Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
площадь и бывал у меня. Сначала это были беседы на «теоретическом уровне», во время которых Березовский (очевидно, это была черта его характера) уверенно говорил о вещах, в которых не разбирался или разбирался недостаточно глубоко.
Но это были лишь «теоретические» размолвки, а дальше произошла коллизия. Перед поездкой в Грузию Березовский попросил проконсультировать его по грузино-абхазским отношениям. Я ответил, что дело это весьма деликатное и не нужно затрагивать эту тему в поездке (Березовский тогда еще не был секретарем Исполкома СНГ, и эта проблема не входила в систему его служебных интересов).
Узнав, что есть проект документа, который мы хотим предложить двум сторонам конфликта, Березовский попросил меня дать ему его на прочтение, тут же клятвенно обещав не цитировать этот документ. Бегло просмотрев одну страницу, он обратился ко мне уже с другой просьбой — дать ему копию документа, опять обещав, что ни в коем случае никому не покажет и нигде о нем не скажет, а просит лишь для того, чтобы правильно ориентироваться во время разговоров в Тбилиси.
Каково же было мое удивление и как я ругал себя за доверчивость, когда с этим проектом Березовский начал «челночные поездки» между Тбилиси и Сухуми, естественно, решая свои собственные дела. Возвратившись в Москву, он позвонил мне и попросил назначить время встречи. Я отреагировал в достаточно жесткой форме. Ни капельки не смущаясь, он ответил: «Вы же сами дали мне этот документ и сами разрешили работать с ним. Я не помню ни о каких ограничениях».
Чем дальше, тем больше. Я уже писал о фальсификациях, передергивании фактов, клевете. Отвечать ли на все эти гнусности? Многие из моего окружения подталкивали меня на это. Я отверг такие советы, в частности, обратиться в суд, когда в интервью французской газете «Фигаро» Березовский заявил, что у него есть документы (!), подписанные Примаковым, в которых содержатся инструкции и прямые указания следователям о том, как против него действовать. Стопроцентно выиграл бы дело, так как, естественно, таких документов у Березовского не было и быть не могло — их не существовало в природе.
Когда Березовского назначили исполнительным секретарем СНГ, я даже помогал ему в выработке оптимальной схемы реорганизации исполнительного секретариата. 27 ноября 1998 года мы все вместе — министр по делам СНГ Пастухов, Березовский, его заместитель Коротченя и я — рассматривали в моем кабинете и правили те документы, которые выносились на заседание Совета глав правительств стран — участниц СНГ. Кстати, хотя я и не был сторонником назначения Березовского на этот пост, но — он это отлично знает — не приложил руку к снятию его, что стало результатом главным образом размолвки в то время Ельцина с частью «семьи». Полагаю, что Ельцин никогда к нему хорошо не относился.
Березовский способный, по-своему талантливый человек. Но в чем проявились его способности? В основном в неразборчивых методах, применяемых с целью демонстративно представлять себя в качестве «серого кардинала», личности, которая решает все в России. В ряде случаев такое показное «всесилие» обеспечивалось тем, что Березовский умело эксплуатировал слабости нашего общества, составляющих его людей, особенно на чиновничьем уровне. Коснулось это и некоторых журналистов. Скольким из них он «подарил свою ценную дружбу» — ценную в прямом и переносном смысле?
17 января 2000 года в журнале «Эксперт» было опубликовано интервью одного из видных «пиарщиков» (так называют людей, которые различными путями пытаются создать общественное мнение в пользу или против их клиентов), руководителя Фонда эффективной политики Глеба Павловского. Меня заинтересовали те места в интервью, где оценивается моя деятельность на посту премьер-министра и мои возможности, в том числе, по его мнению, неиспользованные.
«Примаков, конечно, не рассматривался как преемник, а только как пожарный. Но им пришлось заниматься, потому что он совершенно правильно оценил процесс, а значит, представлял исключительную опасность.
— Что он сделал?
— Он дал идею. Он стал альтернативой власти в самой власти. А это именно то, что ищут массы. И история Ельцина, и поздняя история Лебедя подтверждают, что массы не примут альтернативу власти вне власти. Они ищут альтернативы в самой власти. И Примаков сделал именно это. Он как бы построил систему перетока полномочий — из Ельцина харизма власти вытекала, а в него втекала. Он набирал в массах общую поддержку, рейтинговый потенциал. А элитам предъявлял эту поддержку и одновременно показывал, что он не так страшен. Но при этом он сделал несколько ошибок именно на уровне элитной политики.
— Он мог быть более успешен как политик?
— Да. Если бы не совершил ошибку в отношении ряда ельцинских элит, которые были участниками проекта ухода Ельцина и искали решение проблемы преемника. Не исключено, что Примаков мог бы им предложить решение, а он ими пожертвовал, по-видимому, считая, что они изолированы (идеология “семьи” к этому времени уже сложилась). Однако, отказавшись от них, Примаков позволил выстроиться в ельцинских элитах оппозиции себе. Но существенно то, что он оставил некую модель».
Павловский, несомненно, человек умный, но неужели он серьезно предполагал, что, будучи председателем правительства, я мог пойти на какую-то сделку с «семьей» или частью «ельцинской элиты», для того чтобы обеспечить свое политическое настоящее и будущее? Это было начисто исключено. Отсюда такая острота направленных против меня атак.
Отставка
12 мая 1999 года я приехал к назначенному времени к президенту на очередной доклад, зашел в его кремлевский кабинет. Как всегда, приветливо поздоровались. Он предложил мне сесть на обычное в таком случае место — за большим столом, предназначенным для заседаний. Сам сел так же, как обычно, за торец стола рядом со мной.
Несколько насторожило, но не более того, его раздраженное обращение к пресс-секретарю:
— Почему нет журналистов?
Когда в комнату зашли аккредитованные в Кремле представители телевизионных каналов и агентств, Ельцин спросил их:
— Почему не задаете вопросы о правительстве?
На последовавшие сразу же вопросы он ответил:
— Да, перемены будут. — Посмотрев на меня, добавил: — И значительные.
Молнией в голове пронеслась мысль: есть решение уволить моих заместителей и таким образом вынудить меня уйти в отставку. Но действия разворачивались по другому сценарию. Как только вышли журналисты, президент сказал:
— Вы выполнили свою роль, теперь, очевидно, нужно будет вам уйти в отставку. Облегчите эту задачу, напишите заявление об уходе с указанием любой причины.
— Нет, я этого не сделаю. Облегчать никому ничего не хочу. У вас есть все конституционные полномочия подписать соответствующий указ. Но я хотел бы сказать, Борис Николаевич, что вы совершаете большую ошибку. Дело не во мне, а в кабинете, который работает хорошо: страна вышла из кризиса, порожденного решениями 17 августа, преодолена
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
