пару декад, прежде чем будет издан очередной сенатский эдикт. Лучше принять верное и тщательно взвешенное решение, но позже, чем ошибочное и необдуманное, но раньше.
— Рад был побеседовать, — встал Эйрих со стула. — И у тебя бывает мало посетителей, как я понимаю?
— С чего ты так решил? — тоже встал отец Григорий.
— Чтобы просители и жалобщики не засиживались понапрасну, я слегка выбил гвозди в стуле для посетителей, — усмехнулся Эйрих. — А потом приказал нашить пару кожаных жгутов под обивку.
— Ха-ха-ха! — рассмеялся священник. — А что, так можно было⁈
— Наверное, нельзя, — пожал плечами Эйрих. — Но я не помню конституций Сената, регламентирующих надлежащий порядок организации приёмного кабинета…
— Ха-ха! Эх, жаль, что мне нельзя так же… — отсмеявшись, посетовал отец Григорий. — Иной раз сидишь так часами… Я буду иметь в виду эту…
—… я назвал это бюрократической стратегемой «Пылающее седалище».
/3 июля 410 года нашей эры, Западная Римская империя, проконсульская провинция Африка, г. Карфаген/
Дворец проконсула сегодня был полон богато одетых людей, кои являются вельможами со всех окрестных городов. Повод для сбора был беспрецедентный: император, наконец-то, собрал все свои пожитки и покинул Равенну, чтобы занять Карфаген и сделать его своей временной резиденцией.
Проконсул Макробий Палладий принял императора, как полагается, после чего был немедленно снят с должности и отправлен в свою виллу под охраной — это распорядился консул Флавий Аэций, опасающийся, что проконсул, посмевший не выделить войска из лимитанеи на защиту Италии, замыслит заговор. Теперь он будет безвылазно сидеть у себя на вилле до тех пор, пока не установится вся полнота императорской власти над провинцией. И прямо сейчас они её устанавливают…
— Флавий Маллий Феодор, — представился вышедший к императорскому трону патриций.
— А-а-а, Феодор… — узнал его Флавий Гонорий. — Радостно видеть, что ты ещё жив…
Императору ныне нездоровится — последствия кинетоза, вызванного долгим морским переходом из Италии в Африку. Ещё тут очень жарко, к чему не привык даже Флавий Аэций, не говоря уж об изнеженном дворцовой прохладой императоре.
Палатинская гвардия бдительно следила за присутствующими в тронном зале патрициями, потому что среди них может оказаться подосланный убийца. В целом, в Африке консул и император могли полагаться только на собственную гвардию, потому что африканцы уже показали себя ненадёжными.
— Прибыл засвидетельствовать тебя, доминус, — в пояс поклонился Феодор.
Аэций вспомнил, что это за человек. Не сразу, но вспомнил. Он был проконсулом Африки почти десяток лет назад, но затем срок его вышел, недоброжелатели сразу же написали императору серию доносов, из-за которых Феодору пришлось срочно идти в Рим, с мольбами о справедливости. В итоге его не казнили, но лишили должности проконсула, впрочем, не отлучив от государственного управления — он стал каким-то человеком при викарии диоцеза Испания. Что он здесь забыл?
— Чего ты хочешь, Феодор? — спросил Аэций не очень дружелюбно.
— Возможно, доминус найдёт меня полезным в его африканских делах… — скромно потупил взор бывший проконсул.
— Возможно, — слабо улыбнулся обильно потеющий Флавий Гонорий. — Консул, крепко подумай над этим — нам нужны сведущие в местной политике люди.
— За десяток лет, что прошёл с окончания срока полномочий Феодора, многое здесь могло измениться, поэтому едва ли он сможет… — зашептал консул на ухо императору.
— Тем не менее… — Гонорий поднял руку в останавливающем жесте. — Рассмотри его кандидатуру всерьёз, он многих здесь знает… А ещё, он показал себя относительно честным государственным человеком — это ныне редкое и ценное качество.
Флавий Аэций невольно вспомнил эпизод коррупции, случившийся в Таренте. Обнаглевшая портовая администрация решила сделать деньги на снабжении императорского конвоя и их не остановили все связанные с этим риски. Хорошо, что надёжные люди тщательно проверили погружаемые на борт бочки с провизией…
В итоге, девятнадцать обезглавленных тел остались в Таренте, а конвой пошёл дальше.
— Цезий Донат, представитель торговой комиции Карфагена… — вышел к трону следующий по значимости человек.
— Дальше я сам, — произнёс император. — Разберись с местной обстановкой и пусть тебе в этом поможет Феодор.
