Глава 17. История одного подполковника милиции
Мягкая, тёплая, ласковая ладонь нежно прошлась по лицу Дмитрия, стирая тревожные мысли и источая лёгкий запах клубники. Невзирая на тупую ноющую боль в правом боку, Овсову стало хорошо и легко, он глубоко вздохнул и открыл глаза.
–Привет, – настороженные глаза Алины яростно полыхали на белом фоне больничной палаты, – как ты себя чувствуешь?
–Привет, нормально, – Дмитрий улыбнулся, он прочитал мысли своей девушки, – я сломал Гусеву руку и ногу, очень качественно сломал, куча открытых переломов, а Новиков прострелил Гулину плечо.
–Как подумаю о том, что сто раз мечтала подсыпать им в кофе слабительное, аж в дрожь бросает, – однако огонь в глазах девушки значительно стих, – мечты должны иногда сбываться, даже если это просто чёрные пакостные мечты.
–Не смеши меня, – Овсов широко заулыбался, сдерживая грудную клетку, – больно.
–К тебе Феликс рвётся всё время, да и Новиков хочет поговорить.
–Звони им, пусть приезжают. И расскажи мне о том, что творится в моём организме.
–Твой организм своим молчанием пугал меня четыре долгих дня и четыре длинные ночи. Хотя уже через несколько часов после операции врач сказал, что всё позади, и ты начнёшь медленно поправляться. Необходимы только покой и отдых, отдых и покой.
–Куда попала пуля?
–Она тебе там что-то перебила, но при этом сама же что-то и зажала. Основные органы не пострадали, много крови из тебя не убежало, а внутреннее кровотечение чуть-чуть не успело тебя добить. Как раз вовремя в больницу привезли. Сразу на операционный стол, что-то отрезали, что-то пришили, почистили и наложили парочку красивых швов. Клубнику хочешь? – девушка указала на тарелку с помытой тёмно-красной ягодой.
Через час у постели выздоравливающего появились Александр Валерьевич и Яблоков. Последний радостно улыбнулся и ободряюще произнёс:
–Тебе теперь майора дадут, завидую.
Новиков и Алина недоумённо уставились на Феликса, девушка прыснула и засмеялась, старший следователь прокуратуры укоризненно покачал головой:
–Я три дня с прокурором ругался. Громко, безостановочно и ненормативно. Он не хотел за тебя просить. И только после того, как я ему объяснил, что в противном случае мы с тобой организуем коллегию адвокатов, и тогда ни милиции, ни прокуратуре сильно не поздоровится, он сдался. Запугал губернатора криминальными ужасами будущего и тот оставил тебя работать в уголовном розыске, хотя на него и оказывали мощное давление со стороны МВД.
–Вот ещё, – фыркнула Алина, наливая в тёмно-зелёную стеклянную кружку апельсиновый сок и протягивая напиток Овсову, – конечно, вам нужно заняться адвокатской практикой: тихо, спокойно, денежно и, самое главное, вами не будет командовать какой-нибудь мафиозный подполковник.
–Денежно? – заинтересованно переспросил Феликс.
–Яблоков, тебя это не касается, – отрезала девушка, – ты в этом деле прогоришь.
–Почему? – удивился сотрудник линейной милиции, – По-твоему, я так глуп?
–Я не знаю, что у тебя с интеллектом, хотя и догадываюсь, но уже через пару месяцев твоими клиентами будут только женщины, и расплачиваться они с тобой будут явно не деньгами.
–А чем? – изумился Яблоков, – Продукты я и сам могу купить.
–Феликс, помолчи, – Дмитрий еле сдерживался, чтобы не расхохотаться в голос. Новиков тихо смеялся, закрывая глаза правой ладонью. Несколько минут все разглядывали недовольное лицо старшего лейтенанта милиции, нахмурившего брови и слегка кусающего нижнюю губу.
–Нас скоро попросят закончить беседу, – напомнила всем Алина, – Овсов ещё слаб.
–Почему ты приехал на дачу Гулина? – тут же обратился к Новикову Дмитрий.
–Всё очень просто, – в усмешке следователя мелькнула хитринка, – твой напарник не умеет держать язык за зубами. После первых же его слов я понял, что он меня в чём-то подозревает, стал потихоньку расспрашивать, и он всё разболтал. Дело в том, что когда вы уехали арестовывать Юрика, то минут через десять мне позвонил Гулин и спросил о том, не знаю ли я, где ты находишься и чем занимаешься. Разумеется, ему я ответил правду.
–И он тут же организовал бегство Юрика и его последующее убийство, – понимающе протянул Дмитрий.
–И когда Феликс передал твои слова о Дагере, о твоих поспешных поисках неких доказательств и улик, то я тут же перезвонил в дежурную часть УВД и там ответили, что Гулин уехал на свою дачу. Я достал пистолет из сейфа, вызвал наряд милиции к дому Валентина Петровича и, прихватив старшего лейтенанта, отправился, как выяснилось, спасать твою шкуру.
–Японцам сообщили о ящерице?
–Они в шоке. Как тем, что её украл именно спаситель коллекции, так и тем, что изумруд нашёлся через столько лет. Их представитель скоро прибудет в город. У губернатора назначены торжества, – Новиков опять усмехнулся, – разумеется, без всех нас.
–Дагер – это Гусев?
–Да, но давай обо всём по-порядку.
–А тебе уже что-то известно?
–Ещё бы, – Александр Валерьевич заулыбался, – Гусеву, а точнее вору в законе Кол Колычу, так надоела эта личина модного дизайнера, что он уже с первых минут, как только ему наложили шины на многочисленные переломы, – слово «многочисленные» следователь выделил особо, – стал рассказывать о нашем хорошем знакомом Гулине Валентине Петровиче всё, что только мог вспомнить.
–Так и знала, что с этим уродом что-то не в порядке…
–С которым? – заинтересованно перебил Алину Феликс.
–С обоими, – отрезала молодая женщина и обратилась к Новикову, – Гусев, наверное, очень переживал, что все его считают «голубым»?
–В точку! Дизайнерская гомосексуальная слава отбросила тень и на этого хитрого бандита! – рассмеялся Александр Валерьевич, – Последний десять лет он жил полностью согласуя с милицейско-преступным боссом каждый свой жест, каждое слово. И ему это так надоело, что он еле сдерживался, чтобы не прирезать самого Гулина.
–Вор в законе – это круто, – удивлённо протянул Дмитрий.
–Итак, – Новиков поёрзал на стуле, устраиваясь поудобнее, – жил когда-то мальчик по имени Валентин и по фамилии Гулин. В меру способный, грамотный, толковый. Учился на «четвёрки» и «пятёрки». Только ленивый и хитрый…
–Постой, откуда такие подробности? – удивлённо уставился на старшего следователя Овсов.
–Сейчас поймёшь. Ленивый и хитрый мальчик хотел иметь всё, не прикладывая к этому особых усилий. И он начал учиться манипулировать людьми. Разумеется, делал он это неосознанно, просто желая всегда получать выгоду от своих действий. Кого-то ссорил, кого-то мирил, поливал грязью в нужный момент, или наоборот, неожиданно поддерживал в критической ситуации и человек чувствовал себя очень сильно обязанным отличному другу Валентину. Правда, человек и не догадывался, что в беду его загнали как раз усилия «надёжного» Валентина.
