это, даже сражение.
Юта опешила. Она замотала головой, не желая принимать услышанное, и даже непроизвольно улыбнулась, настолько нелепыми и невозможными казались слова атлурга.
— Этого не может быть. Вандегрид — наш враг. Он столько раз пытался нас убить. К тому же из-за него погибла Леда. Это невозможно, чтобы Корт заключил с ним какое-то соглашение, — уверенно произнесла Юта. — Да Корт даже слушать бы его не стал.
Гвирн грустно покачал головой. Он тоже слегка улыбнулся. Но его улыбка как бы говорила: «Бедное дитя. Ты так наивна и столького не знаешь».
— Я понимаю, что тебе трудно поверить в это, — сказал Гвирн. — Но это правда. Корт сам привёл сюда людей Вандегрида, и в случае их победы он отдаст им Город Богов.
Юта всё ещё не хотела и не могла поверить в то, что слышала.
— Но… откуда тебе это известно? — спросила жрица, надеясь этим вопросом вывести Гвирна на чистую воду.
— Корт сам рассказал мне об этом, — был ответ.
Юта ожидала какого угодно ответа, но только не этого. Слова Гвирна не сразу дошли до сознания. А когда Юта осмыслила услышанное, то ей показалось, будто она с головой окунулась в ледяную воду. В ушах шумело, голова закружилась, кровь вмиг отхлынула от лица. Некоторое время Юта не могла вымолвить ни слова. Лишь спустя несколько минут она смогла собраться.
— Но зачем ему это? — выдавила из себя девушка.
В ней боролись гнев, досада и недоумение. То одна, то другая эмоция брали верх так поспешно, что Юта и сама не могла понять, что же всё-таки чувствует.
На её вопрос Гвирн лишь пожал плечами.
— Кто знает? Может, они договорились разделить между собой власть или ещё что-то в этом роде. Прости, что принёс тебе такие новости. Я подумал, что ты захочешь знать.
— Но почему ты ничего не сделал, если знал об этом?! — воскликнула Юта.
Гвирн развёл руками.
— А что я мог? Я был поставлен перед фактом, когда армия Вандегрида уже стояла под Утегатом. Мне пришлось принять это в надежде на то, что объединённое войско атлургов сможет дать им отпор.
Юта молчала. Она была поражена слишком сильно, чтобы адекватно реагировать на услышанное. Если это была правда, то она просто не укладывалась в голове. Но больше остального Юту беспокоил один вопрос: почему Корт не рассказал ей? Почему скрывал это с самого начала и по сей день? Он рассказал Гвирну, может, кому-то ещё, но только не ей. Завтра состоится сражение, в котором они все могут погибнуть. И в таких обстоятельсвах, даже перед лицом смерти, Корт не счёл нужным рассказать ей о чём-то столь важном?
— Прости, — снова заговорил Гвирн, но Юта не ответила.
Она была так сильно захвачена эмоциями, накрывшей её обидой, что почти не замечала атлурга, сидящего рядом.
— Знаешь, а ведь ещё не всё потеряно, — сказал Гвирн.
Юта подняла на него глаза, не понимая, о чём он говорит.
— Для нас, — пояснил молодой атлург. — Мои чувства к тебе не изменились, и если бы ты только захотела, я…
— Стой, — резко оборвала его Юта и даже вскинула ладонь.
Потом немного помолчала. Заявление Гвирна неожиданно привело её в чувства. Только вот оформить то, что она ощущала, в слова и произнести их оказалось сложнее, чем Юта думала.
— Я знаю, что давала тебе обещание, — осторожно подбирая слова, начала девушка. — Но я не могу его исполнить, прости. Я… люблю Корта и всегда любила. Что бы он ни сделал, ничто не изменит этого. Может, нам с ним и не суждено быть вместе, но я не могу иначе.
Некоторое время Гвирн молчал. Потом спокойно произнёс:
— Ясно. Прости, что снова поднял эту тему. Просто знай: что бы ни случилось, я всегда буду на твоей стороне.
После чего поднялся и ушёл, шелестя сапогами по песку. Он так и не попрощался.
***
Когда Корт нашёл его, Джар сидел в небольшой палатке.
— Присаживайся, — предложил Хранитель и подвинулся в сторону.
Он сидел на подстилке, скрестив ноги. Его седая макушка подпирала невысокий тканевый потолок. Кругом пожилого мужчины было разложено холодное и огнестрельное оружие всевозможных видов, включая такие образцы, каких Корт никогда не встречал.
Не глядя на ругата, Джар продолжал чистить тряпочкой детали разобранного пистолета.
— Мой ответ: нет.
Корт удивлённо посмотрел на Хранителя.
— Но я ещё ничего не спросил.
— И не нужно, — спокойно ответил Джар. — И так ясно, зачем явился.
— И зачем же? — усмехнувшись, осведомился Корт.
Джар поднял бровь и одарил Корта взглядом, каким смотрят на полного идиота.
— Говорить о Юте, конечно же, — прозвучал ответ.
Корт тяжело вздохнул и ссутулился. Он смахнул со лба прядь жёстких волос и, глядя перед собой, спросил:
— Ты присмотришь за ней, когда…
— Нет, — Джар грубо перебил его и зло замолчал.
Корт опешил. Переспрашивать не было смысла, хотя очень хотелось. Если бы кто-то сказал Корту, что он получит от Джара подобный ответ, он ни за что не поверил бы.
— Но почему?! — помимо желания, практически воскликнул ругат. И добавил, понимая, что прибегает к запрещённому приёму, пытаясь пристыдить пожилого мужчину: — Ты же её Хранитель! Разве не это твоя задача? Разве ты не должен находиться рядом с ней и защищать, что бы ни происходило?!
Хранитель с грохотом вставил обойму в собранный пистолет и передёрнул затвор. На этот раз он не скрывал своей злости. С шипением выплёвывая слова сквозь стиснутые зубы, он заговорил:
— Думаешь, я не знаю об этом, мальчик? Думаешь, на этом свете есть кто-то, кто желает защитить её сильнее, чем я? Думаешь, невыполненный перед убитыми жрицами долг и чувство раскаяния не терзало меня каждый день и каждую минуту моей бесполезной жизни? Думаешь, я не готов защищать её до последней капли моей стылой старческой крови? Думаешь, имеешь право говорить мне о том, в чём состоит мой долг, и как мне исполнять его?
Мгновение Корт смотрел на него, а затем низко склонил перед стариком голову и тихо произнёс:
— Прости меня, мудрый. Я ни на секунду не сомневаюсь в том, что всё это так. И что нет никого, кто желал бы защитить Юту больше, чем ты. Прости за то, что позволил себе усомниться в этом. И за слова, которые оскорбили тебя.
С минуту Джар молчал. Корт ждал, не поднимая головы.
— Кретин, — бросил наконец Хранитель. И хмыкнул: — «Нет никого, кто желал бы защитить Юту больше, чем ты», говоришь? Спорю, у тебя язык чесался добавить: «Кроме меня, конечно же».
Корт распрямился и