— Слушаюсь, доминус, — поклонился Флавий Аэций.
Дав знак бывшему проконсулу, он покинул тронный зал и вошёл в свою временную обитель — кабинет-спальня бывшего заместителя, недавно ставшего бывшим, проконсула. Небольшая путаница пройдёт очень скоро, когда документально исключат Африку из центральной преторианской префектуры Италии, Иллирии и Африки. Скоро Африка станет полноценным имперским регионом, о чём позаботится Флавий Аэций, заинтересованный в укреплении тут императорской власти.
«Нужно проявить жёсткость», — подумал он. — «Если то, что говорят о действиях готов в Вероне правда, то наша власть очень скоро пошатнётся».
А сведения оттуда доходили очень смутные. Купцы говорят, что сенат готов начал даром раздавать римскую землю, не более пятидесяти югеров на мужа, причём не только своим, но даже римскому плебсу. Это был очень дорогой, но зато очень надёжный способ завоевать лояльность захваченного города, потому что готы дают то, чего никак не могли и не хотели римские власти. Скорее всего, автором этого блестящего хода был приснопамятный Эйрих Ларг, ставший готским проконсулом.
Теперь плебс будет стоять за готов, ведь землю за собой он сохранит только в том случае, если готы не проиграют. В ином случае, Флавий Аэций лично позаботится о том, чтобы земля вернулась к предыдущим хозяевам, если там кто-то ещё выжил…
«Земля — это основа нашей власти», — пришла ему в голову мысль. — «Что толку от императора, если он не может защитить земли важных и влиятельных людей?»
У его знакомого, Гнея Корнелия Симмаха, была вилла под Вероной, но ему повезло, что в момент завоевания Венетии и Истрии готами он был в Риме, а так бы его обезглавили на форуме, вместе с остальными нобилями.
«Против готов придётся воевать насмерть», — подумал консул. — «Они нас не пощадят, потому что не видят в своём устройстве мира чужую знать. Это значит, что стоит вопрос нашего дальнейшего выживания».
— Итак, — по-хозяйски уселся Феодор в кресло для посетителей. — Что ты хочешь узнать?
— Во-первых, встань и попроси разрешения сесть, никто, — попросил его консул. — Иначе можешь катиться отсюда обратно в Иберию, чтобы трахать на её холмах овец и коз или чем вы там разбавляете свой досуг?
Бывший проконсул не привык к такому обращению, поэтому повисла пауза. В итоге, придя к каким-то выводам и оценив риски, Феодор встал.
— Разреши сесть, консул, — с полупоклоном попросил он.
— Садись, — разрешил Флавий Аэций, а затем продолжил, будто не было никакой заминки. — Во-вторых, я хочу узнать политические расклады среди местных нобилей. На кого можно рассчитывать, на кого лучше не рассчитывать, а на кого рассчитывать вообще нельзя. В-третьих, меня интересует истинное состояние лимитанеи, обозримые угрозы извне, изнутри, а также, раз уж ты прибыл из Испании, истинное положение вещей с иберийскими легионами. Выкладывай всё, как есть. Если я буду удовлетворён полнотой сведений, что ты мне дашь, я уверяю тебя, ты не пожалеешь. Проконсульства я тебе обещать не могу, но ты, гарантированно, получишь себе почётное место при дворе императора, если не разочаруешь его, конечно.
Феодор не стал торопиться с ответом. Ему снова потребовалось что-то около минуты, чтобы всё взвесить. Флавий Аэций любил работать с такими людьми — думают долго, но зато ответы ценны. На место его поставить всё равно бы пришлось, он неверно понял расклад во взаимоотношениях императора и консула, поэтому предыдущая выволочка была неизбежна и хорошо, что они пришли к ней так рано.
— Меня интересует конкретика, консул, — вздохнул Флавий Маллий Феодор. — Я пришёл не с пустыми руками и точно не с пустой головой, поэтому мне нужно точно знать, что именно я получу за всестороннюю поддержку императора и тебя.
— Если окажешься полезен, то получишь место при дворе императора — это раз, — ответил на это консул, — комит священных щедрот потерял доверие императора, поэтому, есть шанс, что им станешь ты — это два. Мало? Тогда можем рассмотреть перспективу передачи тебе во владение некоторых земель освобождённой Италии, когда мы её освободим, конечно. Готы вырезают нобилей, иногда под корень, поэтому кое-какие земли обязательно окажутся ничьими. Тебе этого достаточно?
Бывший проконсул Африки
