удивительно мягко, сочетая в себе чопорные неспешные манеры хорошо вышколенных гробовщиков вкупе со звериной суетливостью рыщущих на задворках вечно голодных крыс.
Бредбедл со скрежетом развернулся в сторону окна. Его когти защёлкали, но в их лязге Лэйду послышалась не только ярость, но и недоумение.
— Какого дьявола?
— Канцер… — прошептала Воган, стекленея на глазах, — Но как они…
Локомобили зажгли фары — все разом. Испускаемый ими гальванический свет ударил сквозь окно, залив всю гостиную мертвенным синеватым свечением. Слаженно и деловито защёлкали винтовочные затворы.
— Существо, именующее себя Бредбедл! — голос, донёсшийся снаружи, звучал жёстко, но вместе с тем безжизненно, словно его проигрывал патефон, — Также известное как Монсеньор Бертилак, также известное как сир Высокие Пустоши, также известное как Нойта-Карики! Именем Канцелярии Нового Бангора приказываю вам сложить оружие, если такое у вас имеется, и по доброй воле отдать себя в наше распоряжение. В противном…
Бредбедл расхохотался, так, что стальные пластины на его торсе заскрипели от напряжения.
— Как славно… — прорычал он, щёлкая когтями, — Обед ещё не закончен, а крысы явились поживиться объедками со стола!
— Твои обеды в последнее время обходятся острову слишком дорого.
— Идите прочь! Я ещё не закончил!
— Ты закончил, Бредбедл, — сухо ответил голос, — И в последний раз. Если считаешь себя джентльменом, надень шляпу, пожелай всем приятного вечера и выходи наружу. Иначе мы зайдём внутрь. И тогда…
Бредбедл расхохотался, совсем по-человечески уперев руки в бока.
— Крысиное воинство… Как будто мало вашего брата я растерзал за этот год! У вас всё равно нет оружия, способного мне повредить! Впрочем… Я выхожу. Когда ещё выпадет возможность поразвлечься за казённый счёт? Но сперва… Лэйд Лайвстоун!
В мертвенном синеватом свете, хлещущем сквозь окно, Бредбедл выглядел ещё более неестественным и угловатым. Будто был собран из острых осколков его, Лэйда Лайвстоуна, ночных кошмаров, страхов и потаённых мыслей. А его множественные ощерившиеся осколками глазницы казались бездонными ямами, сквозь которые на Лэйда смотрело нечто, не имеющее ни имени, ни возраста, ни причин для существования.
— Чего тебе? — хрипло спросил Лэйд.
Это существо способно убить его. Прикончить одним щелбаном. Смять, как шар из хлебного мякиша. Одним щелчком сшибить голову с плеч.
— У нас был уговор, Лэйд Лайвстоун, — пророкотал Бредбедл, нависая над ним, — Удар в обмен на удар. Сперва бьёшь ты, потом бью я. Но тот удар, который ты нанёс мне, был бесчестным ударом. Ты солгал. Использовал подсказку. Нарушил правила. Я мог бы убить тебя за это, Лэйд Лайвстоун. Но я поступлю иначе. Согласно правилам, мой удар должен быть соразмерен твоему. Да будет так! Я отплачу тебе той же монетой! Проклятьем Бредбедла. Слушай меня! Ты потерпишь поражение в тот миг, когда будешь уверен в победе. И когда…
Окно лопнуло, разодранное в клочья, во все стороны стеклянной шрапнелью брызнули осколки, решётка судорожно задёргалась в снопах оранжевых искр. Бредбедл отшатнулся, его торс окутался серыми разрывами, тревожно и гулко запел металл…
Лэйд оказался под столом быстрее, чем сам успел сообразить. Безотчётно схватил обмершую Воган — она испуганно вскрикнула — и потянул вниз, уводя подальше от гибельного потока, хлещущего через размолотое окно, заставляющего Бредбедла дёргаться, будто в танце. В гостиную словно ворвался рой яростных стальных ос.
— Дадди! Вниз! — рявкнул Лэйд, — Пули!
