых два председателя. Причём, соратники. Да, неприятности нас сплачивают. Или потребление жидкости? Это что же тогда должно произойти, чтобы мы всем миром стали заодно?»
(И, в общем–то Маша была очень близка к истине, поскольку новое Общество потрясающих основы порядка или, неофициально говоря, Общество порождающих оглушительные пуки, на самом деле действительно появилось после знаменитого сидения в кустах. И его отцы–основатели — Гоша и Глеб — долгое время отказывались кого–нибудь принимать ещё ввиду сильной элитарности данного объединения.)
Глава 72. В которой Маша уезжает в город.
На следующее утро в десять часов Василий был как штык перед воротами. И вместе с ним был Евпатий. Василий сидел на телеге, а Евпатий эту телегу тащил. В общем одному приходилось везти, а второму вести.
Маша обняла и поцеловала бабушку, погладила Тихона, закинула свой рюкзачок в телегу, который почему–то
