– А Элен что ответила?
– Не помню, – буркнул Арвен. – Кажется, сказала, что это не страшно и ей вполне достаточно моей любви.
Забавно. «Достаточно любви твоей, наполненной теплом, а больше ничего не надо мне, тебя, тебя лишь только!» – это была фраза из одного спектакля, в котором Элен играла главную роль.
– Значит, на брак с вами она не рассчитывала. Более того – судя по тому, что Элен говорила мне, она не рассчитывает и на брак с кем-то ещё из аристократии. То есть лично для неё исход заговора по отношению к закону о передаче титулов не важен – ей важно лишь её положение в театре. Элен им дорожит, это бесспорно.
– К чему вы это, айл Дайд? – Асириус прищурился, всё ещё не понимая. – Если вы думаете, что Элен участвовала в заговоре…
– Нет, я так не думаю. Хотя у нас по закону знание о каком-либо преступлении приравнивается к участию в нём, поэтому можно сказать, что Элен участвовала в заговоре косвенно.
– Я не…
– Допустим, вы ничего ей не говорили, – перебил Асириуса Гектор. – Но разве вы можете быть уверены в том, что ей ничего не говорил Виго Вамиус?
– Что?.. – изумился Арвен, но не слишком натурально. – А при чём тут…
– Он был в курсе, что во дворце находятся испорченные артефакты – это первое. Второе – ему помог устроиться на работу во дворец маг с родовой ментальной силой. И наконец, третье – скорее всего, именно Виго забирал у вас артефакты для портальной ловушки. Но к тому времени он, конечно, уже и так догадался о вашем участии в заговоре. То есть не только его личность была скомпрометирована перед вами, но и ваша – перед ним.
– Не понимаю…
– Элен дорожит своим положением в театре, – повторил Гектор. – Больше, чем мифическим браком с аристократами. Допустим, вы ничего не говорили ей о заговоре – я в это не верю, но допустим. Незадолго до происшествия возле Императорского музея в театр под личиной устраивается Вамиус. По свидетельствам многих его коллег из театра, он был неравнодушен к Элен. Притворялся ли он? Вряд ли – в этом не было смысла. Несколько раз его видели входящим в её гримёрную или выходящим из неё. Что конкретно он ей говорил, знает, наверное, только Элен. Или вы тоже в курсе?
Асириус заскрипел зубами. Он молчал несколько секунд, не представляя, будет лучше ответить правду или соврать, и в итоге признался, не выдержав:
– В курсе. Она жаловалась, просила убрать его из театра. Но это было невозможно на тот момент. Виго её откровенно домогался, считая, что он слишком важная для заговора фигура и ему всё можно. Я пытался с ним поговорить, но он только посмеялся, сказав, что в нашей ситуации позорно носиться с какими-то нетитулованными актрисульками.
– Вы рассказывали об этом вашему… хм… начальнику?
– Нет, разумеется, – ответил Арвен, удивившись. – Зачем?
Проигнорировав этот вопрос, Гектор продолжил:
– Получается, покой и идиллию Элен нарушил Виго, и приструнить его она никак не могла – его присутствие в театре было необходимо, поэтому её жалобы игнорировались. И вот, в ночь перед активацией портальной ловушки Вамиус сбегает из дома, чтобы обезопасить себя, а на следующий день вечером переносится в театр и приходит к Элен в гримёрную. К тому моменту он уже должен был представлять, что его ищут и скорее всего найдут. Не знаю, что он говорил Элен, но выясню у неё самой чуть позже. В любом случае, давайте представим себя на её месте. Вы успешная актриса, блистаете в театре, вас всё устраивает в жизни, кроме одного – какой-то человек врывается в вашу жизнь и позволяет себе вольности. Кроме того, вы понимаете, что он – угроза вашей безопасности, раз ходит под личиной и никто не может его уволить по вашей просьбе. Что вы будете делать в таком случае?
Асириус смотрел на Гектора, хмурясь и бледнея, и в глазах его был страх. На вопрос он не отвечал, опасаясь не за себя, а за Элен, и Дайд усмехнулся.
– Скорее всего, это было спонтанное решение. Но что сделано, то сделано. Я же говорю, любовь – загадочное чувство. Кто-то вроде вас будет выгораживать любимую до последней капли здравого смысла, а кто-то пожертвует всем ради собственной шкурки. Я давно понял: любить другого человека невозможно, пока до безумия любишь себя.
Дайд дошёл до двери, когда Арвен воскликнул, сжимая кулаки, будто собирался с кем-то драться:
– Что вы с ней сделаете?..
– Я – ничего, – пожал плечами Гектор. – Решение по этому делу будет принимать император.
«Но он вряд ли проявит снисхождение», – подумал дознаватель, выходя из камеры.
Доложив его величеству полученную из этого разговора информацию и получив разрешение на дальнейшие действия, Дайд перенёсся в Тиль. Он, начиная привыкать к размеренной жизни поселкового дознавателя, стал воспринимать местные обязанности как своеобразный отпуск. И ему даже удалось бы отдохнуть, разбираясь в ночной драке между двумя соседями и разыскивая кошелёк бабушки Иль, который она умудрилась забыть в курятнике, но мешали мысли о Тайре. Гектор специально не спрашивал ничего про неё ни у Моргана Рида, ни у местных, но это не помогало. Во-первых, ему продолжали рассказывать всевозможные сплетни, а во-вторых, он всё равно думал о ней и гадал, как она поживает. Не заболела ли? Приняла ли ухаживания принца или продолжает отказывать ему? Вспоминает ли вообще своего дознавателя? Гектор понимал, что вспоминает – не может Тайра его не вспоминать, – а вот ответов на остальные вопросы у него не было, даже несмотря на сплетни окружающих. Он прекрасно знал, что сплетни зачастую надо делить на два, а то и на десять, и не обращал внимания на острые языки, обсуждающие, как скоро Тайра выйдет замуж и за кого. И делал вид, что не понимает намёков на тему «ты бы поторопился, а то уведут». Он и сам осознавал, что если чего-то хочет, нужно поторопиться, но не представлял, как это можно осуществить, да и стоит ли? Решения по-прежнему не было, и Гектор чувствовал отвращение к себе из-за собственной нерешительности.
А когда-то он смеялся над Роджером…
Вечером, вернувшись в столицу, дознаватель первым делом проверил выставленные возле дома Элен посты, ещё раз повторил инструкции коллегам и, убедившись, что всё готово, перенёсся сразу в прихожую её дома, как они договаривались во время ужина в «Омаро».
Элен вышла ему навстречу ослепительно прекрасная, как и всегда. В белом кружевном платье с глубоким декольте, с распущенными волосами и глазами, полными призывной ласки, она напоминала Гектору самых дорогих шлюх Беллы Лит. Они тоже работали на контрастах, с одной стороны подчёркивая показную, наигранную невинность, а с другой всячески показывая собственную порочность и желание угодить клиенту.
– Здравствуй, – произнесла актриса глубоким чувственным голосом и подошла ближе, покачивая бёдрами. – Ты…
– Я, – усмехнулся Дайд, не дав Элен договорить, наклонился и поцеловал её.
Она снова безумно сладко пахла – как кондитерский магазин, полный цветов, – и у Гектора сразу заболела голова. Защитник, скорее бы всё это закончилось! Вернуться бы в Тиль и лечь спать, открыв окно нараспашку.
