Правда, выглядела Конни Хэтрингтон, по его мнению, весьма привлекательно, даже несмотря на обесцвеченные перекисью волосы и слишком вызывающий макияж. Любая молоденькая студентка позавидовала бы ее фигуре, напоминающей песочные часы, которую подчеркивали облегающая юбка, туфли на высоких каблуках и меховой жакет поверх блузки с глубоким вырезом.
Конни была вполне ничего, но Деннисон чувствовал себя неловко рядом с ней, и не только потому, что она была вульгарно одета и бросалась на каждого мужчину, — она еще жевала жвачку, широко открывая рот, курила не переставая и ныла с тех пор, как они сели в самолет в аэропорту Кеннеди. Деннисон не мог избавиться от отвратительного ощущения, что кто-то запер его в кадр порнофильма, и к моменту прибытия в Пензанс уже громко скрежетал зубами.
Тед Граймс являл собой полную противоположность Конни.
Он был одет в темный, сшитый на заказ костюм, который, казалось, нисколько не помялся за время путешествия. Глядя на его черные волосы и смуглое лицо, можно было решить, что предки Граймса родом со Средиземного моря. Однако, несмотря на надменную молчаливость и ледяное спокойствие, Деннисон ни за что не принял бы его за какого-нибудь инфорсера[56]— Граймс был как-то мелковат, на полголовы ниже самого Деннисона, рост которого составлял шесть футов. Но вместе с тем во всем его облике сквозило что-то хищное, и, судя по безжизненным глазам, по крайней мере киллером он вполне мог бы быть.
Граймс едва перекинулся с Деннисоном парой слов, а Конни удостоил лишь холодным взглядом, когда она, указав на его руку-протез, спросила: „Эй, а двигать вы ею можете?“
Деннисона рука Граймса тоже заинтересовала, но он и виду не подал. Он давно уже усвоил одно простое правило: не лезь не в свое дело. В крестовые походы пусть отправляются те, кому не надо зарабатывать себе на жизнь.
Однако кое-что его все-таки беспокоило: если Граймс действительно замышляет убийство, то Деннисон автоматически окажется соучастником. Он, конечно, не считал себя благородным рыцарем, но четко отличал белое от черного, а потому не имел ни малейшего желания оказаться втянутым в какую-нибудь скверную историю.
Как только они сошли с поезда, Граймс куда-то исчез.
— Хочу поскорее в отель, — захныкала Конни. — Меня уже мутит. Я чувствую себя дерьмом. Вы понимаете, о чем я? Мне надо помыться и навести марафет, приятель.
Не обращая на нее внимания, Деннисон принялся выгружать их вещи.
— Эй, а куда подевалась эта мрачная морда? — продолжала Конни. — Я думала, мы приехали сюда как большая дружная семья.
Это Деннисон и сам хотел бы знать. Он окинул взглядом платформу, но, кроме группы французских туристов с тяжелыми рюкзаками, семьи из четырех человек с багажом на восьмерых и пары пожилых джентльменов (судя по всему, бизнесменов), поблизости никого не было.
— Меня достало, что вы постоянно молчите, — возмутилась Конни. — Было бы очень любезно с вашей стороны не вести себя так, словно меня здесь нет. Ваше похмелье не повод для…
— Заткнитесь! — оборвал ее Деннисон. Заметив, что все вокруг таращатся на Конни с нескрываемым любопытством, он поспешил бросить ей свой плащ, который она неловко поймала.
— Наденьте это, — добавил он.
Она хотела было швырнуть плащ обратно.
— Эй, а ну-ка не дави меня, мистер Знаменитый Частный Детек… — и осеклась на полуслове под его убийственным взглядом.
Деннисон напряженно посмотрел на нее, не говоря ни слова, и Конни наконец медленно натянула плащ. Он был ей безбожно велик и в сочетании с высокими каблуками, ажурными чулками, обесцвеченными волосами и раскрашенным лицом делал ее похожей на клоуна, но все же так было значительно лучше.
Подойдя к ней вплотную, Деннисон тихо сказал:
— Давайте-ка сразу кое-что выясним. Мы оба тут по делу, но ваше присутствие меня нервирует, а я не люблю нервничать, ясно?
— Я…
— Ума не приложу, на кой черт вы понадобились мистеру Бетту, но можете не сомневаться, ему вряд ли понравится, если вы будете вертеть задницей, привлекая всеобщее внимание. Так что не открывайте рот и не снимайте плащ, пока не войдете в номер, а там переоденьтесь во что-нибудь, мягко говоря, более приличное.
— Да ладно вам, — пробормотала Конни. — расслабьтесь. Это же не…
— Если Бетт платит вам столько же, сколько и мне, вы вполне можете сделать ему это маленькое одолжение. Я сыт по горло вашим нытьем. И запомните, — Деннисон погрозил кулаком, — я не из тех, кто не осмелится поднять руку на женщину, если это единственный способ заставить ее замолчать.
Конни скривила губы, но Деннисон продолжил, прежде чем она успела что-либо возразить:
— Я не шучу, леди.
Конни с деланым равнодушием пожала плечами:
— Да пошел ты…
Она закурила и стала демонстративно смотреть в сторону.
Деннисон вздохнул. Он вовсе не гордился своим поведением, и ему не нравилось опускаться до угроз, однако его терпение иссякло.
Что, черт побери, движет этой особой? Он еще мог понять девочек-подростков, которые считают торговлю собой самым коротким путем к красивой жизни, но ведь женщина ее возраста должна видеть истину!
„Повзрослеть еще не значит поумнеть“, — ответил он сам себе. Возможно, она попросту не умеет ничего другого.
К счастью, в это время на платформе снова появился Граймс.
„Бродит словно призрак“, — подумал Деннисон, наблюдая за тем, как киллер отыскивает в куче багажа свой маленький дорожный саквояж.
— Вы пропустили, как наш детектив разыгрывал из себя плохого парня, — сообщила Конни.
Граймс исподлобья глянул на Деннисона, и на мгновение тому показалось, что в безжизненных глазах мелькнула ирония.
— Почему вы исчезли? — поинтересовался он.
— Заметил того, с кем еще не готов встречаться.
„Выходит, скверной истории все-таки не избежать“, — помрачнел Деннисон. Надо было с самого начала обговорить с Беттом детали.
— Пойдем искать отель? — спросил он вслух.
Граймс покачал головой:
— Бетт знает, как связаться со мной, когда я ему понадоблюсь.
— А вам сообщить, где остановимся мы?
— Зачем?
„Может, пронесет?“ — оживился Деннисон. Если Граймс уйдет с дороги, останется одна Конни, а ее проще держать под контролем. Потом ею займется Бетт, и детектив сможет вздохнуть спокойно.
В прошлый раз Деннисону очень понравилось здесь, но тогда ему пришлось только изображать туриста. Может, сейчас удастся на самом деле что-нибудь посмотреть.
