— Я не смогу с ним жить! Я не вернусь в этот холодный дом, от которого веет мертвечиной! Я не хочу, чтобы меня окружали слуги, которые видят во мне чужеземку, захватчицу! Я не желаю умирать от страха, дожидаясь его возвращения, снова терпеть его ласки, рожать ему новых сыновей! Он отвратителен мне, потому что я люблю другого! А Филипп? Разве он не имеет права жить в доме родного отца?
Хелен, побледнев, ухватилась за поручни, чтобы не упасть.
— Отец Филиппа — Альварадо де ла Барка! Ты сама роешь себе могилу! — прошептала она. — Господи, спаси и помилуй!
— Изабель? — Монтгомери вошел в холл особняка, бывшего частью приданого его жены. Необычные гости явно застали его врасплох. Изабель, как заколдованная, смотрела ему в лицо. Он пришел в себя первым: приблизился и поцеловал ей руку, мельком взглянув на Хелен с ребенком на руках.
— Графиня, вот так сюрприз! Я думал, что вы давно наслаждаетесь жизнью в Испании! — В его тревожном взгляде застыл немой вопрос.
— Умоляю вас, милорд, уделить мне пару минут! — Изабель готова была разрыдаться на глазах у слуг.
Монтгомери снова посмотрел на Изабель, на ее светловолосого сына и кивнул, уверенно взяв гостью под локоть:
— Прошу.
Через минуту они остались наедине в небольшом кабинете. Изабель не сразу нашла в себе силы заговорить.
— Боюсь, вы явились сюда не от хорошей жизни, — наконец промолвил Монтгомери.
— Помните, вы как-то сказали, что всегда постараетесь мне помочь? — замирающим от страха голосом спросила она.
— Да, я дал такую клятву не столько вам, сколько себе, — торжественно кивнул он. — И я не нарушу ее, Изабель.
Какой порядочный, удивительный человек!
— Моему мужу не известно, что я в Англии!
— Так я и знал! — Он взял ее за руки и с тревогой взглянул в лицо: — Изабель!
— Я сбежала! — выкрикнула она.
Он побледнел как полотно.
— Господи, я так боюсь за жизнь своего сына! Я боюсь, он заставит его расплачиваться за мои грехи! Я боюсь, что муж прикончит меня, как только увидит Филиппа! Я боюсь состариться и одряхлеть в полном одиночестве, всеми забытой и никому не нужной! Дуглас, я так боялась, что умру от тоски, и меня похоронят в этой жуткой земле, и я останусь там навечно!
Она и не заметила, как он обнял ее и прижал к своей широкой надежной груди, как будто давно был ее любовником.
— Не надо, не надо бояться, — приговаривал Монтгомери, а Изабель вдруг всей кожей ощутила тепло, исходившее от его сильного тела.
— Я не могу туда вернуться! — прошептала она, поднимая глаза и заранее зная, что сейчас он ее поцелует.
На краткий миг он прикоснулся к ее губам и тут же отшатнулся.
Изабель застыла от неожиданности. На его лице не было и следа нежности. Оно казалось ей мрачным и грозным. Она попятилась, зажимая рот рукой.
— Я… я пришла сюда умолять о помощи, — охрипшим чужим голосом произнесла Изабель. — Я пришла сюда попросить вас послать весточку Робу!
— Надо полагать, — отвечал он с горьким смешком. — Ребенок…
— Он от де Уоренна, — закончил за нее Монтгомери. — Изабель, вы играете с огнем. Рано или поздно это закончится для вас очень плохо. Де ла Барка никогда не простит вам измены.
— Так ведь поэтому я и сбежала! — воскликнула она. — Изведав однажды настоящую любовь, я больше не могу без нее жить! Неужели вы не понимаете?
— Уж не де Уоренна ли вы имеете в виду? — вспылил вдруг Монтгомери. Изабель очень не понравился его тон.
— Представьте себе, именно его!
Он по-прежнему не отрывал от нее взгляда. Только в его глазах больше не было гнева.
— Почему вы на меня так смотрите? Почему? — С каждой минутой она пугалась все сильнее.
— Я бы хотел, чтобы вы прямиком отправились обратно к мужу — заметьте, для вашей же пользы, Изабель, поскольку люблю вас бескорыстно и преданно. В противном случае де ла Барка не оставит вас в покое, и никто на свете — даже я — не сумеет укрыть вас от его гнева.
— Но как я могу вернуться? Как? — содрогаясь от ужаса, повторяла она. — Ребенок уже сейчас похож на Роба! И Роб непременно защитит и его, и меня!
— Вам придется солгать! — возразил Монтгомери. — Вы можете смягчить Альварадо ласками, можете заставить его поверить, что это его сын!
Изабель отшатнулась: она никогда не видела его в таком состоянии.
Дуглас долго метался по комнате, прежде чем взял себя в руки.
— Изабель! Я не на шутку опасаюсь, что он убьет вас за попытку сбежать! Вам следует вернуться!
— Пусть даже он поверит в мою ложь, но, как только я вернусь, сама его близость начнет убивать меня — медленно, по частям, минута за минутой! — Изабель содрогнулась и добавила: — Я люблю только Роба, и только он мне нужен!
А Дуглас вдруг подскочил к ней вплотную и начал трясти ее за плечи, выкрикивая:
— Когда вы проснетесь?! Когда?
— Я вас не понимаю! Отпустите, мне больно!
Он отпустил ее и судорожно стиснул кулаки.
— Роб де Уоренн всегда думал только о себе. Он очень умен и осторожен. Ваш муж — приближенный советник супруга самой королевы. Неужели вам все еще непонятно? Де Уоренн в жизни не станет рисковать своей головой ради вас с ребенком! — Монтгомери не замечал, что снова кричит в полный голос.
— Вы ошибаетесь! — со слезами на глазах возразила она. — Ошибаетесь!
Он резко отвернулся, но Изабель успела заметить в его глазах странный блеск.
— О чем вы до сих пор мне не сказали?
Монтгомери медленно повернулся, но так и не заговорил.
— Дуглас! — впервые в жизни она назвала его по имени.
— Изабель, у него новая любовница!
Отленд. 5 июня 1554 года
Изабель лежала в постели, не в силах сосредоточиться и преодолеть душевную боль, терзавшую ее на протяжении последних дней.
В соседней комнате заплакал Филипп, но она и не подумала встать. Через какое-то время стал слышен голос Хелен, и Изабель живо представила, как компаньонка укачивает ее сына. Плач затих.
«У Роба новая любовница!»
Ее горе не знало границ.
— Господи, что это такое? — вдруг раздался голос ее мужа.
Изабель напряглась всем телом. Вот и он. Время начинать игру. Игру, в которую она будет играть до конца своих дней. Изабель снова захотелось умереть.
Она едва слышала, о чем говорят за дверью Хелен и ее муж. Ей нужно было войти в роль — так, чтобы он ничего не заподозрил. От этого зависит жизнь ее сына. А ради Филиппа она пойдет на все.
Тяжелые кованые сапоги простучали совсем близко. Изабель знала, что Альварадо остановился на пороге спальни, и, медленно усевшись в кровати, открыла глаза.
