так ли ему надо иметь врага в моем лице? Все это благодаря вам. Моей победы не было бы без вас, вашей храбрости, вашей жертвы. Слов не хватит, чтобы передать мою благодарность.
Он вытащил аккуратно свернутый свиток, притаившийся в складках камзола.
— Во-вторых, я выполняю свои обещания. Сехтен, подойди ко мне.
Шрамолиций отделился от толпы и сделал несколько шагов вверх по ступеням, чтобы встать рядом с королем.
— Отныне ты не Сехтен Терим, а Сехтен Авелик, первый глава своего дома, и все имущество Элаха переходит тебе, — произнес альбинос, протягивая свиток гвардейцу. — Ты был храбр и своей силой заработал то, чего заслуживал. Соответствующие бумаги были готовы уже давно, ты знаешь… Слава Сехтену, новому лорду!
Гвардия бурно отреагировала на возвышение одного из братьев, на несколько мгновений все потонуло в радостных возгласах и подбадривающих хлопках, и Сехтен спустился с постамента с искрящимися от счастья глазами.
— Но это не все! — воскликнул Эридан, перекрикивая звуки спонтанного веселья. Это заставило гвардейцев затихнуть и с любопытством уставиться на своего господина.
Он сделал повелительный жест, и слуга занес в тронный зал изысканный поднос, на котором аккуратной пирамидкой лежали свитки. Альбинос взял верхний, развернул, бросил быстрый взгляд.
— Элледин, подойди ко мне!
Блондин вбежал по ступеням, лицо у него было непонимающим. Увидев его смущение, Эридан улыбнулся.
— Элледин, мы с тобой знакомы всю жизнь, — сказал король. — Сколько помню тебя, столько ты был не просто товарищем, а опорой и в чем-то примером. Твои спокойствие и благородство всегда умели сгладить острые углы моего характера. Твой же характер подстать волосам, — он протянул свиток в руки золотистому. — Отныне ты не просто Элледин. Ты — лорд Элледин, господин Утзаира. Теперь ты сам благородный господин.
Элледин чуть не выронил свиток из рук. Взгляд у него был таким ошарашенным, что Эридан не удержался:
— Не смотрите на меня так, лорд Элледин! Не вечно же вам тянуть лямку солдатской жизни? Большой уже мальчик, пора и остепениться.
Король похлопал новоиспеченного лорда по плечу и взял следующий свиток. Кьяра улыбнулась. Он обещал отблагодарить своих разноцветных разгильдяев и сдержал свое слово. Каждого из своих гвардейцев Эридан щедро одарил титулом и землями, даже тех, что служили ему всего месяц. В этом была и радость и какая-то теплая грусть. Тифлингесса и сама не заметила, как привязалась к ним, таким разнохарактерным, но неизменно жизнерадостным. Неожиданный подарок они приняли тоже по-разному. Кто-то был радостен и воодушевлен, а кто-то притих и задумался. Эридан заметил эти испуганные взгляды и сказал, когда раздал все грамоты:
— Не бойтесь. Это еще один жизненный этап. Ничего для вас особо не изменилось: вы все также под моим началом, и я все также вами повелеваю. Только теперь у каждого из вас есть дом, где вы можете жить всей своей семьей, средства на свои прихоти, возможности для развития талантов. Ответственности теперь на вас будет тоже больше. Арадрив, тебя это касается в первую очередь!
Синий пожал плечами, улыбнувшись смущенно и грустно одновременно:
— Да какой из меня лорд? Что с меня взять? Всю жизнь жил как солдат и фермер.
— Зато урожаи на твоей земле будут хорошие, — возразил Эридан, — армия отлично организована, а прочее спихнешь на жену. Только выбирай себе женщину поумней. Тебе нужно ой как много скомпенсировать.
Арадрив только растеряно улыбался в ответ. Каленгил развязно приобнял друга за шею и мурлыкнул довольным голосом:
— Зато какой плюс! Благородные девицы теперь все наши. Не то, чтобы раньше они были сильно против, но теперь мы вообще ничем не рискуем!
Гвардейцы развеселились, воодушевленные этой мыслью, а Эридан стоял над ними с чувством выполненного долга. Наконец он сделал то, чего так давно желал. Уничтожил старый мир, наградил тех, что был рядом. Дальше — новая жизнь, свобода, варианты. Осталось только победить зиму, оставить преемника и решить вопрос с богами.
В тронном зале расставили столы, чтобы отметить это событие. Ряды лавок, кувшины с вином, подносы с закусками Страны Лета: сочные овощи, мясистый папоротник, бутоны и луковицы съедобных цветов, дичь, сдобренная пряной пыльцой, рыба в корке радужной соли и другие необычные для Кьяры яства, к некоторым из которых она успела уже пристраститься. Она наполнила кубок, закусила тонким ломтиком мяса в тающей на языке карамельной корочке и оглядела стол. Бывшие гвардейцы пили и веселились, но в их веселье сквозила теплая грусть. Они так долго служили вместе, что им было трудно представить новую жизнь друг без друга. Наверное, все они были растерянны, сбиты с толку, но Кьяра понимала, чего хотел Эридан. Он хотел для каждого из них счастья, а счастье в его понимании — следование своей, а не чужой мечте. Тифлингесса вздохнула. “Какой он иногда глупый”, - грустно думала она, оглядывая гвардейцев, — “они его любят, жизнь готовы за него отдать. У каждого свое счастье”. Чтобы отвлечься от этой мысли, девушка прохаживалась вдоль стола, поздравляя каждого новоиспеченного лорда.
— Ты меня поздравляешь, а я до сих пор осознать не могу, что вообще произошло… — посетовал Лафус, задумчиво разглядывая румяную булочку в ладони. — Еще недавно воровал хлеб, потом гвардия, теперь вдруг лорд, а у меня даже фамилии нет.
— Ооо, скажу тебе по секрету — я тоже, — она лукаво подмигнула. — А фамилию придумаешь.
Лафус рассмеялся:
— Мне фантазии не хватить придумать такую же глупую фамилию, как Эйлевар или Амавель… — он заговорчески подмигнул ей в ответ. — А насчет тебя я даже не сомневался. Руки у тебя ловкие, а взгляд цепкий и хитрый.
Кьяра перешла к Элледину. Тот все еще выглядел обескураженным.
— Мне дали Утзаир, — растеряно и как будто напугано сказал он, — а я даже море в жизни не видел ни разу…
— Ничего… — сказал Ятар, подливая ему вина. — Ты как раз хотел научиться плавать.
Кьяра выпила с ними, а затем подошла к Меллоту. Тот уже был чертовски пьян. И когда только успел? Как и всегда, алкоголь ничуть не портил его красивую мордашку.
— Посажу столько маков лавандового цвета, что все навсегда заткнуться и перестанут спрашивать… — сказал он тифлингессе, и та не удержалась от смеха:
— Ну хоть один определился, чем хочет заниматься!
Каленгил, сидящий напротив, взял пару аккордов на мандолине и сказал:
— Я тоже. Напишу весточку Саевил. Мол, моя прелесть, собирай вещички, зеленый листочек, наконец, обзавелся достаточно прочным стебельком, чтобы выдержать твои высокородные капризы…
Элледин прыснул:
— Листочек? Она зовет тебя листочком? Очаровательно.
Зеленый улыбнулся и стал похож на фреску, изображающую молодую ипостась Сильвануса [1].
— А что такого? — спросил он, с ноткой