Под огромным круглым столом оказалось достаточно места для них троих. И успели они как нельзя вовремя. Пули вышибали огромные куски из стен, беззвучно дробили лампы и деревянные панели, опрокидывали и разрывали на части стулья. Должно быть, чёртовы крысы привели на помощь целый полк морской пехоты, потому что гостиная мистера Гёрни в считанные секунды, растеряв всю скромную элегантность изящного кукольного домика, превратилась в развороченное, дымящееся, выстланное щепой и тряпками, гнездо. Чёрт, это даже не винтовки, отстранённо подумал Лэйд, наблюдая за тем, как золотая статуя мистера Гёрни дёргается и пляшет под шквалом огня, причудливо изгибаясь и тая на глазах, чёртовы крысы, верно, сняли с кораблей артиллерию…
Когда стрельба стихла, Бредбедл покачнулся, точно пьяный, но не упал, огромные ноги удержали его, хоть и не без труда. Стальные осы причинили ему не меньший ущерб, чем гостиной, это сделалось видно, когда дым немного рассеялся. Его торс был усеян россыпями зияющих дыр, каждая из которых была размером с монету — но не с жалкий трехпенсовик, а с основательную королевскую крону[157]. Некоторые пластины, вырванные со своих креплений, повисли, обнажая внутренности Бредбедла. Скафандр не был пуст, как ожидал Лэйд. Не считая липкой серой жижи, хлещущей теперь из всех пробоин, он вмещал в себе ещё кое-что.
Человеческий скелет. Стиснутый в стальной утробе, свернувшийся в позе эмбриона, порядком изувеченный пулями, он казался древним, пожелтевшим, точно был родственником первым фараонам, лопнувший череп покрывал слой наросших ракушек. Заворчав, Бредбел запустил лапу в пролом своей брони, чудовищные когти с удивительной мягкостью поправили скелет на его ложе, будто материнские руки, устраивающие поудобнее спящее дитя.
— Новые крысиные игрушки… — пророкотал он, поворачиваясь к размолоченному вдребезги окну, которое больше походило на бесформенный пролом в стене, — Отлично, отлично! Ну-ка, поиграем с ними вместе!..
Он двинулся к окну — дребезжащий развороченный рыцарь в мертвенном синем свете, хлещущем сквозь разбитые стёкла. Его доспехи, покрытые тлеющим покровом из водорослей, местами были разбиты и висели кусками, шлем покрылся дырами от пуль, которые казались новыми глазами, только не аккуратными, как его прежние, а рваными, самых разных форм.
Даже наполовину выпотрошенный страшным огнём, прихрамывающий, вынужденный придерживать лапой внутри себя ветхий скелет, Бредбедл всё ещё был быстр. Чудовищно быстр. Он оказался у окна в считанные секунды и Лэйд мгновенно понял, что последует за этим.
— Держитесь! — приказал он, — Сейчас ударит по-настоящему!
Когда страшная плеть ударила вновь, казалось, дом мистера Гёрни заходил ходуном, точно старый зуб в челюсти. Стены сотрясались, половицы беспокойно трещали, стол, под которым они укрылись, подпрыгивал на своём месте — точно был не массивным надёжным столом из красного дерева весом фунтов в триста, а легконогой балериной. Воган что-то беззвучно кричала, стиснув руку Лэйда, Дадди флегматично жевал, прикрывая глаза козырьком от сыплющегося сверху сора.
Пальба быстро переместилась на улицу. Лэйд слышал громоподобные шаги Бредбедла, потом истошный визг раздираемого металла, потом снова пальбу, и человеческие крики, и…
Что-то лопнуло. Что-то выгнулось дугой. Что-то отчаянно завизжало.
Кажется, это длилось несколько минут. Он не был уверен наверняка, потому что лежал плашмя под столом, прикрывая собой Воган, чуя лишь тонкий запах её духов вперемешку с запахом свежей стружки — интересное смешение запахов, которое никогда не ощутить в бакалейной лавке…
— Мистер Лайвстоун? Мистер Лайвстоун?
— Я здесь! Что такое?
— Можете выйти. Всё уже закончилось.
Человеку в его возрасте и с его фигурой чертовски непросто выбираться из-под стола, одновременно отряхиваясь, но Лэйду, кажется, удалось это сделать,
