или близкому к нему аспекту в школе Огненного репья делать нечего, — с обречённым вздохом произнёс Дарьян. — У них все техники и практики на него завязаны.
— Вздор! — отрезала барышня. — Из всего потока хоть какая-то склонность есть самое большее у двадцати человек!
Дарьян чуть смутился.
— Извини, я неправильно выразился, — поспешил он пояснить свои слова. — В школу не возьмут никого со склонностью к аспекту, значительно отличающемуся от оранжевого. Ну вы же слышали профессора Сивера! При слишком большом азимуте придётся подгонять техники и арканы под особенности каждого ученика, а это сложно, дорого и никому не нужно. Но Беляна, конечно, сгущает краски. Это меня не примут, а у вас есть все шансы.
Черноволосая пигалица насмешливо фыркнула.
— Да не возьмут меня!
Я воззрился на девчонку с нескрываемым удивлением. С учётом того, сколько времени она проводила у школьного источника, столь резкая перемена настроения поставила в тупик.
Беляна перехватила озадаченный взгляд и заявила:
— И тебе, Лучезар, тоже на зачисление рассчитывать не стоит!
— Да не слушайте вы её! — взорвалась Заряна. — Ну что за человек такой? Лишь бы другим под кожу залезть!
— Ой, какие все нежные!
Мне чертовски хотелось спать, и я решил время на пустые препирательства не тратить, вместо этого спросил:
— А что в омуте с чудовищами?
— За месяц не успеет появиться никто действительно опасный, да и крупных хищников там давно выбили, — уверила меня Заряна. — По меркам Лестницы возвышения переродившиеся звери не выйдут за ранг неофитов. И ещё я предлагаю взять с нами Звана и Огнича. Что скажете?
— Зван — парнишка смышлёный, — кивнул я. — А вот на Огнича положиться нельзя. Я против.
— Почему? — удивился Дарьян.
— Ненавижу фургонщиков! — выдал я в ответ.
— Что за предубеждения? — укорила меня Заряна. — Я слышала, они всегда держат слово!
— Они всегда держат слово, данное другому фургонщику. Слово, данное фургонщиком чужаку, — пустой звук!
Дарьян покачал головой.
— Там мы будем в одной лодке, Лучезар. И Зван без Огнича — никуда. Нешто не видел, как они сдружились!
Мне только и оставалось, что вздохнуть и подняться из-за стола.
— Да приглашайте кого хотите! Я как это… А! Умываю руки!
— Не вредничай, Лучезар! — потребовала Беляна. — Мы всё продумали!
— Как скажешь, — буркнул я и хлопнул по плечу Дарьяна, который сидел вот уж действительно как прибитый. — Ладно, поговорим с парнями, всё и прояснится.
— Поговорите-поговорите, — проронила в ответ черноволосая пигалица. — Только мы в любом случае пойдём вглубь омута, пусть даже и вдвоём!
— Втроём! — с жаром заявил Дарьян, вскакивая с места. — Я с вами!
Барышни уставились на меня одинаково выжидающе и даже требовательно, я закатил глаза.
— Ну что вы смотрите? Можно подумать, я вас брошу!
— Это да или нет? — уточнила Беляна, поигрывая косичкой.
— Да, черти драные! Да!
Заряна порывисто подступила и чмокнула меня в щёку, а Дарьяну пожала руку.
— Спасибо!
— Пока не за что, — вздохнул я.
— Вот уж действительно не за что! — фыркнула Беляна, зато моему соседу по бурсе адресовала улыбку радушней некуда.
Я неожиданно для себя самого ощутил укол ревности.
Что моё — то моё, так ведь?
Впрочем, вздор! Намеренно же дразнит — причём нас обоих. Если тут стоит кому-то посочувствовать, так это Дарьяну. Втрескался без памяти, бедолага.
Со Званом и Огничем мы потолковали уже на следующий день, и разговор вышел весьма и весьма непростой. Нет, идея пошарить в глубинах омута обоих парней крайне воодушевила, несправедливым показалось предлагаемое распределение долей.
— Это чего ещё? — ожидаемо взвился фургонщик. — Вы себе всё самое ценное заберёте, а нас с носом оставите⁈
— Не всё самое ценное, а одну конкретную штуку, — спокойно произнёс я, хотя внутри всё так и закипело. — И тот, кто её заберёт, ничего другого не получит. Остальную добычу разделим на пятерых.
— А что за штука и кто её заберёт? — полюбопытствовал Зван.
Я наступил на ногу уже открывшему рот Дарьяну и покачал головой.
— Не имеет значения.
— Да мы и сами на глубину пойти можем, если всё как ты говоришь! — заявил тогда Огнич. — Вы нам для этого даром не сдались!
Дарьян засопел от возмущения и обиды, я же лишь плечами пожал.
— А кто вам может запретить наугад по омуту бродить? Валяйте!
Черноволосый курчавый паренёк понимающе прищурился.
— А вы, значит, не наугад?
— Мы — нет, — подтвердил я, и фургонщик набычился.
— Если станет известно о нечестной игре, вам лихо придётся! — с угрозой произнёс он и отмахнулся от своего всполошившегося при этих словах товарища.
Огнич лишь немногим уступал мне ростом, при этом был куда крепче скроен, он определённо умел постоять за себя, до рукоприкладства я покуда опускаться не стал.
— Если мы из-за вас останемся ни с чем, будете должны. Так или иначе я своё получу. Мне чужого не надо, но что моё — то моё.
— А здоровья хватит? — оскалился фургонщик, самую малость подавшись вперёд.
— Тень мне тарелку каши задолжал, и где он теперь?
— А где? — встрепенулся Зван.
Я развёл руками.
— Кто знает?
И вот тут я душой нисколько не покривил. Босяка могли до сих пор лечить от ожогов в госпитале, а могли наскоро подлатать и уже законопатить в карцер. Ну да — на подхвате у напавших на меня с Заряной учеников был именно он.
И то ли многозначительный тон свою роль сыграл, то ли Огнич вспомнил о наших с Дарьяном соседях по комнате, которым ничего не стоило пересчитать ему рёбра, даже если нас обоих и посадят под замок, но он сдал назад и выставил перед собой раскрытые ладони.
— Хорошо! Мы подумаем!
— Думайте, — небрежно бросил я, нисколько не сомневаясь, каким именно будет ответ.
У обоих намёк на оранжевые оттенки в глазах был едва уловим, во внешние ученики могут и не пробиться, как тут отказаться от возможности скостить свой долг перед школой? И если фургонщиков хлебом не корми только дай в какую-нибудь авантюру впутаться, то Зван совсем из другого теста слеплен. Не рискнёт он на пару с приятелем вглубь небесного омута сунуться.
