Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
весьма радостное известие: яркую победу одержал «его» гребной флот Балтийского моря, в который он вложил много сил, знаний и энергии. И который во всей его силе водил к берегам неприятельской Швеции, добывая там окончательную победу Отечества в Северной войне.
После Гренгамского морского сражения русский корабельный флот возвратился на стоянку в Ревель и Котлинскую гавань. Гребной флот разошелся в порты Финляндии на зимовку, чтобы обеспечивать безопасность финского побережья. Так завершилась кампания 1720 года. Генерал-адмирал граф Ф.М. Апраксин с чувством исполненного долга отбыл из Ревеля в Санкт-Петербург, чтобы там вернуться к обязанностям президента Адмиралтейств-коллегии. Россия продолжала строить корабли в большом числе, пополняя ими Балтийский флот.
К слову говоря, президент Адмиралтейств-коллегии занимался не только «чистым» кораблестроением, но и обеспечением его рядом сопутствующих производств. Так, «к примеру», кораблестроение «тянуло за собой» бочарное дело. Бочки – 60-, 35– и 20-ведерные – требовались для флота в «тысячных размерах». К примеру, на линейном корабле только на питьевую воду имелось 320 дубовых и сосновых бочек, которые хранились в водяном трюме. Этой питьевой воды экипажу хватало на три-четыре месяца.
Кроме этого числа бочек для питьевой воды, к примеру, на 52-пушечном линейном корабле типа «Архангел Рафаил» имелось еще почти 400 бочек для хранения различного провианта: ржаных сухарей (180 бочек), крупы, гороха, солонины и трески сушеной (по 45 бочек), масла коровьево, уксуса, соли, вина…
В 1721 году мирные переговоры в финском городе Ништадт шли трудно и нервозно. Чтобы ускорить переговорный процесс, к берегам Швеции был послан отряд гребного флота под командованием генерал-майора П.П. Ласси в составе 30 скампавей, 9 островных лодок, 33 шлюпок и одного бота. На борту их находилось десанта 5 тысяч человек пехоты и около 400 казаков. Отряд действовал в районе городов Евле и Умео в мае, июне и июле, когда он возвратился в город Васу.
В последнем году Северной войны Федор Матвеевич отметился на адмиралтейском поприще. Чтобы показать несговорчивому Стокгольму мощь русского флота, в феврале – марте на воду в зимних условиях были спущены еще три корабля. Для этого во льду сделали огромные проруби, котрые заполнили мелкими кусками льда. Спуск огромных парусников прошел благополучно. Для иностранных дипломатов в Санкт-Петербурге это стало большим сюрпризом.
На начало 1721 года русский Балтийский корабельный флот состоял из 29 линейных кораблей, 6 фрегатов, вооруженных 2128 орудиями. Экипаж флота насчитывал 16 121 человека. Строительство кораблей на российских верфях продолжалось в большом числе: на столичном Адмиралтействе работало свыше 10 тысяч человек. Об этом знали и в Стокгольме, и в Лондоне. Такое «знание» прямо влияло на ход переговоров в Ништадте.
Ништадтский мир был подписан 30 августа 1721 года. Этот праздничный день стал памятным в биографии петровского флотоводца Федора Матвеевича Апраксина.
…История свидетельствует: победный финиш России в Великой Северной войне 1700–1721 годов прошел под славным Андреевским флагом. Война заканчивалась усилиями детища Петра Великого – Балтийского флота. И не сколько корабельного, парусного, а гребного с армейским десантом на борту. Гребным (галерным) флотом командовал генерал-адмирал граф Федор Матвеевич Апраксин. С его именем связаны десантные операции на побережье Шведского королевства.
Решительные и удачные действия морских сил России на водах Балтики и у берегов Шведского королевства, прежде всего в Ботническом заливе, на самом финише Северной войны во многом способствовали заключению выгодного для России Ништадтского мирного договора. Русское царство стало Российской империей. И в этом была личная заслуга петровского флотоводца, который воевал не только на балтийских водах.
В те последние годы Северной войны генерал-адмирал с графским титулом руководил укреплением Кронштадта, главной базы Балтийского флота, крупнейшей тогда морской крепости России. Во многом благодаря Федору Матвеевичу морская крепость на острове Котлин стала одной из сильнейших из всех ей подобных в истории старой России. Сравниться с Кронштадтом могли только Севастополь на Черном море и Порт-Артур на море Желтом.
Одновременно с непосредственным участием в войне на водах Балтики Апраксин с 1717 по 1728 год (то есть до конца жизни) являлся президентом Адмиралтейств-коллегии. Эта должность сравнима с должностью министра военно-морского флота (морского министра). Одновременно граф Федор Апраксин являлся сенатором, членом Правительствующего сената.
Как генерал-адмирал и главный адмиралтеец, Ф.М. Апраксин продолжал заниматься строительством кораблей для Балтийского флота, способствуя этому важному государственному делу. Тот огромный опыт кораблестроения, который он получил в Воронеже, немало пригодился на севере. Другой его заботой стало продолжение возведения Ревельской гавани. Работы по ее обустройству затянулись на многие годы.
О том, как было поставлено кораблестроительное дело в последние годы Северной войны, свидетельствует английский посланник в Санкт-Петербурге Дж. Джефферис. Собирая сведения о русском флоте, он постоянно извещал о том официальный Лондон. Он настойчиво просил правительство Англии отозвать своих корабельных мастеров из России с целью нарушения кораблестроения на русских верфях.
«Если же не принять этой… меры, – предостерегал Джефферис, – против развития царского флота, нам придется раскаяться… Недавно царь открыто высказал в обществе, что его флот и флот Великобритании – два лучших в мире; если он сейчас ставит свой флот выше флотов Франции и Голландии, отчего же не предположить, что лет через несколько он признает свой флот равный нашему или даже лучше, чем наш? Короче – корабли строят здесь так же хорошо, как и где либо в Европе…»
Английского дипломата пугало и то, что царь Петр I принимает всевозможные меры с целью изучить морскую науку и сделать из своих подданных настоящих моряков. Пугало Джеффериса и то, что у России, только-только вернувшей себе берега былого Варяжского моря, появились победные адмиралы. Такие как, к примеру, граф и андреевский кавалер Ф.М. Апраксин.
Царь, а затем всероссийский император Петр Великий продолжал давать своему верному единомышленнику самые различные поручения. Причем тому порой приходилось выполнять то, что касалось имени государя. Так, в 1718 году граф Ф.М. Апраксин был включен в комиссию, которая вела следствие по делу царевича Алексея Петровича, и участвовал в его допросах. На смертном приговоре царевичу вторая подпись (после подписи А.Д. Меншикова) принадлежит генерал-адмиралу.
20 мая 1719 года следует назначение генерал-адмирала графа Ф.М. Апраксина губернатором Эстляндии, и он стал чаще бывать в Ревеле, который являлся одной из двух главных баз Балтийского флота.
Победное завершение Северной войны Ништадтским миром ознаменовалось для российского флотоводца редким высочайшим пожалованием. Петр Великий в знак уважения его заслуг перед государством Российским дал Федору Матвеевичу Апраксину право поднимать на мачтах любых кораблей, где он находится, личный кайзер-флаг. В ту эпоху это была высшая морская награда для людей военных.
…Во время Персидского
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
