поскорее взыскать мой долг.
***
Спустя три месяца
Опираясь на массивную колонну, я скрещиваю лодыжки, прячусь в тени, где меня никто не видит, и жду. Меня не пригласили на рождественский гала-концерт, который устраивают Томас и Нора Джонсон. Если бы Томас увидел меня — сына Генри, он бы наверняка вышвырнул меня, и тогда скандал дошел бы до таблоидов.
Хотя я здесь по другой причине.
Я здесь потому, что у меня есть ощущение, что сегодня вечером я понадоблюсь Райли.
Она появляется на публике спустя три года.
На протяжении трех рождественских праздников ей всегда удавалось не ходить на благотворительный гала-концерт, но в этом году отец Райли был непреклонен в ее посещении. Наверное, потому, что он начал искать для нее потенциальных женихов.
Меня, конечно, нет в списке женихов. Так как я Беннетт. Но это не помешает мне украсть сегодня вечером моего Маленького Цветочка.
Я кладу в рот любимую мятную конфету Райли. Скрестив руки на плечах, я жду ее прихода. Проходит двадцать минут, и, к счастью, меня никто не замечает. Я тщательно спрятан в тени, и мне открывается прекрасный вид на все это место.
Но когда в бальном зале внезапно наступает тишина, кипит беспокойная энергия, я мгновенно понимаю, кто украл всеобщее внимание.
Мой взгляд скользит по входу, и я, наконец, вижу ее.
Это секунда, затаившая дыхание.
У меня болит грудь при виде нее. Это нереально, насколько она чертовски ошеломляющая.
Совершенно восхитительная и изысканная.
Она элегантно спускается по лестнице — чарующая волшебница, полностью контролирующая ситуацию. Райли очаровала всех, даже меня.
Ее светлые волосы свисают за спину распущенными локонами, а лицо обрамляют волнистые завитки. На ее волосах изящная серебряная повязка, и когда камни отражают свет, я могу сказать, что это бриллианты.
Ее белое платье идеально повторяет каждый изгиб ее тела. Прозрачная ткань струящаяся и легкая. На одной стороне платья высокий разрез, а глубокий V-образный вырез будет считаться неуместным для такого мероприятия. Когда она сдвигается в сторону, я вижу, что у нее платье без спинки с бретелями-цепочками.
Все в ней кричит о богине.
Райли выглядит так, будто только что сошла с горы Олимп, олицетворение самой Афродиты. Даже если бы я был слепым, я бы все равно был очарован ее красотой.
Но выбранное ею платье скандально — это акт бунта.
И именно поэтому я здесь сегодня вечером.
Потому что, если она планирует разозлить своего отца, тогда мы поднимем восстание вместе.
Она не вступит в эту битву одна.
Я слышу вздохи толпы и начинается шепот. Лицо ее отца краснеет от ярости, и он приближается к ней. О, нет, нет. Не так быстро, Томас. Ему лучше держаться от нее подальше. Он не приблизится к Райли, пока я здесь.
Наконец, я выхожу из тени, заявляя о своем присутствии.
Пришло время устроить хаос.
ГЛАВА 44
Райли - 22 года
Яростный взгляд моего отца пронзает меня, и паника скользит по моему телу.
Но я больше не позволяю страху контролировать меня.
Я знала, что восстание против отца будет стоить мне очень дорого; явно придется заплатить цену. Но об этом я побеспокоюсь позже. Я хочу насладиться моментом бунта, даже если это всего на минуту.
Моя мать выглядит в полном ужасе, как будто я каким-то образом причинила ей невообразимое унижение. Я не понимаю, почему они так драматичны. Платье даже не такое уж и скандальное. Я видела, как знаменитости на красной дорожке одевались гораздо хуже.
Конечно, разрез слишком высокий, а вырез слишком низкий. Возможно, показывать слишком большую часть спины и считается неприличным, но платье потрясающее.
Я не позволю своим родителям и всем этим осуждающим взглядам испортить мне этот момент. Я пришла сюда сегодня вечером только с одной целью.
Чтобы дать понять отцу, что я больше не буду танцевать под его дудку.
Нет, я не хочу знакомиться со списком женихов, которые он мне составил. Нет, я не буду носить то, что он хочет, чтобы я носила. Нет, я не буду смеяться и улыбаться, когда он этого ожидает.
Я слишком долго позволяла ему контролировать мою жизнь, но сейчас этому конец.
Я - Райли Джонсон.
Умная. Храбрая. Сильная. Достойная.
И они услышат мой рев.
Мой отец приближается ко мне, но затем останавливается, когда всеобщее внимание переключается с меня на кого-то еще. В бальном зале становится пугающе тихо.
Мои губы приоткрыты в тихом вздохе, шок пробежал по моим венам при виде Колтона, идущего ко мне. В его глазах озорство и полная уверенность в том, как он подходит ко мне. Он — идеальный образ самоуверенного человека, особенно в том, как он себя ведет. Спина у него прямая, широкие плечи и высокая фигура расслаблены, растрепанные каштановые волосы, острая челюсть и озорная ухмылка на полных губах.
Боже, он потрясающе красив в самом мошенническом смысле.
Колтон одет во все черное. Кожаная куртка, темные джинсы и кожаные ботинки. Он выглядит совершенно неуместно в окружении людей в дорогих костюмах и платьях. Но Колтона, похоже, это не волнует. Он живет своей жизнью по своим проклятым правилам.
Его выбор наряда контрастирует с моим струящимся белым платьем.
Мы — идеальные Инь и Ян.
Его взгляд скользит по моему телу, поглощая меня с головы до ног, и по грязной ухмылке на его губах я вижу, как он оценивает мой взгляд. Наши глаза встречаются, и он смотрит на меня с дикой напряженностью, от которой у меня перехватывает дыхание.
Я редко когда-либо чувствую себя красивой в собственной шкуре, но сейчас, когда Колтон пожирает меня своим темным взглядом, я чувствую себя самой великолепной женщиной во всем этом бальном зале.
Когда он, наконец, добрался до меня, его рука обвилась вокруг моей талии и грубо притянула меня к себе. Мы стоим посреди бального зала, и я в его объятиях, на виду у всех. Он делает публичное заявление.
У меня перехватывает дыхание.
Колтон держит палец под моим подбородком, запрокидывая мою голову вверх. Он опускает лицо, позволяя своим губам задержаться на моих. Не особо трогательно.
— Беги со мной, Солнечный свет, — хрипит он мне в рот. — Позволь мне украсть тебя отсюда.
Солнечный свет…
Он назвал меня Солнечным светом.
Мой пульс бьется, как товарный поезд, а сердце колотится. Внизу живота все трепещет. Безумное, навязчивое и интенсивное.
Стук.
Стук.
Стук.
Я заглядываю через его плечо и бросаю быстрый взгляд на разгневанного отца. Он вот-вот потеряет самообладание и, вероятно, вышвырнет Колтона. О Боже, это может закончиться полной катастрофой. Хаос следует за Колтоном, куда бы он ни пошел.
И теперь я с ним в разгаре.
Как ни странно, мне это нравится.
Его хаотичное «я», его бунт, его уверенность, его резкость.
— Хорошо, — выдыхаю я ему в рот.
Его улыбка становится шире, а затем он
