…Спустя полчаса Александр Андреевич сидел в самом роскошном кабинете самого крутого городского кабака. На нем были новый костюм, сорочка и галстук. То и дело трогая пластырь на подбородке, он неприязненно косился на собеседников.
Начальник областной ментуры, сидевший слева, извинительно прижимал ладонь к пуговицам генеральского кителя, повторяя как заведенный: «Извините, ошибочка вышла!..» Бледный прокурор, сидевший справа, нервно тер виски. Позвоночники городского начальства извивались в любовном прогибе, голоса лились сладкозвучным бельканто.
Естественно, оба начальника не спешили рассказывать о профессиональном аферисте Сазонове, орудовавшем в городе под видом «старшего следователя Генпрокуратуры Точилина А. А.». Ведь такой рассказ был бы равносилен признанию в халатности, непрофессионализме и даже преступном пособничестве особо опасному рецидивисту.
Как бы то ни было, но призрак широкомасштабной проверки Генпрокуратуры вновь замаячил во всей своей неизбежности. Граждане начальники трепетали. Требовалось как можно быстрей исправлять положение. Но как это сделать, никто не знал…
– А те козлы, которые вас незаконно задержали, уже под арестом, – лебезил милицейский начальник, любовно заглядывая в глаза высокому гостю.
– За превышение служебных полномочий, – поддакнул прокурор, разливая по рюмкам стодолларовый коньяк. – Это они во всем виноваты!
Спустя несколько часов Точилин немного отошел от пережитых потрясений. К обеду он, не выдержав темпа тостов за «законность и порядок», лежал мордой в блюде с паровой осетриной. Милицейский генерал и городской прокурор бережно подхватили гостя под руки и поволокли его вниз, к служебной «Волге».
Старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры заселился в самом люксовом номере гостиницы «Брянск». Этот отель, стоявший на берегу тихой речки, по праву считался в городе одним из лучших. Именно потому тут обычно и селились высокопоставленные проверяющие из Москвы.
И директор гостиницы, и портье, и горничные при виде постояльца шарахались от него, как от привидения.
– Ссут… – решил бородавчатый следователь, – значит, уважают.
Несколько дней подряд Александр Андреевич расслаблялся в гостинице. Настроение, упавшее было до последнего градуса, постепенно поднималось; ведь время, проводимое в пьянстве, обжорстве и затейливом блуде, всегда откладывается в памяти как приятный и наполненный впечатлениями отрезок жизни. Никаких особых планов на будущее старший следователь Генпрокуратуры пока не имел. Командировка обещала стать долговременной, и от Точилина тут зависело далеко не все…
Повод для этой командировки выдался весьма необычным. Неделю назад Александру Андреевичу позвонил тот самый «менеджер по озеленению», с которым он случайно встретился на средиземноморском берегу в пригороде Марселя, и огорошил приятной новостью. Мол, все ваши документы, которые вы мне показывали в уличном бистро, находятся у меня, не было времени с вами связаться, хочу вернуть, мне чужого не надо. Ответственный сотрудник Генпрокуратуры совершенно не помнил, показывал ли он собутыльнику какие-то документы – он посчитал их сгоревшими при пожаре в «Бельвю». Как бы то ни было, но спустя несколько дней на имя Точилина А. А. действительно пришла посылка. Кроме «утерянных» загранпаспорта и служебного удостоверения, в посылке лежали две абсолютно одинаковые золотые монетки – империалы 1915 года выпуска. Одна монета, как наверняка помнил Точилин, безвозвратно исчезла во время пожара. А вот вторая, если верить сопроводительной записке «старшего менеджера по озеленению», случайно попала ему в руки в этом самом городе… Дозиметрический контроль подтвердил, что оба вещдока имеют нехилый радиоактивный фон.
В посылке лежал конверт с сопроводительной запиской. Старый знакомый клятвенно обещал выдать уважаемому Александру Андреевичу всю информацию по уголовному делу, над которым вот уже несколько лет пыхтели самые светлые умы Генпрокуратуры.
Если бы червонец был только один, следователь-«важняк» вряд ли бы поверил доброжелателю. Но радиоактивных вещдоков было два, и это решило все.
Оттянувшись на славу и даже утомившись от такой оттяжки, Александр Андреевич вновь ощутил в себе жажду деятельности. Он ждал звонка. А уж в том, что такой звонок последует, старший следователь Генпрокуратуры ни секунды не сомневался. «Менеджер по озеленению» показал себя с самой лучшей стороны: а то зачем было отсылать в Москву документы и золотые монеты? Жулики и проходимцы не способны на подобное благородство. Такую высокую гражданственность мог демонстрировать лишь человек, свято верящий в диктатуру закона…
Глава 26
О событиях в доме над «Рюмочной» Жулик узнал из местной милицейской газетки «Честь мундира». В последнее время это издание он предпочитал всем остальным: раздел криминальной хроники ежедневно информировал об убийствах, изнасилованиях, грабежах и разбоях. Правда, описаний красивых многоходовых афер там пока не публиковали, и это, по мнению Лехи, было существенным недостатком издания.
Впрочем, Сазонова заинтересовали не только трагикомичные подвиги отставного вертухая.
– Пиля, взгляни, – серьезно сказал он, очертив карандашом набранные нонпарелью строки.
– Ну-ка, ну-ка… – Воровка подслеповато прищурилась на газетный лист. – И че там менты печатают?
– Все, кроме денег. Отсюда читай: «В подъезде собственного дома…»
Информация о загадочном убийстве начальника режимной части радиозавода Бекетова говорила сама за себя. Было очевидно: это преступление и убийство Вишневского в парижской тюрьме «Сантэ» – звенья одной цепи. Люди, организовавшие чеканку царских червонцев из радиоактивного золота, целенаправленно ликвидируют всех свидетелей. И люди эти, судя по всему, были уже где-то рядом.
А вот Таню Голенкову больше всего опечалило известие о смерти Мандавошкиного дедушки. Ведь полусумасшедшего старика с пластмассовым автоматом она знала едва ли не с самого детства…
– Леша, а можно я Лиде позвоню? – неожиданно попросила она и, почему-то покраснев, добавила: – Ермошина, конечно, не очень порядочный человек… Но мне она все-таки подруга детства. К тому же ребеночка ждет. Предчувствия у меня очень нехорошие…
– Как знаешь. Но будь готова, что о твоих предчувствиях этот не очень порядочный человек стуканет твоему отцу. Со всеми вытекающими последствиями. Если тебя это устроит, звони. Только не с домашнего и не с мобильного, – со вздохом разрешил Сазонов, искушенный в методах работы Уголовного розыска. – Вот тебе карточка, отойдешь на несколько кварталов, попросишь какого-нибудь прохожего пригласить подругу к телефону и спросить, как у нее дела. В качестве оправдания скажешь – мол, отец у подруги злобный, не позволяет дружить, контролирует любые звонки. Все понятно?
Таня отсутствовала более получаса, и обеспокоенный Леха уже было собрался отрядить на ее поиски Пилю. Однако все обошлось. Едва зайдя в дом, девушка выпалила:
– Лиду позавчера на «Скорой помощи» увезли.
