жару и тесноту, благодушное, обычных вагонных споров не слышно. Две скамейки в вагоне заняты молодыми ребятами – тоже, видать, за грибами собрались: большая корзина стоит в проходе между скамейками. Правда, полный, чисто выбритый мужчина, нежно поддерживающий стоящую рядом с ним жену, косится на ребят недовольно: видно, было бы ему больше по душе, если бы мальчишки уступили местечко женщине. Да и занятие их не очень ему нравится: ребята азартно хлопают по крышке корзины засаленными картами, выкрикивая время от времени не самые красивые слова. Но ребята молодые, здоровенные, да и водочкой от них попахивает, – поэтому мужчина предпочитает отвлечь внимание супруги любым способом. Отвернулись от ребят и другие пассажиры, стоящие около их скамеек.
А ребята играют себе, ни на кого внимания не обращают. Наигрались, открыли корзину, достали водочку. Выпили, покрякали, закусили. Никто на них внимания не обращает, ну и они никого – пока – не трогают. Так и прибыли в Дубосеково. Побродили по окрестностям, облюбовали место для ночлега. Благодать! Тихо, спокойно, воздух прекрасный, небо вызвездило. А вон, в отдалении, костер чей-то горит. И в жилах быстро носится молодая, горячая, вспененная водкой кровь.
– А что, сынки, не «одолжить» ли нам у тех костерщиков еще водочки на пропой души? – предложил Артемов.
– А если по шеям накостыляют? – спросил осторожный Казарин.
– Да ты что! Во-первых, нас вон сколько, а во-вторых, пошлем Славку на разведку. Если там пижоны, он нам свистнет – вывалимся из леса, так они от страха богу души отдадут, – сказал Шагаев. – Пошерудим как следует, глядишь, чего прихватим…
Нападение было организовано по всем правилам. Лагерь школьников окружили, вооружились палками и стали ждать. И вот Славка залился соловьем-разбойником: можно нападать.
Школьники – и ребята, и девчонки – сладко спали, когда раздался дикий рев, шум, ругань, вопли. Они еще не успели толком проснуться, когда на них стали валиться палатки, и снаружи – прямо по палаткам – обрушился град ударов палками. Били нещадно и не глядя – кого и куда, мальчишек и девчонок, били и приговаривали: «Не ходите в наш лес! Не ездите за нашими грибами!»
Это произошло в пяти километрах от места, где погибли панфиловцы, которые отдали жизнь за то, чтобы все леса были общими.
Разгромив школьный лагерь, избив до крови ребят, порезав и порвав палатки, налетчики исчезли во тьме ночной, унеся с собой продукты детей и их вещи. Усталые и довольные, они вернулись к своей стоянке, похвастались друг перед другом «подвигами», припрятали трофеи и захрапели. Там же, еще сонные, они были задержаны работниками милиции и отправлены в следственную тюрьму.
Так окончился их отдых в выходной день.
Так окончилась школьная экскурсия.
Что же это за дикая выходка, как ее квалифицировать?
Опять толковать про детское «озорство»? Опять выяснять, не бездумная ли это «шалость»? Единственный взрослый человек среди школьников, учительница, рассказывает:
– Было темно, и было очень страшно видеть происходящее… Хулиганы, ругаясь нецензурно, избивали детей палками, представляясь «деревенскими», они кричали – зачем мы приехали в «их» лес за грибами!..
…Вы не раз ночевали в палатках, в лесу, в поле. Вы взрослые здоровые люди. Но, честное слово, если бы ночью в лесу на вас, сонных, вдруг завалилась палатка и под жуткие вопли вас стали избивать сквозь брезент палками, – вы бы наверняка испугались. Надо полагать, любой бы испугался! Так представьте же себе ночной ужас детей, мальчишек и девчонок, оказавшихся жертвами этого безобразного нападения! Представьте их горечь и душевную травму.
Органы следствия квалифицировали налет как «злостное, исключительно дерзкое хулиганство и грабеж». Вот так хулиганство подростков обросло корыстью и приобрело от этого оттенок еще более опасный с юридической и омерзительный с моральной точки зрения. Подросток-хулиган превратился в хулигана-грабителя, и мы видим психологическую закономерность в таком превращении. Позже мы рассмотрим этот вопрос более подробно, а сейчас вернемся к истории и причинам происшествия в Дубосекове.
На следствии стали разбираться – кто же эти «лесные разбойники»?
При свете дня выглядели они совсем не страшно – обыкновенные подростки, которых легко можно было бы спутать с их жертвами: такие же тренировочные костюмы, такие же потрепанные кеды, такие же непослушные вихры на макушках. А вот «под вихрами» творилось что-то не то: привычка к безделью, неуважение к людям, склонность к выпивке, отсутствие стремлений, душевная пустота.
Откуда же эти качества? Разбираемся дальше: живут ребята в одном доме, большом московском доме; семьи у всех не то чтобы хрестоматийно «неблагополучные», но и не такие уж надежные: двое ребят воспитываются без отцов, у одного – отец пьет; у родителей четвертого – семейный разлад – не до детей… В школе дела идут через пень-колоду… В детской комнате милиции – на учете как хулиганы…
«Сначала гоняли во дворе в футбол, – рассказывает Артемов, – все нормально было. Потом разбили как-то стекло у соседа, он выскочил и – драться. Ну, он нас – мы его. Милиция, конечно… Ладно, больше не велели во дворе играть, сказали, инструктора по физкультуре пришлют. Пришел инструктор, принес шашки и велел в красном уголке устраиваться, чтобы людей не беспокоить. Еще обещал в бассейн устроить. И верно, устроил. Раза два съездили в бассейн, всем ребятам очень понравилось, а тут тренерша говорит: „Вы тут под ногами путаетесь, а воды для спортсменов не хватает. Больше не ходите – вы не перспективные…“ Ну, снова во дворе сидим, курим или в карты играем, а то на улицу пойдем, с ребятами из дома восемнадцать выпьем по маленькой, ходим… Бывало, и подеремся, отлупим кого-нибудь. Тогда в милицию таскали: поругают, побеседуют и отпустят…»
Непростая ситуация: живут ребята сами по себе, без надзора, без повседневного контроля, без представления о том, как интересно и с пользой занять досуг. Дурно влияют друг на друга: вместе шатаются праздно, вместе пьют «по маленькой», играют в карты, дерутся. До беды уже совсем недалеко…
И когда она случится, будет обязательно задан вопрос: «Кто виноват?»
На поверхности – ответ: виноваты неблагополучные семьи, безнадзорность, нежелание занять подростков физической и иной культурой, формализм местного инспектора милиции: «поругают, побеседуют и отпустят…».
Но только ли в этом дело?
Ведь в доме наших «героев» живут еще тридцать их сверстников. И отец имеется не у каждого, и пьют некоторые родители, двойки и тройки кое у кого случаются, спортсменов среди них не так уж густо, и в драмкружок не все ходят. А не курят, к рюмке дороги не знают, карт в руки не берут. И за город грабить не ездят!
