лично, Икута удивился. «Зачем? — спросил он, — занятие организационной работой требует очень много времени. Это не ваше дело. Вам нужно писать песни. Вы заработаете гораздо больше, продавая хиты, чем сэкономив, занимаясь менеджментом».
«Хочу, чтобы никто кроме меня не мог распоряжаться моими деньгами» — честно ответил я, воспользовавшись тем, что присутствовавшая при разговоре СунОк «не шустра» в японском.
«Вы можете организовать трастовый фонд. — мгновение подумав и при этом совсем не удивившись моему желанию, предложил другой вариант решения Икута. — Это даже надёжней, поскольку, чтобы добраться до денег траста, придётся пройти достаточно долгую юридическую волокиту. За это время можно передумать. А деньги компании её владелец может потратить мгновенно, одной подписью».
Вспомнив как ЮнМи однажды купила пальто цвета «марсала», я задумался. После вежливо поблагодарил японца за совет, пообещав пораскинуть мозгами в предложенном направлении. Вот, теперь нужно потратить время, выяснить, что такое — «траст»? Может, действительно, — стоящее дело?
— Ладно, пошли. — говорю я СунОк, поднимаясь со скамейки. — Пойдём поедим, а потом поедем на прослушивание к «Red Alert». Будешь там молчать и важно надувать щёки.
«И грозно топорщить усы» — хотел было добавить, вспомнив Кису Воробьянинова, но вовремя прикусил язык.
— Ты — противная! — эмоционально сообщает онни, тоже вставая на ноги, и не смотря на меня. — Не хочу быть твоим личным менеджером!
Слава тебе господи, за милость твою! Избавил…
— Буду исполнительным директором!
Не, не избавил. Послал новое испытание! На кой я представил её в «Sony» своим «исполнительным директором»? В тот момент подобный шаг казался разумным. Я ей говорю, — она исполняет. А сейчас выходит, — чёрт за язык дёрнул!
Время действия: вечер того же дня
Место действия: съёмная квартира семьи Пак
Желая обезопасить свои финансы от покушений посторонних лиц, взялся выяснять, — что такое траст? Идея, насколько я понял после ознакомления с источниками, — достаточно простая. Человек собирает какие-нибудь деньги, сколько сможет, какие-нибудь строения различного назначения, которые у него есть, какие-нибудь акции, патенты, короче — всё, способное приносить доход и передаёт их в стороннее управление. Активы и пассивы крутятся, управляющий получает зарплату, государство — налоги, а организатор траста — прибыль, которую забирает либо всю целиком, либо часть. Как захочет. Главной фишкой всего это действа является то, что имущество и активы фонда, не попадают под раздел в случае развода. Прямо так и написано: «… семейный трастовый фонд создаётся для сохранения активов в семье и передачи их по наследству для обеспечения защиты от различных посягательств».
По результатам прочитанного у меня есть два вопроса: во-первых, — а если управлявшие «науправляют» так, что после них ничего не останется? А по закону подлости, в этот момент мой возраст окажется около ста лет и начать всё заново, — будет проблематично? И во-вторых, кому я передам наследство?
Если решение первой проблемы я ещё могу себе представить в виде консервативной стратегии управления бизнесом (без всяких азартных игр на бирже и рисковых вложений), то на второй вопрос, — ответа не имею. Получается, — смысла в этой затее для меня нет. Замуж не дамся, детей рожать — с ума ещё не сошёл… Успеть потратить всё и умереть без гроша в кармане, — лучшая для меня стратегия. Только почему-то обидно, что после меня ничего не останется. Хотя — почему? Песни, музыка — вечное наследие. Которое, кстати, будет ещё приносить денюжку в течении семидесяти лет после моей смерти. Отпишу в наследство и пусть… А кому?
— Что делаешь? — спрашивает меня онни, входя в комнату.
Объясняю, чем занимаюсь.
— Пытаюсь понять, надо ли мне это, или нет, — говорю я, подводя итог своему краткому рассказу.
— Я думала ты музыку и песни придумываешь. — разочарованно произносит сеструха, — а ты мечтами занимаешься?
— В смысле? — удивляюсь я её словам.
— Зачем думать о трасте, когда нет денег, чтобы его организовать? Это дело будущего, а «Weki Meki» песня нужна сейчас!
— Хочешь, чтобы я её в лицах изобразила, что ли? — с неудовольствием смотря на явно начавшую борзеть онни, говорю я. — Будет место где развернуть синтезатор, будет и материал!
