Вскочив на ноги, я огляделась по сторонам. Как же их много! На каждого их нас приходилось по гроллу, а Нит сражался одновременно с тремя. Арес всё так же лежал на траве, недалеко от Илая. Ни Грея, ни Марины я не видела, да я больше ничего не увидела. По спине ударили чем-то тяжелым, я упала вперед, разбивая колени о камни. Я обернулась. Надо мной нависло изуродованное лицо молодого гролла, вместо одного глаза зияло кровавое пятно. Он бросился на меня.
— Bile terre pom moore, — крикнула я голосом незнакомки. Я сама не поняла, что сказала, однако он остановился и заморгал единственным глазом. Я ползком попятилась назад, продолжая произносить какую-то тарабарщину. Слова сами слетали с языка, как будто кто-то говорил за меня: — Wann vile vyre, flai ztil otra lys kai!
Парень напрягся, прислушался к себе и с облегчением вздохнул. Он шагнул ко мне, и вдруг… стал стремительно сморщиваться, как печеное яблоко. Кожа, желтая, тонкая, облепила череп и кости, глаза впали, рот приоткрылся. Он жутко захрипел, потянулся ко мне и широко открыл рот, вроде как пытаясь закричать, а затем упал прямо к моим ногам, словно древняя мумия с полыми глазницами.
Я закричала, отталкивая его ногами, пиная. Меня скрутило пополам и вырвало. Я перекатилась в сторону и прижалась пылающей щекой к холодной земле. Она завибрировала. Совсем рядом пронеслись Нит и два гролла, врезались в чашу фонтана и упали в воду, продолжая сражение. За ними следом, перескакивая через фонтанные стенки, прыгнул Пьетро. Он схватил одного из противников и впечатал в статую какого-то божества, что стояла посередине, словно бутылку о борт корабля разбил.
Поднявшись на локтях, я уперлась ладонями в землю. Боль волной поднялась в голове. Снова затошнило. Сморгнув слезы, я быстро поднялась на ноги и огляделась. Место, где лежал Илай, теперь пустовало. Сердце сжалось в тугой комок. А голова гролла вдруг хрустнула и перекатилась в сторону.
Илай, спотыкаясь, переступил через мумию и бросился ко мне. Он обнял меня, словно укутал собой, затем отстранился, внимательно изучил каждую царапину на лице и выдохнул:
— Ты цела?
— Не знаю, — честно ответила я, — думаю, да, — а слезы снова заливали глаза, на этот раз от радости — он рядом, живой.
Прижав к моим щекам ладони, Илай стер слезинки. Его пальцы были шершавыми и горячими… Разрешая себе забыться хоть на секунду, я положила голову на Илая и прикрыла глаза, и так бы и стояла, если бы не голос Грея. Ульманас с презрением окинул нас взглядом.
— Нашли время обниматься, — выпалил он.
Ответить я ничего не успела, оборачиваясь на пронзительный крик. Арес держал Марину за плечи, пока она предпринимала попытки освободиться. Брыкалась, словно запутавшаяся мошка в паутине.
— Нет! — закричала она. — Не делай этого, пожалуйста!!!
— Что происходит? — спросила я, не веря своим глазам…
— Он убивает ее, — спокойно ответил Грей, даже удовлетворенно.
— Ему нужна энергия, чтобы бороться с нами.
Илай повернулся к Грею.
— Сейчас, — сказал он.
— Сейчас, — подтвердил Грей.
— Что сейчас?! — уставилась я на них.
— Сейчас мы убьём их.
Оба ринулись к Олтурам, Илай справа, Грей слева. Уже в паре метров дорогу Ульманасу перегородил высоченный гролл, с толстой шеей, переходящей в неправдоподобно огромные мускулистые плечи. Гоблиновидное создание склонило голову набок и глянуло на него, как птичка на букашку.
— Я справлюсь с Аре сом, — сказал Илай.
