Проникла в ваш дом через балконную дверь в тот памятный вечер, в пятницу, когда вы отмечали оформление завещания, и задушила пани Ванду. Вероника — молодая сильная женщина, к тому же в юности занималась спортом и даже год училась в цирковом училище, намереваясь стать акробаткой, но перелом запястья помешал ей сделать карьеру в цирке. Действовала Вероника осторожно и продуманно, наблюдала за вами, выбрала момент, когда вы, — тут взмах руки в сторону Доротки и Яцека, — сидели за столом в гостиной. Для преступницы было нежелательно, чтобы на вас, панна Дорота, пало подозрение, ибо тогда бы вы не могли получить наследства убитой. Затем она принялась охотиться за панной Дорогой, поскольку после ее смерти состояние дочери автоматически переходило к ее родному отцу, мужу Вероники. Уж не знаю, собиралась ли она и его прикончить, пан Павляковский до сих пор очень интересный мужчина, возможно, ее вполне устраивала совместная с ним жизнь в роскоши.
Нет, пожалуй, не стала бы его убивать, все поведение этой женщины говорит о ее привязанности к мужу и боязни навести на него хоть малейшие подозрения. Убийство пани Паркер она совершила в тот день, когда у мужа было железное алиби, — он находился в Седльцах, далеко от Варшавы. А может, знала статью УК, по которой убийца не может стать наследником...
Решив, что пока достаточно, Бежан с чувством хорошо исполненного долга откусил наконец кусок греночки с икрой. Собравшиеся загалдели.
— Вот интересно, знал ли он, на ком женится? — хотела знать Фелиция.
— На леди Макбет. — удовлетворила ее любопытство Сильвия.
— Полиция располагает неопровержимыми доказательствами? — допытывался Яцек.
Вместо полицейского ответила Меланья:
— Разумеется. Перчатки!
Гомон смолк, все вопросительно уставились на Бежана. Торопливо дожевав гренку, тот сказал:
— Да, именно перчатки. Она так и не избавилась от них, более того, продолжала носить.
— Глупая или скупая?
— Могла не знать, что современная криминалистика способна найти замшевые перчатки по оставленным ими отпечаткам, особенно, если имеются какие-то особые приметы. В данном случае разошедшийся шов. Небольшой, всего три миллиметра, но вполне достаточный для эксперта. Одни и те же перчатки были на преступнике, когда он хватался за крокетный молоток, за перила балкона, за лестницу в вашем садике, за баранку автомашины. Вероника пыталась отрицать знакомство с пани Паркер, с Хубеком. Неглупая преступница попыталась создать себе алиби. Вышла выносить мусор в девять вечера, постаралась как можно громче брякнуть крышкой мусорного бака, сделать так, чтобы соседка ее заметила, а уже через пять минут на такси примчалась в район улицы Йодловой, успев переодеться и напялив парик, неузнаваемо изменивший ее внешность. А еще через час опять была дома и позаботилась, чтобы соседи об этом знали.
Если бы не перчатки, показания свидетелей могли бы снять с нее подозрения. Пан Павляковский не имел понятия обо всей этой деятельности супруги.
Теперь имеет. И.., как бы поделикатнее выразиться? Отмежевался от супруги. Узнав об этом, женщина пала духом и призналась.
Старший комиссар Бежан занялся остывшей гренкой, а в комнате опять поднялся галдеж. Меланья кричала, что она именно все так себе и представляла, Сильвия упрекала Мартинека, что он всему виной, слишком распускает язык. Фелиция защищала своего протеже напомнив, что Веронику полиция вычислила лишь благодаря чистосердечному признанию Мартинека. Доротка признавалась Яцеку и Роберту, что с души свалилась тяжесть, ведь все-таки не родной отец оказался преступником, хотя она и не желает иметь с ним дело, жила всю жизнь без отца, а уж теперь и вовсе без него обойдется. Мартинек даже не пытался оградить себя от упреков в болтливости, он вдруг вспомнил, что сразу, как узнал о приезде старушки американки, так и сказал — теперь вы получите наследство, и вот, пожалуйста, так оно и вышло, Меланья вдруг вспомнила о темной фигуре, которая затаилась под окном их гостиной, а она ее спугнула.
Сообщила об этом полиции — лучше поздно чем никогда, пусть завтра днем, нет не сейчас, все там осмотрят, вдруг, какие следы обнаружат. Павел Дронжкевич по-прежнему с обожанием глядел на Меланью и ломал голову, как уговорить ее выйти за него замуж, ведь ее доля в шесть миллионов долларов тоже что-то значит.
— Вы называете ее умной женщиной, пан комиссар, а чего же тогда она отмочила такую глупость с поджогом? — теребила комиссара Фелиция. — Ведь даже пожара не было, один дым шел.
Хотела нас прокоптить? Сделать так, чтобы мы все задохнулись во сне?
— Да нет же, только Доротка, — вместо комиссара ответила Меланья.
— Так Доротки же не было дома!
Дав возможность начальству подкрепиться, Роберт Гурский сам принялся давать пояснения.
— Преступница об этом не знала. Впрочем, возможно, ей приходила в голову и другая возможность — избавиться от всех вас. Ваше состояние перешло бы к Доротке, потом она прикончила бы Доротку и вместе с ее денежками загребла и ваши.
Впрочем, не поручусь за убийцу, возможно, у нее не хватило бы терпения.
— А откуда она узнала, что Доротки нет дома? — не поняла Сильвия.
— В том-то и дело, что не знала.
— Тогда откуда не знала? — стояла на своем Сильвия.
— Вот именно! — неожиданно поддержала сестру Фелиция. — Если подглядывала за нами, не могла не заметить, что Доротка ушла.
— Потому что я не через дверь вышла, а вылезла в окно, — с глубочайшим удовлетворением информировала теток Доротка. — Свет погасила, никто и не заметил. А вместо себя на постели в коморке положила свернутое одеяло, прикрыла другим издали можно было принять за человека.
— Разреши узнать, почему ты полезла в окно? — сухо поинтересовалась Фелиция.
— Чтобы не наткнуться на какую-нибудь из вас и избежать нервотрепки, — в приступе отчаянной храбрости призналась Доротка. — И вообще...Я вас всех люблю, но больше с вами не выдержу. Куплю себе квартиру и перееду от вас. Однако до тех пор мне хотелось бы сохранить остатки здоровой психики...
— Скажите, какая мимоза! — скривилась Меланья.
— Здоровая психика! — фыркнула Фелиция. — А ты хоть знаешь, что это такое? Да у тебя ее сроду не было.
Доротка вдруг с удивлением почувствовала, что стычка с тетками доставляет ей удовольствие. Вошла во вкус, потому что перестала их бояться? И она ядовито осведомилась:
— Разве? А мне казалось — знаю. Ведь я унаследовала бы от вас не только деньги, черты характера тоже передаются по наследству. Значит, ни одна из вас не отличается психическим здоровьем?
— Лично я отличаюсь! — на всякий случай отмежевалась от сестер Сильвия. Фелиция ловко перестроилась.
— Ага, переедешь от нас, хорошо. Полагаю, моя младшая сестра тоже, очень уж настойчивым стал кандидат в ее спутники жизни. Останемся в доме мы с Сильвией одни...
