Совершенно бесспорно лишь то, что проказа — такая болезнь, распространение которой в современных развитых странах, где население живет в более или менее гигиенических и санитарных условиях, сильно затруднено. Проказе всегда вольготнее там, где грязно и тесно, а это значит — у народностей, живущих в антисанитарных условиях, притом преимущественно в перенаселенных местностях. Все эти народности имеют, например, привычку плевать и сморкаться на пол. А у прокаженных особенно часто бывает поражена слизистая оболочка носа и гортани. Бациллы проказы же, попав в землю, могут там долго сохраняться. Кроме того, в тропиках зачастую расхаживают босиком, а порой и фактически без одежды. Поэтому при заражении проказой пораженными местами чаще всего оказываются ноги, ягодицы или руки. Вероятнее всего, бациллы проказы проникают в кожу через случайные царапины, ссадины или ранки. Поэтому уже одно только ношение обуви и длинных брюк может в этих странах служить достаточно хорошей защитой от заражения. В то же время, если прокаженный прочтет газету, то по прошествии десяти минут после этого на ней можно сосчитать от 40 тысяч до 185 тысяч бактерий!
Существующие у нас в стране на сегодняшний день законы для прокаженных не столь суровы, как в прежние времена, что вполне соответствует сравнительно небольшой возможности заразиться этой болезнью. Тем не менее больной обязан зарегистрироваться в лечебном заведении; он не имеет права посещать общественных бассейнов или бань, парикмахерских, школ, театров, гостиниц, а также пользоваться городским транспортом. Лица, проживающие совместно с таким больным, даже совершенно здоровые или вылеченные, обязаны находиться в течение пяти лет под постоянным врачебным контролем.
Однако встает вопрос: нельзя ли поступать по отношению к этим ни в чем не повинным людям более гуманно? Ведь проказа гораздо менее заразна, чем, к примеру, туберкулез или сифилис!
Нелеченые случаи проказы через восемь — двенадцать лет оканчиваются, как правило, мучительной смертью; однако известны также многочисленные случаи, когда люди, заболевшие этой болезнью, болеют ею всю свою жизнь и умирают в глубокой старости от совсем другого недуга. Наблюдается «доброкачественная» и «злокачественная» форма заболевания. Так, при «доброкачественной» форме чаще поражается нервная система, происходит скрючивание пальцев на руках и ногах, приводящее впоследствии к их отторжению. При такой форме целые участки кожного покрова тела становятся полностью нечувствительными. «Злокачественная» же, опухолевая, форма образует на теле ужасные язвы, желваки и нарывы, так страшно обезображивающие прокаженных. Наиболее часто встречающееся искажение лица больного известно под названием «львиный лик». Злокачественная форма проказы поражает, равно как и туберкулез и сифилис, почти все органы человеческого тела. Больные часто слепнут. Реже всего поражаются половые органы и органы слуха. Глухота у прокаженных, как правило, никогда не наблюдается.
Врачи теперь отнюдь не так беспомощны против этой болезни, как в прежние времена. Открытие средства, приобретающего все большее признание в мире, приписывается индийскому королю Раме из Бенареса. Узнав, что он болен проказой, Рама удалился в джунгли, где, как гласит предание, питался различными травами и кореньями, особенно же много он поедал плодов и листьев дерева «кала». Вскоре он оказался совершенно здоровым. В лесу же он повстречал принцессу по имени Пия, тоже прокаженную. Рама вылечил и ее, после чего они произвели на свет шестнадцать пар близнецов.
За прошедшее с тех пор время были выявлены целебные свойства этого растения и родственных ему видов и изготовлен препарат Chaulmoogra, который сегодня можно найти в арсенале всех лепрозориев мира. Правда, лечение требует непрерывных инъекций в течение многих лет.
Но в то время как пенициллин и стрептомицин оказались бессильны против проказы, новые препараты из группы сульфонов в борьбе против страшной болезни не потерпели поражения, а, наоборот, уже намного приблизили день окончательной победы. Правда, и они требуют непрерывного применения в течение долгих месяцев и даже лет, большей частью в комбинации с Chaulmoogra.
Японец Митсуда открыл реакцию, с помощью которой можно выявить, был ли человек уже однажды инфицирован проказой и есть ли в организме больного защитные свойства, способные бороться против этой грозной инфекции. С этой целью человеку делают прививку, вводя под кожу сыворотку из умерщвленных бактерий лепры. У пациентов, в организме которых имеются противоядия против возбудителей лепры, на месте прививки образуется небольшое вздутие. У прокаженных, страдающих доброкачественной формой болезни, как правило, после прививки образуются аналогичные вздутия, указывающие на то, что в их организме имеются противоядия против этой болезни. У больных со злокачественной формой заболевания подобной реакции на прививки не наблюдается. Если же такая реакция у этих больных все же наступает, то это признак того, что злокачественная форма у них вскоре должна перейти в доброкачественную. Показатели эти чрезвычайно важны для установления необходимых методов лечения в каждом отдельном случае.
В самое последнее время французские врачи обнаружили, что «реакция Митсуда» протекает положительно и у больных туберкулезом. И наоборот, положительная реакция на туберкулин, долженствующая указывать на зараженность организма туберкулезом, наблюдается, как оказалось, и у прокаженных, несмотря на то что в их организме нет ни единой туберкулезной палочки… Судя по этому, можно предполагать, что проказа и туберкулез — болезни весьма родственные. Тот, кто обладает невосприимчивостью к проказе, может не опасаться и туберкулеза, и наоборот. Многое говорит за то, что проказа в Европе только потому затухла, что на ее место заступил туберкулез, получивший такое массовое распространение.
Успешное лечение проказы зависит от ранней диагностики и своевременно принятых мер. Полная ликвидация болезни в течение первых двух лет происходит в десять раз чаще, чем в случае четырехлетнего срока заболевания. Однако на сегодняшний день стало почти невозможно лечить все те миллионы больных, имеющихся сейчас на земле, и в первую очередь, разумеется, в странах, где к этой болезни относятся достаточно равнодушно, часто даже не рассматривая ее как заразную. В стационары для лечения проказы там, как правило, попадают лишь полностью отчаявшиеся, изуродованные и покалеченные люди, которые, словно утопающий, хватающийся за соломинку, отдают себя в руки белых врачей.
А можно ли вообще брать на себя ответственность за такие действия, как насильственная изоляция больных, которых отрывают от родных и близких и фактически при жизни хоронят, обрекая на вечное заточение в лепрозориях, устроенных на необитаемых островах? Кому дано такое право? Такие действия приводят только к тому, что больные на ранней стадии развития болезни, когда она для постороннего глаза, как правило, не заметна, прячутся от врачей и скрывают всеми силами свой недуг. А ведь именно в этой стадии больные наиболее опасны для окружающих, гораздо опаснее, чем несчастные изуродованные калеки, которых и сами все сторонятся!
Поэтому госпитали для подобных больных должны
