— Выходи.
Ты подчинилась не раздумывая, но, выйдя, остановилась у дверцы под моросящим дождиком. Я обошел машину с другой стороны.
— Смотри на меня.
Ты продолжала смотреть в землю.
— Я сказал, смотри на меня!
Ты медленно подняла голову, но взгляд твой был направлен мимо, мне через плечо. Я передвинулся, чтобы оказаться у тебя перед глазами, но ты тут же стала смотреть через другое мое плечо. Я схватил тебя за плечи и хорошенько встряхнул. Я хотел услышать твой крик. Я сказал себе, что остановлюсь, как только ты закричишь, но ты не издавала ни звука. Челюсти твои были плотно стиснуты. Ты играла со мной в свои игры, Дженнифер, но я выиграю все равно. Я заставлю тебя закричать.
Я отпустил тебя, и ты не смогла скрыть выражение облегчения, промелькнувшее на твоем лице. Оно еще было там, когда я занес кулак и ударил тебя в лицо.
Костяшки моих пальцев попали в подбородок снизу. Голова твоя откинулась и ударилась о крышу машины. Колени твои подогнулись, и ты соскользнула на дорогу. Наконец послышался какой-то звук: ты скулила, как побитая собака, и я не смог сдержать улыбки, вызванной этой маленькой победой. Однако этого было недостаточно. Я хотел услышать, как ты просишь прощения, как признаешь, что флиртовала, что трахалась с кем-то еще.
Я смотрел, как ты корчишься на мокром асфальте. Обычное чувство облегчения не приходило — комок раскаленной добела ярости был на месте, она закипала и нарастала с каждой секундой. Я закончу со всем этим уже дома.
— Садись в машину.
Я видел, как ты с трудом поднялась на ноги. Изо рта текла кровь, и ты безуспешно промокала ее своим шарфом. Ты попыталась сесть на место водителя, но я оттолкнул тебя.
— С другой стороны.
Я завел мотор и тронулся, когда ты не успела еще закрыть дверцу. Ты испуганно вскрикнула, захлопнула ее и стала нащупывать ремень безопасности. Я рассмеялся, но это все равно не успокоило злость внутри меня. На миг даже показалось, что у меня сердечный приступ: грудь сдавило, дышать было тяжело и больно. Это все из-за тебя.
— Не гони так, — сказала ты, — мы едем слишком быстро.
Из-за полного крови рта сказано это было с булькающим звуком, и я заметил брызги крови на крышке бардачка. И я поехал еще быстрее, чтобы показать, что ты мне не указ. Мы находились на тихой улочке внутри жилого района, с аккуратными домиками и рядом припаркованных у тротуара машин впереди. Я ринулся объезжать их, несмотря на быстро приближающийся свет фар встречного автомобиля. Я видел, как ты закрыла руками лицо. Раздался отчаянный сигнал, мелькнуло цветное пятно, но я, резко вывернув руль, успел выехать на свою часть дороги за считаные мгновения до того, как станет уже слишком поздно.
Давление в груди немного попустило. Я продолжал давить ногой на педаль акселератора, и мы повернули налево, на длинную прямую улицу, усаженную двумя рядами деревьев. Она показалась мне смутно знакомой, хотя раньше я был здесь всего один раз и не мог вспомнить ее названия. Здесь жила Анна. Здесь я трахал ее. Руль выскользнул из моих пальцев, и машина чиркнула о бордюр.
— Пожалуйста, Иен, прошу тебя, помедленнее!
В сотне ярдов впереди по тротуару шла женщина с маленьким ребенком. На нем была шапочка с помпоном, а женщина… Я крепче сжал руль. Мне просто кажется! Я воображаю, что это она, просто потому, что мы едем по ее улице. Это не может быть Анна.
Женщина подняла глаза. Волосы ее были распущены, и, несмотря на непогоду, голова не была прикрыта ни шляпой, ни капюшоном. Она шла в мою сторону и смеялась, а рядом бежал мальчик. Я почувствовал, как голову пронзила невыносимая боль. Это была она.
Переспав с Анной, я уволил ее. В продолжении этого представления я заинтересован не был, и не было ни малейшего желания видеть ее симпатичную, но пустую мордашку у себя в офисе. Когда она появилась у меня в прошлом месяце, я ее не узнал. Теперь она меня в покое уже не оставит. Я следил, как она идет навстречу свету моих фар.
Он хочет знать о своем отце, он хочет познакомиться с тобой…
Она мне все поломает. Этот мальчишка все поломает. Я взглянул на тебя, но ты опустила голову. Почему ты больше на меня не смотришь? Раньше ты клала мне руку на колено, когда я вел машину, и поворачивалась на сиденье так, чтобы все время видеть меня. А теперь ты даже не смотришь мне в глаза. Я и так терял тебя, а если бы ты узнала про этого мальчишку, мне было бы тебя уже никогда не вернуть.
Они переходили дорогу. В висках у меня стучало. Ты тихонько плакала, и этот звук напоминал мне жужжание надоедливой мухи.
И я вжал педаль газа до отказа.
51
— Ты убил Джейкоба специально? — спрашиваю я, едва ворочая языком. — Но почему?
— Он портил мне всю картину, — просто отвечает Иен. — Если бы Анна не лезла, куда не нужно, ничего бы этого не произошло. Сама виновата.
Я вспоминаю женщину в грязных белых кедах перед зданием Суда Короны.
— Она просила денег?
Иен смеется.
— Деньги — это было бы просто. Нет, она хотела, чтобы я был отцом. Чтобы я навещал мальчика на уик-энд, брал его к себе ночевать, покупал ему разные долбаные подарки ко дню рождения…
Я осторожно встаю, держась за ванну, и он умолкает. Согреваясь, мои ноги начинают покалывать. Я смотрю в зеркало и не узнаю собственное отражение.
— Ты все равно узнала бы про него, — говорит Иен. — И про Анну. И бросила бы меня.
Он становится позади меня и осторожно опускает руки мне на плечи. Я вижу на его лице выражение, которое много раз видела по утрам на следующий день после побоев. Тогда я говорила себе, что это раскаяние, — хотя он ни разу не извинился, — но сейчас понимаю, что это страх. Страх, что я перестану в нем нуждаться.
Я думаю о том, что любила бы Джейкоба как собственного сына, брала бы его к нам домой, играла бы с ним, выбирала бы ему подарки, просто чтобы увидеть радость на его лице. Внезапно возникает ощущение, что Иен забрал у меня не одного ребенка, а двоих, и эти две загубленные жизни вдруг вдыхают в меня силы.
Я изображаю крайнюю слабость и наклоняюсь к раковине, а потом, собрав остатки сил, резко откидываю голову назад. Я слышу отвратительный хруст, когда мой затылок бьет его в нос.
Он отпускает меня и обеими руками хватается за лицо, между пальцами сочится кровь. Я бегу мимо него в спальню и оттуда к лестнице, но он быстрее и хватает меня за запястье, прежде чем я успеваю спуститься вниз. Его пальцы в крови скользят, и я, отчаянно стараясь освободиться, бью его локтем в живот, но тут же получаю удар кулаком, от которого перехватывает дыхание. На площадке темно, и я потеряла ориентир. Где же лестница? Я щупаю босой ногой пол и чувствую металлический уголок на верхней ступеньке.
Я подныриваю под рукой Иена и, выставив вперед обе руки, упираюсь ими в стену. Я сгибаю локти, как при отжиманиях, и резко отталкиваюсь назад, всем своим весом врезаясь в него. Он вскрикивает, теряя равновесие и опору под ногами, и с грохотом летит по ступенькам вниз.
