не можем солгать старшему.
— Интересная деталь, но он не будет бросать свои дела ради такой мелочи.
— А ваш друг, не нужно ли подождать две десятицы и с ним, прежде чем радоваться за него? И не нужно так глядеть на меня, Закий. Вы второй человек в Академии после старшего Вира, я помню. Но и я для старшего не просто наёмник. Если я и мои люди под подозрением, то чем ваши лучше? Сидеть в камере, значит сидеть вместе.
Закий скрипнул зубами и рявкнул:
— Стража!
Ормос негромко возмутился:
— Только не говори, что мне, в моём возрасте, придётся сидеть в камере.
— Потерпишь.
— Закий, ты будешь поить меня бочками.
— Буду. Если тебе здоровья хватит. Но потом. Хённам, учителя Ормоса в камеру для старших учеников, этих двух в обычные.
— Слушаюсь.
Проклятые тени скользнули ближе, едва я шагнул за пределы алтарного зала. Встали вторым кольцом стражи вокруг меня.
Ирал завис рядом, успокаивающе прогудел:
— Ну вот и всё, господин.
Молак тут же поддакнул ему:
— Да, теперь самое время заняться составом в вашем теле, чтобы он не пропал зря. Жаль, конечно, что пришлось оставить несколько глотков в кувшине.
Клянусь Хранителями и Ребелом, если бы можно было взглядом, а не печатями активировать «Агдже», если бы на теней, вообще, действовало пламя, то сейчас они бы оба корчились в огне.
Я дождался поворота, который отделил нас от алтарной залы и учителей, повёл рукой, требуя меч. Вокруг только стражники, которых можно не принимать в расчёт. Одного Кровавого я потяну.
Вот только Ирал нахмурился, словно не понимая меня.
Я снова повёл рукой, несколько раз сжал и разжал кулак, будто сжимая рукоять меча.
Меч мне, тупая тень. Что толку сидеть в камере и ждать, когда губы почернеют, а я начну гнить изнутри?
Десять стражников у меня, десять у Стиида, да и он сам явно не окажется на моей стороне, когда я начну. Без меча и думать нечего, чтобы прорваться через них.
Ладно, начнём с другого. Пусть ни у кого не останется выхода. Я остановился, напрягся, выталкивая из себя тьму, чтобы затопить всё вокруг непроглядным мраком.
Молак завопил:
— Господин, что вы делаете? Стойте!
Все тени навалились на меня, накрыли сплошным покровом, полностью закрывая зрение, а затем так же быстро отхлынули обратно.
Один из стражников недоумённо протянул:
— Чё это только что было?
— Где?
— Вот, у него под ногами.
— Я ничего не видел.
— Ну, такое, словно тень расти начала.
— Тень?
Я снова напрягся, но не сумел выдавить из себя ни капли тьмы. Даже Устрашения, даже защиты от стрел. С потрясением обвёл взглядом ближайших теней. Ирала, Молака, Ограка, Ариоса и остальных.
Да вы что творите?
— Чего встали, ваша милость? Шагайте давайте.
Я обернулся, обнаружив за спиной тех самых стражников, которых ставил на место, требуя именовать меня как идара.
Отвернулся, безразлично шагнул вперёд.
Всё ясно. Тени и не собираются помогать мне вырваться из ловушки, в которую сами меня и загнали. Что им нужно? Чтобы я стал проклятым клятвопреступником? Чтобы от меня все отвернулись и мне некуда было бы деться? Так они хотят заставить меня делать то, что им нужно? И что же им нужно? Для чего они подговорили меня украсть состав с ихором королевского рода? Что они задумали?
Когда за мной захлопнулась тяжёлая дверь, я молча уселся на солому в углу. Мыслей в голове не было.
Чуть придя в себя, повёл рукой, как делал, спрашивая, нет ли рядом чужих ушей.
В этот раз тени отреагировали тут же. Несколько мгновений, и Ариос кивает:
— Чисто, господин. Пост стражи в начале тюрьмы, Кровавый сидит далеко, не повышайте голоса, и этот слабак вас не услышит. Ормоса и вовсе ведут в другую сторону.
Я и шепнул:
— Зачем?
— Что зачем, господин?
— Зачем вы заставили меня стать клятвопреступником?
— Что? — Молак охнул. — Ох, господин, так вот что вас беспокоит.
— Как это может меня не беспокоить, а? — я вскинул голову. — Кому хочется гнить заживо? Что вы задумали? К чему вы меня ведёте?
— Господин, — Молак оказался рядом, протянул свою чёрную руку ко мне, словно хотел огладить по щеке. — Вы беспокоитесь о пустом.
— Пустом? — я распахнул рот, оттянул пальцами губы, показывая их Молаку. Через миг спросил. — Как там? Зубы уже чёрные?
— Господин, — Молак всё же коснулся меня. Не щеки, а плеча. — Господин, повторюсь, вы беспокоитесь о пустом. Что вам до этой клятвы?
В памяти вдруг всплыли строки старой молитвы, которую я нашёл в подвале замка Денудо. Проклятый род Оскуридо, нарушив клятвы, ударил в спину.
Я расхохотался:
— Аха-ха-ха! Отлично! Отлично!
— Тише, господин, тише!
Это было очень смешно, но я всё же прикусил язык и уже тише добавил:
— Теперь я точно Оскуридо — клятвопреступник, гниющий заживо и с каждым месяцем теряющий силы.
Молак нахмурился:
— Господин, вы странно себя ведёте, успокойтесь. Не будете вы гнить.
Я медленно, не веря тому, что услышал, переспросил:
— Что?
Молак пожал плечами:
— Я не знаю, что такое Хранители, но видя силу даров, которые они дают и видя, как мало свидетельств их силы в королевствах, сомневаюсь, что они хотя бы на одну сотую так же могущественны, как Предки.
— И что?
— Над королями имеют власть только клятвы Предкам, господин. Будь сейчас всё иначе и никаких бы споров за пограничные земли между Скеро и Реолом быть бы не могло — одна клятва в поколение и мир между королевствами. Вы король, что вам клятвы этим Хранителям?
— Но и я не тот Оскуридо, которых вы помните.
Молак улыбнулся:
— Вы уверены, господин? Вы — уверены?
— А вы?
— Мы — уверены. Вы заставили нас восстать после тысячи лет сна. В ваших жилах пламенеет ихор всех Предков, вы уже на грани того, чтобы стать Клинком и суметь вырвать из врага первый жар души во имя Ребела. Вы — Оскуридо! И пусть все те, кто не сумел выжечь вашу кровь, пожалеют об этом!
* * *
Книга окончена, надеюсь, читатель, она принесла тебе несколько приятных часов чтения. И, конечно же, жду в четвертой книге. Ведь путь нашего героя только набирают обороты.
Продолжение истории здесь