«Weki Meki» — это самоназвание группы из участниц фан-клуба «Red Alert». Сегодня у них было «прослушивание». Честно говоря, помня разговоры о секретности, я ожидал, что на встрече будет присутствовать минимальное число людей. Ага, щас! Мало того, что сама группа оказалась странным для кей-поп количеством из восьми человек, так с ними ещё припёрлась целая толпа поддержки! Уж не знаю, все они «алертовцы» или нет, — выяснять не стал.
«Девчонки!» — только и подумал, увидев этот табор.
Глупо было рассчитывать, что они не поделятся секретами. Так же глупо и дальше верить в сохранении тайны.
Мне показали два танца. Какое впечатление? Танцуют… Что я могу сделать? Написать музыку и слова песни, а разученные группой движения — оставить без изменения. Это самое разумное при задаче, — получить быстрый результат. Аэробике нет особой разницы, под какой саунд её будут делать. Узнал, почему их восемь.
«Нас было девять». — сказали мне. — «Как „Соши“. Но ИчХе упала с велосипеда и сильно ушибла колено. Врачи запретили ей заниматься танцами, пока оно не заживёт».
Короче, несчастный случай. Оценил вокальные данные персон, претендующих на роль вокалисток. Ну, что сказать? Всё только начинается…
После прослушивания внезапно случился фанмитинг, которого я не ожидал, но, тем не менее, — не облажался. По крайней мере, онни ничего мне не высказала. Даже про момент неформального общения с корейскими подростками, оказавшимся для меня самым трудным моментом в мероприятии. Вот что можно ответить на просьбу — «расскажите про 'Анян»? В голову пришло только — «лучше туда не попадать»…
— Так ты уже придумала⁈ — восклицает СунОк. — Почему мне не сказала⁈
— Достала уже. — отвечаю я настырной сеструхе. — Как я тебе про музыку расскажу? Приходите завтра! В гараж…
Восемнадцатый лепесток унесён ветром….
Лепесток девятнадцатый
Время действия: одиннадцатое мая, первая половина дня
Место действия: Сеул, здание суда
— Ваша честь, мои клиенты убеждены, что ответчик умышленно создаёт преграды, стремясь затянуть рассмотрение дела…
Внимая адвокату, судья едва заметно покачивает головою в ответ, похоже, соглашаясь с его точкой зрения. Сегодня очередные слушанья по иску «разорённой», или, — «практически обанкроченной», лично мною, компании «FANEntainment». Я присутствую на заседании в одиночестве, без защиты, но не совсем в беспомощном состоянии, словно брошенный ребёнок. Адвокаты оппозиционной партии отказавшись иметь со мною дела, сделали это профессионально. Не встали и ушли, просто оставив всё, а передали имеющиеся у них документы прошедших заседаний и подготовленное извещение об отсутствии у меня юридической защиты. Документы я убрал к себе, а извещение вручил судье, сразу, как только он объявил слушанье по делу открытым. Вот, сейчас по этому поводу и идёт сыр-бор. С юридической точки зрения, — разбирательство проводить нельзя, что автоматически означает его перенос на другую дату. Адвокат истца зарабатывает на этом очки, негодуя и просит судью быть со мною жёстче, а то я слишком много трачу впустую чужого времени. Можно подумать, если бы не ЮнМи, то он прямо вскочил и на пляж побежал! Сидел бы как миленький, пыхтел в каком-нибудь другом процессе, деньги себе зарабатывал…
— Ответчица неоднократно делала публичные заявления, негативно высказываясь о работе государственных органов. Особенно, о судебной системе…
— Пак ЮнМи, — не став дослушивать адвоката, обращается ко мне судья. — Вы отрицаете заявление стороны обвинения?
— О чём, ваша честь? Господин адвокат сказал много слов, из которых можно составить много разных обвинений.
— О ваших негативных высказываниях о работе судебной системы.
— Скорее их можно назвать критикой, что допускается в обществе с заявленной свободой слова.
— Вас не устраивает уровень профессионализма сотрудников?
— Не могу об этом судить, так как не являюсь квалифицированным экспертом.
— Тогда в чём суть ваших претензий?
— Ваша честь. В средствах массовой информации получили распространение статьи о том, что судейский корпус Республики Корея неприлично постарел. Журналисты считают, что использование людьми, являющихся олицетворением закона, всяческих хитрых уловок для его безнаказанного