Ульманас недоверчиво посмотрел на него, но ответить не успел. Гролл бросился в атаку. Отскочив в сторону от противника, Грей стал уводить его подальше. Он медленно отступал, а тот следовал за ним и скалился. Затем, неожиданно юрко, для своей комплекции и возраста, Грей врезался в него, сбивая с ног. В ту же минуту Илай бросился к Олтуру. Его правая рука с вытянутой ладонью засияла золотом, словно раскаленный кинжал.
— Сзади, — простонала Марина.
Арес успел отскочить, и ладонь, направлявшаяся в его сердце, зашла между ребрами правее. Прожженная плоть зашипела, невыносимо завоняло горелым мясом.
Запрокинув голову, Олтур взвыл. Впрочем, ранение оказалось не смертельным. Он повернулся к Илаю, оскалился и, прижимая рану (рука, видимо, проткнула его насквозь), похромал к нему Из-под пальцев стало расползаться кровавое пятно, словно мак расцвел. Марина лежала позади без сознания, с головой, повернутой набок, на лицо упали черные, растрепанные пряди волос, руки — заломлены по бокам, как оставил ее отец. Выражение надменности и злобы исчезли с ее лица, и она казалась совсем ребенком. Мертвым ребенком.
Олтур, как ни в чем не бывало, наступал. Гроллы парализуют жертву, но для этого им нужен прямой физический и зрительный контакт.
Арес прыгнул на Илая. Черные глаза, в которых и радужки-то видно не было, как два колодца, сверкали по-звериному. Илаю удалось увернуться. Олтур перенесся на ступеньки и попытался схватить Илая за рубашку, но лишь скользнул по ткани. Вдруг что-то внутри беседки привлекло внимание Илая, в лицо ему словно брызнули белой краской. Он побледнел, потерял равновесие и оступился. Секунда, но Аресу больше и не требовалось, он бросился на противника, вдавливая его в ступени. Его губы, рыча, раздвинулись, показывая испачканные в крови зубы. Илай резко скрутился, толкнул ноги вперед, отбрасывая Олтура в сторону. Хрипло и сдавленно вскрикнув, гролл удержался на ногах и снова атаковал. Он выглядел обезумевшим. Снова сцепившись вместе, они с громоподобным звуком врезались в колонну и перекатились вниз.
В спешке, перепрыгивая через ступени, я забежала в беседку и замерла. У дальней балюстрады лежала девушка. Золотистые волосы рассыпались по полу, точно затухающий костер. Красное кружево платья перетекало в кровавую лужу под ее хрупким, почти прозрачным телом. Она походила на сломанный манекен. Я склонилась над ее телом, пытаясь услышать сердцебиение, едва различимое, как стук колес уходящего поезда.
Позади беседки загрохотало. Перемещения Илая и Ареса были почти неуловимые, словно черный клубок тумана. Они пронеслись мимо, разбили несколько вазонов и разнесли в щепки деревянную арку, оплетенную виноградом. Арес снова попытался схватить противника, но тщетно. Илай оказался быстрее, поднырнул под него, ударил кулаком в грудь и отбросил Олтура в фонтан. Сам в ту же секунду оказался рядом и, сомкнув на его шее руки, поднял над водой. Глаза Илая полыхнули красным заревом. Пространство вокруг них засветилось золотистым. Арес молотил ногами по воздуху, словно механическая игрушка, и хрипел, страшно, отчаянно. Илай занес правую руку и прорычал:
— Сдохни, сволочь!!!
А затем вонзил кулак ему меж ребер, как на шампур насадил. Арес дико закричал. Его вой отозвался острой болью в ушах. Из раны на груди потекла черная, словно нефть, кровь. Кожа у Ареса стала землисто-серой, ноги обмякли, голова повисла набок. На лице, словно траурное кружево, выступили вены. Илай разжал руку, и тело гролла упало в воду, окрашивая ее в мутный красный цвет.
