для этого представился прекрасный шанс. В августе — сентябре 1860 года Наполеон III и императрица Евгения решили осуществить большую поездку по юго-восточным департаментам страны, в том числе посетить недавно присоединенные Савойю и Ниццу.
27 августа Наполеон III был в Шамбери, где его уже ожидали министр внутренних дел Пьемонта Луиджи Фарини и командующий сардинской армией генерал Энрико Чальдини. Как говорит Джаспер Ридли, «они были официальными посланниками короля Виктора Эммануила II и должны были символизировать передачу территорий Франции, но истинная цель их приезда заключалась в том, чтобы успокоить Наполеона III относительно реализации плана Кавура по вторжению в Папское государство и Королевство обеих Сицилий. После консультаций с доктором Конно, как лучше построить свой разговор с императором, они сообщили Наполеону III, что волонтеры Гарибальди в подавляющей части состоят из сторонников Мадзини и радикалов, поэтому после захвата Неаполя следующей целью гарибальдийцев станет захват Папской области и Рима. С учетом этого продвижение армии Пьемонта может остановить Гарибальди и „революцию“. Поскольку войти на территорию Королевства обеих Сицилий возможно только через территорию Папского государства, то пьемонтцы пройдут через Умбрию и Марке, тем самым обеспечив сохранность Рима и остальной части Папской области»[510].
План правительства Сардинии озадачил Наполеона III. С одной стороны, захват пьемонтцами Умбрии и Марке приведет к тому, что французские католики потребуют вмешательства и объявления войны Сардинскому королевству. С другой стороны, отказ пьемонтцам в реализации их плана означает отправку дополнительного контингента войск в Рим и войну с Гарибальди. К тому же такое развитие событий будет предвещать мощное противодействие всех либеральных и социалистических слоев общества, ухудшение отношений с Сардинией и вызовет ненависть большинства итальянцев. Все это грозило очередным витком обострения отношений с британским правительством.
В конечном итоге Наполеон III «позволил» пьемонтцам убедить себя, что наилучший выход — это согласиться с озвученным планом, но реализовать его как можно быстрее, поставив тем самым всех перед свершившимся фактом[511]. Но при этом Наполеон III продолжал осторожничать и соглашался с введением сардинских войск в Папскую область только при условии, что там надо будет обуздать революцию и восстановить порядок.
У Кавура уже не было времени. Не дожидаясь окончания переговоров в Шамбери, он отдал распоряжение военным начать непосредственную подготовку к вторжению, а также попытаться дестабилизировать ситуацию в Умбрии и Марке. Войска Сардинского королевства были в секретном порядке развернуты на границе в Тоскане и Эмилии-Романье. Армия под командованием Манфредо Фанти, состоявшая из двух корпусов (4-го — генерала Чальдини и 5-го — генерала Делла Рокка), насчитывала 40 000 пехоты и кавалерии при 78 орудиях[512]. Одновременно по Тичино и в районе реки По были развернуты еще три корпуса на случай боевых действий с Австрией.
3 сентября члены Национального общества в папских владениях получили приказ поднять восстание и запросить помощи у пьемонтцев. В эти же дни на местных жандармов в некоторых населенных пунктах произошли нападения, что должно было свидетельствовать о беспорядках.
Через неделю, 10 сентября, Кавур направил в Рим ультиматум, в котором обвинил папских солдат-наемников в подавлении народного выступления, и во имя человечности и мира потребовал распустить армию. Не ожидая ответа из Рима (кардинал Антонелли оперативно отреагировал на этот возмутительный ультиматум отрицательно, но ответ пришел в Турин только 13 сентября), уже 11 сентября сардинская армия начала вторжение на территорию соседнего государства.
«С одобрения французского императора все, что было нужно Кавуру, — это casus belli, — рассуждает Холт. — Он и нашел его 7 сентября в иностранных войсках, которые папа направил для защиты своей территории и которыми решил сменить французский гарнизон в Риме. Антонелли был направлен ультиматум с призывом к расформированию этих подразделений. Когда Антонелли отказался, 11 сентября пьемонтская армия перешла границу Марке. Таким образом, гражданская война, которую Гарибальди начал на Сицилии и продолжил в Неаполитанском королевстве, Пьемонт распространил на Папскую область. В каком-то смысле этот поход на юг через Папскую область был антиреволюционным, антигарибальдийским движением. С точки зрения итальянского правительства, было недопустимо, чтобы генерал оставался диктатором Южной Италии. Лучший способ „остановить Гарибальди“ — сделать войну против Неаполя „официальной“, а это можно было осуществить, только послав пьемонтские войска для участия в ней. Но вторжение в Папскую область было также и революционным актом со стороны Кавура и Виктора Эммануила II, политически мастерским ходом, сделавшим возможным итальянское единение. Его нельзя было достигнуть, если бы Папская область осталась географическим барьером между Северной и Южной Италией. Смелое решение Кавура начать вторжение и аннексию папской территории было поистине, как утверждает Сальваторелли, „революционной инициативой“, „мадзинистской мыслью, воплощенной в жизнь кавурийской политикой“»[513].
Однако верно и другое. Произошло нарушение международных границ и была осуществлена атака на независимое государство, поэтому не стоит удивляться, что одна часть населения восприняла пьемонтцев как освободителей от папской власти, а другая (включая армию и полицию) принялась бороться с захватчиками.
Принимая во внимание, что Рим и Чивитаве́ккья на западном побережье контролировались французами, Ламорисьер со своей небольшой армией бросился на восток, к Анконе, чтобы обеспечить прибытие австрийской помощи. К несчастью для понтифика, Австрия не вмешалась в ход событий. Тогда Ламорисьер оставил одну бригаду под командованием генерала Шмидта в Перудже с целью защиты города и противодействия сардинцам в их продвижении к побережью. Там в бою с пьемонтцами Шмидт потерял убитыми и ранеными 136 человек и был вынужден сдаться. Сардинцы взяли в плен 1700 человек и захватили 6 орудий. Потери захватчиков составили 90 убитыми и ранеными.
Через несколько дней, 18 сентября 1860 года, у небольшого селения Кастельфидардо встретились войска Ламорисьера и Чальдини. Французский генерал располагал 5 тысячами пехоты, 500 кавалеристами и 12 орудиями. Ему противостояли сардинцы в количестве около 14 тысяч пехоты, 1 тысячи кавалерии при 24 орудиях. Несколько часов папские солдаты храбро сражались с превосходившими силами сардинцев, но, когда к полю боя подошли основные силы 4-го корпуса, вопрос о победителе был предрешен. С остатками своих войск Ламорисьер отступил под защиту стен Анконы. В сражении при Кастельфидардо папские войска потеряли 88 убитыми, 400 ранеными и 600 пленными, а сардинцы — больше 60 убитыми и около 200 ранеными[514]. Ламорисьер лишился трех орудий и полкового знамени.
В отличие от подавлявшего большинства папских городов, Анкона была укреплена и успешно оборонялась. За несколько дней пьемонтцы осуществили полную блокировку портового города и приступили к осаде. Фанти, с учетом новостей об успехах Гарибальди на юге, поставил задачу своим войскам в возможно сжатые сроки захватить Анкону. С этой целью сардинцы приступили к мощному артиллерийскому обстрелу города, как с суши,
