И прежде чем кто-то успел возразить, она быстро подняла с пола кастрюлю с шоколадом. Босуэлл на руке у Киры снова зажужжал: включились камеры.
– Тал-лис, – певуче произнесла Лури. – Вот мы тебе покажем, чтоб не скучал. Гляди, как Кира и Лури развлекаются. – Она подняла кастрюлю и вылила полуостывшую темную массу на свое обнаженное тело, потом шагнула вперед и выплеснула остаток на Киру. – Придется тебе смотреть, как Кира с Лури облизывают друг друга... угадаешь, сколько времени уйдет на это?
Таллис тихо заскулил.
Андерик застонал. ОПЯТЬ! Как завороженный смотрел он на то, как две женщины, покрытые потеками шоколада – глазурью на янтарной коже Лури и кофейного цвета Киры, – извиваются в объятьях перед жалко взирающим на это единственным глазом Таллисом. Злость и ревность так и бурлили в нем.
И тут его осенило. Он вскочил и, не обращая внимания на удивленные взгляды Нинна и Шо-Имбриса, подошел к пульту связи. Врубив записывающее устройство, он подключил к нему расположенную в трюме камеру.
А потом принялся смотреть, как Лури и Леннарт, пища от восторга, дергаются в своем шоколадном оргазме.
Довольно ухмыляясь, Андерик пометил файл своим личным кодом и перевел его в гиперрацию для непрерывного проигрывания. Ясное дело, Леннарт довольно скоро найдет этот файл и уничтожит его – личный код этому не помеха, – но к тому времени, он не сомневался, кто-нибудь – он надеялся, что таких найдется много, – примет и запишет эту сцену. И тогда эта запись станет хитом в той белиберде, которая в последнее время составляла большую часть переговоров по гиперсвязи.
Только покончив с этим, он снова нажал кнопку коммуникатора.
– Леннарт, ты нужна мне на мостике. – Не дожидаясь ответа, он выключил связь и вернулся на свое место.
Он с нетерпением ждал, как отнесется Леннарт к своей новой славе.
26
СИСТЕМА МАЛАХРОНТА
– И что ты будешь делать, если я откажусь? – спросил эгиос.
Хрим бросил на экран свирепый взгляд.
– Мы уже подняли защитное поле, а очень скоро запитаем и оружие. У тебя не осталось времени, рифтер. – Ферньяр Озман засмеялся, тряся рыхлыми щеками. – Мой тебе совет: убирайся, пока не поздно – мои инженеры говорят, что на двигатели энергия пойдет в последнюю очередь, так что, возможно, мы даже не сможем тебя преследовать.
Хрим сделал попытку заговорить, но тот поднял руку.
– О, конечно же, мы слыхали о вашем сверхоружии. Но если я не ошибаюсь, ты хотел получить линкор, а не облако газа?
И, не дожидаясь ответа, оборвал связь.
Хрим выругался. Экран мигнул, и на нем снова появилось изображение Малахронтских верфей. Он метался взад-вперед по мостику. Вахтенные молчали, избегая смотреть на него. Даже стоявший у люка Норио не пытался к нему подойти.
Хрим снова свирепо покосился на экран. Здесь, у внутренней границы пояса астероидов, поблескивал в лучах далекого солнца корпус линкора, опутанный паутиной строительных конструкций. За ним виднелись доки с другими судами на разной стадии постройки, но они не представляли для него интереса.
Взгляд его то и дело возвращался к семикилометровой махине линкора – символа непобедимости. Плавный изгиб поверхности там и здесь нарушался выступающими орудийными башнями и антеннами датчиков, и все это чуть скрадывалось слабо мерцающей дымкой включенных полей Теслы.
«На вид он совсем готов».
Он снова выругался. Разумеется, линкор еще не достроен, иначе эгиос давно уже приказал бы открыть из его орудий огонь по «Цветку».
– Кэп? Я уловил слабые импульсы систем управления их рапторами, – доложил Эрби с поста внешнего наблюдения. – Похоже, они испытывают их на малых нагрузках.
– Значит, они смогут записать их полностью часов через двадцать, – заметил Пилиар с поста управления огнем.
Хрим плюхнулся в кресло и принялся злобно грызть ногти. Пили служил раньше во Флоте, откуда его выгнали; причину он не говорил, зато хорошо разбирался в системах вооружений.
До сих пор все проходило даже легче, чем при захвате Шарванна. Его эскадра быстро справилась с обороной Малахронта. Вот только после смерти здешнего архона – тот погиб в числе прочих в Зале Слоновой Кости – приказ Озману сдаться мог отдать разве что сам Панарх.
Столкнувшись с упрямством Озмана, он оказался перед нелегким выбором: разнести линкор на атомы или уйти несолоно хлебавши. Чего он никак не мог сделать, пока этот чертов эгиос удерживает корабль, так это прорваться к нему на борт.
«Хорошо, хоть должарианцев нет».
А прилети они, как он оправдывался бы за свою неудачу? Раздражение с новой силой охватило его.
Тут две сильных руки легли ему на плечи.
– Чистюля гребаный, – буркнул Хрим. – Попадись он мне в руки, я бы его наизнанку через задницу вывернул. – Он выпустил стальные когти на подошвах и поскреб ими по настилу.
– Нет, Йала. Мне кажется, он смел, да и других достоинств у него в достатке. – Темпат негромко вздохнул. – Вернее, это дулу считают их достоинствами, а мы с тобой... мы можем расценить их и как недостатки.
Хрим оглянулся на Норио, глаза которого опасно блестели.
– Ну например, как любой из Тех, Кто Служит, он приучен превыше всего ставить человеческую жизнь. – Темпат улыбнулся. – Разве не приятно было бы посмотреть на то, как он разрывается между долгом и жизнью... ну, скажем, пятидесяти тысяч людей?
«Пятьдесят тысяч? Численность поселения высокожителей. А таких вокруг Малахронта штук сто!»
На мгновение чудовищность того, что предлагал Норио, смутила даже Хрима. За всю долгую историю Тысячи Солнц ни один корабль не угрожал оружием синку – орбитальному поселению. По сравнению с предложением Норио казались детскими игрушками даже те штуки, которые вытворял Хрим за свою достаточно кровавую карьеру. Но он смотрел на линкор, представлял себя на его мостике, и картина эта заслоняла все остальное.
– И «новости» с радостью продемонстрируют этот спектакль всей системе Малахронта.
Хрим засмеялся. Норио прав. Телевизионщики сделают за него большую часть работы. Линкор, можно считать, у него в кармане. И если он правильно все рассчитает, он еще посмеется над тем, как будет реагировать Озман на прямую трансляцию с синка.
* * *
«Новости» боялся, и Норио впитывал в себя его страх. Кадык вступившего на мостик «Цветка» репортера слегка шевелился: он передавал свои комментарии через босуэлл. Голова его поворачивалась из стороны в сторону, давая закрепленной на лбу айне запечатлеть огни пультов управления. Темпат даже пожалел, что не может ощутить эмоций миллиарда с лишним зрителей, принимающих сейчас это изображение.
Это словно падать в солнце, купаясь в очищающем огне...
