Да, ему осталось лишь одно быстрое движение, и с ней было бы покончено. Но Персивальд колебался, так как понимал, что отдаться ярости это путь порочный, путь греха. Он внимательно её разглядывал, пытаясь решить, что же с ней делать. Светлые, желтоватые волосы жрицы едва доставали её хрупких плеч. Серебряный лик девы Марии безэмоционально взирал на нависающего монстра. Красные визоры светились во мраке. Её белоснежная броня покрыта алыми росчерками свежей крови. Её тонкие худенькие ручки трясутся от только что пережитого стресса. Некогда белоснежная броня нависшего над ней Паладина стала красной. Огромный, вибрирующий неукротимой энергией меч, завис над головой жрицы. Капли, что капали с лезвия этого меча, глухо разбивались о каменный пол. Этот монотонный звук был отчётливо слышан в той гробовой тишине, что повисла в этом коридоре.
— Сними эту маску, дрянь! Ты недостойна носить её лик! — внезапно раздался грубый шипящий голос, искажённый помехами радиопередатчика. Да, этот голос пробирал до мурашек.
Ни слова не говоря, жрица принялась возиться с застёгнутыми на затылке креплениями. Спустя мгновение послышался бренчащий металлический грохот упавшей на пол маски.
«Немыслимо, она же совсем ребёнок…» — моментально, словно молния, вспыхнула болезненная мысль в сознание Епископа.
Испуганные, большие, полные слёз, голубые глаза девушки смотрели на Паладина снизу вверх.
Её брови поднялись в изумлении домиком, а пухлые розовые губы дрожали. Совершенно юная, прекрасная, перепуганная девочка смотрела на Персивальда, ожидая своей казни. «Жрица» — на проверку оказалась практически ребёнком. Но те зверства, что она творила, возрастом и миловидной внешностью, никак не оправдать. Да Персивальд и не пытался её оправдывать, он просто не мог ударить её. Не мог оборвать её жизнь. Почему-то ему вспомнилось взятие Иерусалима во времена великого крестового похода. Вспомнились те бесчинства, что творили крестоносцы. Дети, женщины — для них не было разницы, всех ждала незавидная учесть. Но Персивальд никогда не трогал детей и женщин, так как считал это не богоугодным делом. Однако сейчас ситуация совсем другая и ему нужно на что-то решиться.
— Персивальд, друг мой! — раздался добродушный голос, рядом с Паладином стоял освободившийся от оков Караэль. — Оставь сомнения. Она заслуживает смерти. Того хочет Бог. Deus Vult! — убеждал его ангел, демонстрируя уверенную улыбку.
— Хочет чего? Чего хочет Бог? Чтобы я разрубил эту девку от макушки до паха? Этого он хочет? Может тебе ещё разок уточнить у него, что ему надо? — злобно прошипел суровый голос Персивальда, пробиваясь сквозь статику помех. Эльза Рик вздрогнула и побледнела, видимо представив жуткую картину одного из вариантов своей смерти.
Металлический скрежет погружающегося обратно в ножны меча, заставил жрицу выдохнуть. Шлем Белого Паладина развернулся к ангелу, злобно сверля его своими визорами.
Лицо Караэля казалось растерянным, улыбка уже куда-то испарилась. Совершенно точно он не ждал такого ответа от Персивальда и сказанные Епископом слова его несколько обескуражили.
— Что ты говоришь, друг мой? Эта женщина — сущее зло! Она восстала против вестника, посланного Небесами. Она… — обеспокоенным голосом продолжил Караэль, поочерёдно поглядывая то на Эльзу, то на стоящего перед ней Паладина.
Выброс столбов сжатого пара из системы охлаждения стального монстра, заставил недоумевающего ангела замолчать. В ту же секунду, бронированная грудная клетка неуязвимого великана с жутким шипением распахнулась, и из недр ужасной машины ловко выскочил человек. На нём была стандартная гарнизонная броня, белый плащ, фиксированный к наплечникам и серебряная маска с изображением лица архангела Михаила. Персивальд остановился прямо перед девушкой, пристально вглядываясь в её перепуганное лицо.
— Л-л-лорд… Перс-с-сивальд? — дрожащим голосом выдавила из себя жрица.
— Я же уже представился. Или ты до сих пор не веришь в моё существование? — возмутился Епископ, блеснув своим единственным глазом.
— Её надо прикончить! Сейчас же! — потеряв остатки самообладания заорал Караэль, схватившись своей детской рученькой за белоснежный плащ командующего.
— Как ты смеешь повышать на меня голос?! — спросил Персивальд, резким движением освободив свой плащ от цепких рук ангела. — Кто ты такой, что бы приказывать мне? — не унимался Епископ.
— Он посланник Небес! — раздался хриплый бас Фердинанда, после чего по ушам ударил лязг затвора.
Лейтенант, десятник и Ганс уже разжились «разящими» и обступили Персивальда, всем своим видом давая понять, что они готовы умереть за вестника.
— Оружие на пол, лейтенант! Иначе я вздёрну тебя на виселице вместе с остатками твоей жалкой бригады, — епископ быстрым движением выхватил из кобуры свой пистолет и наставил его на широкомордого Фердинанда.
Красное пятнышко лазерного прицела танцевало на морщинистом лбу лейтенанта, намекая, что командующий не промахнётся.
«GS-677» — многозарядный, скорострельный пистолет, которым после первой войны с Доминионом экипировался весь старший командный состав гарнизонов «Небесного Щита». Жрецы, как ни странно, также относились к старшему командному составу, поэтому у Эльзы Рик на ремне тоже болтался такой же пистолет. Но болтался недолго, вскоре она высвободила его из кобуры и направила на стоящего неподалёку Карлоса.
— Слышали, что он сказал? Оружие на пол, козлы недобитые! — истерически заверещала жрица, тыча пистолетом в десятника.
Перепуганный Ганс нервно размахивал винтовкой, целясь то в командующего, то в жрицу. Казалось, ситуация совершенно вышла из — под контроля. Никто из гвардейцев не знал, что им делать. С одной стороны Караэль, которому они поклялись служить и помогать в его миссии, с другой стороны Святой Персивальд, что является основателем и правителем «Небесного Щита» и всего Иерихона.
— Ты хочешь пролить не ту кровь, друг мой, — сквозь зубы процедил Караэль, недобрым взглядом уставившись на Епископа.
— Я вообще не хочу проливать крови! Сегодня её уже пролилось с избытком, не так ли? — строго ответил Персивальд, неподвижно удерживая нацеленный в голову лейтенанта пистолет. — Эта жрица та ещё тварь и, безусловно, заслуживает смерти, но она может обрести искупление в помощи нашему общему делу! — продолжал Персивальд, не спуская глаз с напряжённого лица Фердинанда.
— Не вынуждай меня покарать тебя, друг мой! — жутким, реверберирующим голосом предупредил ангел, по-прежнему сверля своими светящимися глазами Епископа.
— А ты не вынуждай меня, говно небесное! — послышался звонкий голос, за спиной Караэля стоял бродяга Карл, в его руках была «стигмата». Реактор плазменной винтовки пульсировал тусклым свечением, клубы пара, поднимающиеся от этого оружия, создавали иллюзию мистического тумана.
Худой, бородатый оборванец с трудом удерживал винтовку в руках. Ствол «Стигматы» ходил ходуном, но с такого расстояния прицельный огонь уже был не нужен, как и навыки стрелка. Если Карл осмелится нажать на спусковой крючок, заряд плазмы совершенно точно дезинтегрирует Караэля, а вместе с ним наверняка заденет и остальных.
