Он любит ее пылко, горячо, безмерно.
В конце концов его нежные прикосновения возымели действие, и Мадлен открыла глаза. Она была такой сонно-взъерошенной, теплой и, о Боже, такой желанной. Она медленно повернула к нему голову и заглянула в глаза.
Как будто думая о том же, о чем и он, Мадлен улыбнулась мужу слабой, пресыщенной улыбкой, которая была сама любовь.
Рейн почувствовал, как сердце в его груди возликовало. Он страстно хотел видеть эту очаровательную улыбку каждый день своей жизни. Хотел, чтобы ее счастливый смех наполнял его существование радостью.
— Я не собиралась засыпать, — прошептала она. — В этом ты виноват, мой милый супруг. Твоя мужская сила совсем уничтожает такую обыкновенную женщину, как я.
Тихо засмеявшись, он легко дотронулся кончиками пальцев до ее губ, наслаждаясь удовольствием, запечатленным на ее лице.
— В тебе нет ничего обыкновенного, дорогая. И твоей вины в том, что мы уснули, тоже нет. Сегодня ты совершенно лишила меня разума. Я теперь уже, наверное, никогда не поправлюсь.
Ее улыбка была потрясающе чувственной, и Рейн опять сдался своему непреодолимому вожделению и запустил пальцы в ее волосы, привлекая голову жены к своей. За миг до того, как он прижался к ее губам, он увидел ее блестящие глаза, затуманенные желанием.
Долгие, сладостные мгновения Мадлен отдавалась его щедрым ласкам… но потом, упершись ладонями в его обнаженную грудь, она заставила его прекратить поцелуй.
— Рейн… Уилл Стокс скоро будет у нас, ты не забыл про эту встречу?
— Нет, я не забыл.
— Нам будет стыдно, если он застанет нас валяющимися в кровати целый день.
— Ничего, он все поймет.
— Рейн, ну серьезно…
Он уступил, сорвав последний, затяжной поцелуй.
— Ну ладно, если ты настаиваешь.
Он помог ей подняться с кровати, но ее последующие попытки умыться и одеться постоянно прерывались частыми поцелуями и его потребностью все время обнимать ее.
Мадлен, конечно, не возражала, что было ясно по ее вздохам удовольствия, которыми сопровождались его приставания.
Когда Рейн помогал застегнуть крючки платья у нее на спине, он не смог удержаться, чтобы не скользнуть ладонями вперед и не обхватить ее слегка вздувшийся живот.
От этого нежного прикосновения Мадлен опять вздохнула, на этот раз от полнейшей удовлетворенности.
— Я все еще не могу привыкнуть к тому, как разительно изменилась моя жизнь, — тихо проворковала она. — Еще пару месяцев назад я и мечтать не могла о том, что у меня будет прекрасный муж, которого хочется любить и лелеять, и что я буду ожидать от него ребенка. Я переполнена счастьем, Рейн.
Он положил подбородок на ее макушку.
— И я тоже, милая.
— Эти дни, кажется, состоят из счастья. Твоя бабушка хоть совсем и не в восторге от меня, но, надеюсь, будет рада узнать, что у вашего рода скоро появится наследник. И ты должен радоваться, что тебе больше не надо трудиться над зачатием потомства.
Рейн улыбнулся зарытыми в ее волосы губами.
— Я очень люблю этот труд, уверяю тебя.
Мадлен мягко засмеялась.
— И Джерард тоже обрел свое счастье благодаря тебе. Родители Линет полностью приняли его в семью и относятся к нему как к родному сыну. Но кто мог подумать, что Фредди остановит свой выбор на приличной юной леди и тем порадует своего отца?
Губы Рейна растянулись в улыбке при мысли, что его неугомонный кузен остепенится в респектабельном браке. Что и говорить, многое изменилось за те два месяца, которые прошли со дня его первой встречи с Мадлен.
— И все три сестры Лоринг безумно счастливы в своих семьях, — продолжала она подводить итог. — Лили, пожалуй, больше остальных.
Самая младшая из сестер Лоринг недавно вернулась из свадебного путешествия со своим мужем, маркизом Клэйбурном. Лили сразу же прониклась к Мадлен симпатией, и они быстро сдружились.
— Я всегда буду благодарна, — прибавила она искренне, — Арабелле и Розлин за то, что они помогали мне завоевывать тебя, Рейн. И Фанни тоже, конечно.
— Ты преувеличиваешь их заслуги, моя дорогая.
— Я так не думаю. Советы Фанни были особенно ценны, когда я пыталась обратить на себя твое внимание.
Он не удивился, узнав имя куртизанки, преподавшей Мадлен уроки своего ремесла. А вот новость, что Фанни Ирвин направила свои таланты в совершенно иное русло — сочинение готических романов, была неожиданной. Ее первый писательский опыт, опубликованный анонимно, если и не стал событием в литературных кругах, то, по крайней мере, имел очень хорошие продажи.
— И теперь я волнуюсь только о Тесс Бланшард, — заметила Мадлен обеспокоенным тоном.
Большим потрясением явилось то, что мисс Бланшард оказалась замешана в компрометирующей связи с проживающим по соседству герцогом и была вынуждена выйти за него замуж, чтобы избежать назревающего скандала.
— Тесс так хотела выйти замуж по любви, — сказала Мадлен сокрушенно. — А этот брак вряд ли назовешь нежным союзом двух любящих душ. Но, по крайней мере, они физически привлекают друг друга, если судить по страстям, которые кипят между ними. Надеюсь, Фанни поможет ей поправить положение в семье так же, как она сделала это для меня.
— Наверное, им нужно предоставить возможность самим решать свои проблемы, — мягко заметил Рейн.
Мадлен начала спорить, но в эту минуту за окном раздался шум экипажа, останавливающегося перед их домом. Последовав за Рейном к окну, она выглянула на улицу и узнала ландо вдовствующей графини Хэвиленд.
Внутри у нее все сжалось при мысли, что сейчас опять придется иметь дело со склочной старухой.
— Полагаю, визит твоей бабушки связан с извещением о моей беременности, — сказала Мадлен.
Хотя он и не поддерживал с бабушкой отношений со времени их ожесточенной стычки в Ривервуде, соблюдая правила этикета, Рейн все же послал ей вчера небольшое письмо, в котором сообщил, что Мадлен, вероятно, в положении.
— Я тоже так думаю, сейчас все узнаем.
Несмотря на визит родственницы, Рейн не спешил завершать облачение в одежды, а Мадлен проявляла еще меньше рвения. К тому времени, когда они наконец спустились на первый этаж, леди Хэвиленд уже ожидала их в гостиной.
Вдова с достоинством поднялась, когда они вошли в комнату. Но, как это ни удивительно, ее лицо выражало неуверенность, как будто бы она робела от предстоящей встречи. Тем не менее, она оглядела Мадлен пристальным изучающим взглядом, от которого ее бросило в краску.
— Как я понимаю, поздравления сейчас будут очень уместны, — начала леди Хэвиленд невозмутимо, но без агрессии, которой ожидала с ее стороны Мадлен.
— Это как посмотреть, — ответил Рейн сухо. — Я отдал распоряжение отказывать тебе в приеме до тех пор, пока ты не захочешь принести Мадлен свои извинения. Видимо, ты убедила Уолтерса в том, что готова это сделать.
