изо всех сил, чтобы прожить день. Каким бы вялым я ни был, и как бы сильно мне ни хотелось вырваться отсюда и разыскать Элизу, все равно были звонки и встречи, которые требовали моего присутствия, если не полного внимания.
К тому времени, как я вошел в свою квартиру в тот вечер, в моей груди было такое чувство, будто по ней топало стадо слонов. Я скинул туфли, оставив их там, где они приземлились, и ослабил галстук у горла.
Майлз сидел за моим обеденным столом, вокруг было разбросано несколько упаковок из-под еды навынос. Его рот открылся от удивления, когда я опустился в кресло напротив него.
— Ты рано вернулся домой, — пробормотал он с полным ртом Lo mein (прим. Китайское блюдо с лапшой).
— Где она?
Он с трудом сглотнул и вытер рот бумажной салфеткой.
— Теперь ты спрашиваешь?
Мои пальцы сжались на столе. Он знал.
— Скажи мне, где она.
— Ты потрудился позвонить ей? Спросить ее сам?
Я разблокировал свой телефон и швырнул его через стол. Он поднял его, прищурившись на цепочку неотвеченных сообщений, затем положил телефон лицевой стороной вниз и кинул обратно.
— Ее нет рядом, — он встретил мой взгляд жестким взглядом. — Это все, чего ты от меня добьешься. Если бы она хотела, чтобы ты знал, где она, она бы сказала тебе. Я думаю, с тех пор, как ты с ней расстался…
Я хлопнул ладонью по столу, чернота заволокла уголки моего зрения.
— Я с ней не расставался. Черт возьми, я бы никогда с ней не расстался. Я не мог…
— Ты игнорировал ее почти две недели, Уэстон. Тебе не нужно произносить слова «Я тебя бросаю», чтобы это было правдой. Вы прекратили отношения, а поскольку для существования отношений нужны два человека, я бы сказал, что вашим отношениям пришел конец.
Я вскочил со стула, запустив пальцы в волосы.
— Черт, черт, черт. Это не…
— Не говори, что это не то, что ты хотел сделать. Ты сделал выбор, и он заключался в том, чтобы отдать все своей кампании. Смирись с этим дерьмом, Уэсти. Вот кто ты есть.
Я открыл рот, чтобы объяснить, что происходит, но к черту это. Там работал Майлз. Он должен был быть в курсе.
— Я должен был отдать все Andes. Другого выбора не было.
Он пожал плечами.
— Хорошо. Что ж, как человек, у которого никогда не было серьезных отношений, я не собираюсь сидеть здесь и раздавать советы.
Я издал сардонический смешок.
— Спасибо за это.
Он поднял руку.
— Но с точки зрения непрофессионала, ты полный кусок дерьма.
— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
— Может быть, — он скомкал салфетку и бросил ее на тарелку. — Но я точно знаю, что живу здесь уже некоторое время, и я видел, как ты каждый вечер ложишься спать один. Сколько ночей ты провел в одиночестве, прежде чем все это произошло? Думаю, ни одной. Я предполагаю, что ты был с Элизой, потом вдруг, бум, происходит что-то серьезное, и ты не хочешь иметь с ней ничего общего.
— Я сказал ей, что не могу отвлекаться…
Майлз поморщился.
— Да, опять же, я не эксперт, но называть свою девушку отвлекающим фактором — это не в любящего парня. И знаешь что? Я рад, что ее нет рядом. Если бы это был твой план действий, ты бы с треском провалился. Я хочу тебя бросить, а ты знаешь, я не твоя девушка.
— Почему ты здесь? — Я ударил себя по лбу тыльной стороной ладони. — Тебе что, больше некуда идти? Я сказал оставаться здесь неделю. Это время уже вышло.
— Я не думал, что ты заметил, — он встал из-за стола, собирая тарелки. — Не волнуйся, я скоро уйду. Тогда ты сможешь побыть наедине с любовью всей твоей жизни — Andes.
Две недели разочарования и весь гнев, который я подавлял, разрастались до такой степени, что я не мог удержаться от взрыва. Секунду назад я расхаживал взад-вперед за обеденным столом. В следующий момент прижал брата к стене, и я занес кулак, чтобы ударить его по лицу.
Его глаза встретились с моими, и он вздернул подбородок, как будто указывая мне более четкую цель.
— Заткнись, — прошипел я. — Почему тебе всегда нужно говорить? Ты ничего не знаешь.
— Я знаю, что я вижу. Ты облажался, и ради чего? Чего, Уэстон?
Я прижался к нему, сильно прижимая к стене.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал? Позволить моей компании потерпеть крах и закончить, как папа, ленивым пьяницей, которому наплевать на всех, кроме себя? Было бы лучше?
— Это твой единственный выбор? Одна крайность или другая? В любом случае ты останешься один. — Он оттолкнул меня от себя и попятился, подняв руки в знак защиты. — За то, что ты был мудаком и поднял на меня руки, ты можешь убрать беспорядок, который заставил меня устроить. Я иду в свою комнату.
Его тарелки и еда были разбросаны по всему полу. Я тупо уставился на них, прощальный выстрел Майлза гремел у меня в голове.
В любом случае ты останешься один.
В любом случае ты останешься один.
В любом случае ты останешься один.
Я достал метлу, чтобы подмести лапшу и рис, и признал, что Майлз был прав. В своих попытках не быть похожим на своего отца я стал таким же разрушительным, как и он.
И что теперь?
Я мог бы приползти к Элизе и молить ее о прощении, но мои руки были пусты, а мои обещания больше ничего не значили, поскольку я уже нарушил те, в которых поклялся, что никогда не нарушу.
Мне было неприятно даже думать об этом, но как я мог не задаваться вопросом, было ли Элизе лучше без меня в ее жизни?
Она заслуживала кого-то, кто всегда мог бы выбрать ее.
Возможно, мое отсутствие было ей на руку.
Ни
