– Моя белая мышка! Но… что с ней?
Животное лежало под скамьей. Осторожно взяв мышку, мальчик пощупал ее безжизненное тельце. Лапки мышки слегка вздрогнули, но потом животное замерло неподвижно.
– Посмотри, боярин! – сказал Василий, подбирая маленький кусочек пирога рядом с тем местом, где Филиппос обнаружил животное. – Мышка не могла съесть целый пирог. Может, наш узник отведал то же яство?
– Значит, Андрей был отравлен? – воскликнул Митько.
Ничего не ответив, Артемий взял кусочек пирога из рук Василия, завернул его в носовой платок и положил в карман. Не сказав ни слова, он вышел во двор. Отроки и Филиппос последовали за ним. Мальчик прижимал трупик мышки к груди, его глаза наполнились слезами.
Оказавшись на улице, Артемий подошел к носилкам и, разогнав нескольких любопытных слуг, которые засыпали воинов вопросами, спросил у знахаря:
– Известен ли тебе яд, внешние признаки которого похожи на кровоподтеки?
Манук погрузился в размышления, потирая нос. Немного помолчав, он поднял на Артемия умные глаза и сказал:
– Я понимаю, куда ты клонишь, боярин. Действительно, существует зелье на основе бобов тонка, которое призвано улучшать текучесть и циркуляцию крови. Но высокие дозы этого препарата очень опасны, поскольку вызывают внутренние кровотечения, приводящие к смерти. Вне всякого сомнения, такое снадобье можно использовать в преступных целях. Если ты думаешь именно об этом, то знай, что этот яд не имеет вкуса и действует через несколько часов.
– Полагаю, чтобы воспользоваться этой субстанцией как ядом, надо обладать определенными знаниями в области медицины? – спросил Артемий.
– Не обязательно, – ответил Манук. – Дерево, на котором растут бобы тонка, встречается только в странах с теплым климатом, однако само снадобье довольно широко распространено. Любой знахарь, который держит лавку на базаре, может описать тебе его действие, поскольку торговцы снадобьями обязаны предостерегать своих клиентов от возможных несчастных случаев.
– Посмотри, боярин! – вдруг воскликнул Филиппос, показывая Артемию трупик мышки. – У нее такие же синие пятна!
Артемий и знахарь склонились над безжизненным животным. Белая шерстка не могла скрыть кровоподтеки, покрывавшие тельце. Артемий молча вынул из кармана носовой платок и показал кусочек пирога, который подобрал в узилище.
– Вот доказательство, которое нам необходимо, чтобы подтвердить причину смерти! – возбужденно воскликнул знахарь. – Если я правильно понял, мышь сгрызла лишь крошки пирога. Стремительное появление симптомов доказывает, что пирог содержал большую дозу яда, смертельную дозу!
– Благодарю тебя, – сказал Артемий, отпуская Манука. – Ты сообщил полезные сведения. При случае я скажу князю, что он может быть доволен преемником Саркиса.
– Армяне – лучшие врачи в мире! – заметил Манук. Его глаза блестели от гордости. – Мне предстоит еще многому научиться, но я постараюсь быть достойным своего учителя… поскольку Саркис, какими бы ни были его прегрешения, – прекрасный врач.
Покраснев, он поклонился дознавателю и удалился. Артемий велел воинам унести тело и положить в небольшом здании около часовни, стоявшей в глубине двора. Оставшись наедине с отроками и Филиппосом, боярин знаком приказал им следовать за ним и направился к саду. Убедившись, что они одни, дружинники и мальчик расположились в беседке. И только тогда Артемий дал волю своему гневу.
– Это проклятое дело никогда не будет завершено! – прорычал он и с грохотом опустил кулак на стол. – Андрей собирался дать важнейшие показания, но его тоже устранили!
– Нет ничего проще, чем бросить отравленный пирог в отдушину, – заметил Митько. – Но кто мог бы подумать, что у Андрея был сообщник?
– Я должен был предвидеть такую возможность, – ответил Артемий. – Но только на вещи следует смотреть иначе. Нет, сообщник был не у Андрея. Напротив, опасный преступник ловко использовал молодого боярина. После признаний Андрея я, само собой разумеется, подумал, что кража драгоценностей и убийства, связанные с ней, были лишь разными аспектами одного преступления, совершенного из-за страсти. Но Андрей прямо признался лишь в убийстве тысяцкого. Все остальные его слова не были связаны между собой. Сегодня он мог бы уточнить роль, которую сыграл в этом запутанном деле, и назвать нам имя главного виновного. Но преступник опередил нас! Это убийца без стыда и совести, цель которого – завладеть бесценными драгоценностями Феофано. Он сумел извлечь выгоду из преступной страсти боярина, а потом, поняв, что сообщник вот-вот признается во всем, избавился от него, бросив отравленный пирог в узилище.
– Но что за наивность – принимать пирог из рук человека, которого он собирался выдать? – удивился Василий.
– Андрей так и не понял, с каким дьявольским созданием имеет дело. Вероятно, ночью он пришел в себя. Измученный, голодный, как волк, он без всяких опасений взял пирог, который принес убийца, ждавший, когда молодой боярин проснется.
– Но кто этот зловещий преступник, дерзость которого бросает вызов разуму? – воскликнул Митько. – Признаюсь, я теряюсь в догадках… Из-за кинжала я подозревал венецианца… напрасно, – добавил он с виноватым видом.
– Напрасно? – возразил Василий. – Напротив, я думаю, что у нас есть веские причины подозревать Ренцо. Конечно, он не убивал тысяцкого, но вполне может быть главным виновным. Сегодня утром до судебного поединка, когда Ренцо очаровывал дам, я был поражен, с какой ловкостью он привязал ленту Мины к древку копья. Даже Братослав, который не очень-то наблюдателен, откровенно высказался о слишком проворных руках венецианца. Что касается меня, я прекрасно представляю Ренцо накидывающим шелковую ленту на шею Глеба!
– Разумные доводы, – согласился Артемий. – К тому же теперь я знаю, что Ренцо солгал, утверждая, что был один во время послеобеденного отдыха. Но тот факт, что он тайком встречался с Миной, не доказывает его виновности. Пока у меня не будет надежных улик, я ничего не добьюсь, допрашивая этих двух особ. Ренцо трудно сбить с толку. И, поверьте мне, Мину тоже!
– Однако мы не можем терять время! – продолжал настаивать Василий. – Почему бы не прибегнуть к испытанной тактике: подвергнуть главного подозреваемого жесткому допросу до тех пор, пока он не сознается в преступлениях?
– Это невозможно, – ответил Артемий. – У нас не один, а несколько подозреваемых. Во-первых, чужеземные гости, в том числе греческие послы. Деметриос рассказывал мне о заговоре, который готовится против басилевса. Кто знает, может, драгоценности – это всего лишь одна из ставок в большой игре. Впрочем, по той же самой причине я подозреваю и Деметриоса, ведь он может принадлежать к партии, выступающей против власти императора. Разумеется, нельзя забывать и о Ренцо, он весьма подозрительная личность. У всех чужеземцев есть преимущество: они могут избавиться от драгоценностей, едва покинут русские земли. Хотя, как мы уже говорили, Царьград – последнее место в мире, где преступник может продать императорские сокровища. Однако Стриго и Ждан тоже фигурируют в моем списке подозреваемых.
