— Мне нужно что-нибудь, чтобы снять напряжение.
Закатив глаза, я заставил себя не свернуть ей шею.
— Какой вид предпочитаешь? — Сказал Седрик, подходя к подносу с дозами, который выложил для него Федель.
Это заставило девушку воспрянуть духом, как сучку в период течки.
— Героин и кокаин.
— Кто-то у нас рок-звезда, — сказал мой отец. — Но не будь жадиной. Выбери один.
Она снова надулась, и снова я разрывался между желанием блевать и оторвать ей губы.
— Героин, — сказала она, и мой отец схватил инъекцию, прежде чем передать ее ей.
— Тебе нужна помощь? — спросил он.
Но девушка только покачала головой, развязывая свой топ и используя его как жгут, не стыдясь того, что ее грудь выставлена на всеобщее обозрение. Издавая стоны, как будто была на пике оргазма, она вколола дозу себе в вену.
— Наркоманка, — с отвращением прошептал Монте. Это было постоянным напоминанием о том, почему никому из них не разрешалось употреблять это дерьмо.
— Где твой босс, дорогая? — Тихо спросил ее Седрик.
— Я не знаю. — Она улыбнулась, и я почувствовал, что теряю контроль. — Они сказали, что едут в Финляндию. Никто никогда не будет искать их в Финляндии.
— Это они тебе сказали? — Спросил Седрик, оглядываясь на меня.
Она покачала головой, как ребенок:
— Нет. Вэнс перестал трахать меня. Он просто осел. Он оставил меня на взводе. Я почти умоляла. Но нет, он был сыт по горло и хотел, чтобы я ушла. Поэтому я пошла в душ и услышала, как он разговаривает с какой-то рыжеволосой сучкой. Ха-ха, вам обоим нравятся рыжие.
— Ты знаешь что-нибудь еще? — Спросил ее Седрик. — Это может спасти тебе жизнь.
— Я возбуждена. Могу я получить последний трах вместо последней трапезы? — Она ухмыльнулась, потянувшись к промежности моего отца.
Я устал от нее. Кивнув, он приставил пистолет к ее виску.
— Это не тюрьма. Ты даже не получишь последней молитвы.
Ее тело обмякло на столе с гребаной иглой, все еще торчащей из ее руки. Седрик просто посмотрел на нее с отвращением — маска доброй улыбки исчезла — человек, который стоял передо мной, был тем же человеком, который сделал меня тем, кем я был сейчас. Покачав головой, он всадил в нее еще две пули, прежде чем передать пистолет Феделю.
— Такой гребаный идиот. — Он нахмурился, вытаскивая электрическую сигарету. Это был единственный компромисс, к которому они пришли с мамой.
— Значит, Финляндия? — Спросил меня Деклан.
— Нет, пока мы не узнаем наверняка. Я не уверен, что у нас там есть люди, но перепроверь. Я не хочу, чтобы их переманили. Кроме того, мне все еще нужно обсудить это со своей женой, — ответил я, открывая дверь.
— Она уже говорит? — спросил мой отец, но он знал ответ.
Нет…нет, но она скоро заговорит. — Я должен был верить, что она оправится от этого.
— Не теряй надежды, сынок.
Легче сказать, чем сделать.
МЕЛОДИ
День 14
— Я был влюблен в тебя, — прошептал Деклан со своего места в ногах кровати. — Влюбленность — такое глупое слово. Это больше походило на похоть. Мне не следовало бы рассказывать тебе об этом, но я надеюсь, что ты разозлишься и надерешь мне задницу. Знаешь, как сделала бы Кровавая Мелоди. Я знаю, Лиам сдерет с меня шкуру живьем. Нет, серьезно, он действительно заставил нас снять кожу с одного из Валеро. Как будто он насмотрелся исторического римского руководства по пыткам. Я не удивлюсь, если в следующий раз мы кого-нибудь распнем.
Мне нужно повесить на дверь табличку «Не беспокоить».
— Да, так что, пожалуйста, не говори ему. Может быть, однажды, когда мы станем старыми и седыми… Нет, даже тогда. Он будет маразматиком, а возможно, и того хуже. Иногда он ведет себя точь-в-точь как наш дедушка, а наш дедушка — безумный, извращенный засранец в высшей степени. Он живет в Ирландии и предпочитает оставаться там, и это хорошо. Он бы понял, почему я вожделел тебя. Трудно этого не делать. Я думаю, что так делает каждый мужчина с работающим членом. Но я единственный, кто настолько глуп, чтобы говорить об этом вслух. — Он смеялся, потому что был глуп.
Очень глупый. Неудивительно, что Коралина злится на него.
— Теперь это прошло. Не то чтобы ты не привлекательна, потому что ты привлекательна, но я думаю… я знаю… я хочу свою жену намного больше. Ты имеешь к этому кое-какие отношение. Я не знаю, как тебе это удалось. Может быть, это просто из-за того, что ты просто есть. Но ты сделала это. Ты взяла моего ягненка и превратила ее в тигрицу. Она не львица, как ты, но сама по себе смертельно опасна. К тому же новая прическа с каждым днем кажется все сексуальнее, — сказал он.
Закрыв глаза, я снова заснула, изо всех сил стараясь заглушить его голос.
ЛИАМ
День 18
— Я, кажется, сказал, что не брать людей из Финляндии? — Спросил я их, отпивая прямо из бутылки.
Антонио кивнул.
— Вы сказали, сэр, но она заметила одного из наших людей в аэропорту, прежде чем они успели улететь. У них не было другого выбора, кроме как взять ее с собой.
Вздохнув, я уставился на блондинку, известную как любимая любовница Вэнса, Гера Помпилио. Теперь я ничего не мог изменить. Она была не той крупной рыбой, которую я хотел, но я мог использовать ее в качестве наживки.
— Можно? — спросил Деклан, подходя к зеркалу.
— Не переусердствуй. — Может быть, он мог бы использовать свое джентльменское дерьмо на ней.
Когда он вошел, ее мертвые глаза смотрели прямо сквозь него.
— Вы тот человек, который убил моего сына? — тихо спросила она.
Деклан просто поднял бровь.
— Я убил много сыновей, мэм. Вам придется быть более конкретной.
— Эмори Помпилио Валеро. 27 лет. Рост шесть футов два дюйма. Светлые волосы, голубые глаза, он…
— Нет, я не убивал его, — сказал Деклан. — Эта честь была предоставлена моему брату и
