сразу ответила взаимностью: немного постояв в ступоре, она смогла натянуть неловкую улыбку, и только потом поприветствовать своего гостя. Вся эта возникшая ситуация, — её резкость и скорость, — показалась Генриху ошибочной. Будто он сделал всё неправильно. По его предположениям, между девочками должна была образоваться быстрая симпатия, из-за чего они смогут стать чуть ли не лучшими подругами. Только более-менее спокойное поведение и эмоциональное состояние Эльвиры свободно говорили о том, что та смогла пережить события вчерашнего дня.
— Давай дружить! — резко предложила Клара.
Анна не ожидала такого быстрого предложения, но, услышав его и быстро обдумав, изменилась в лице. Она согласилась. На её лице наконец-то появилась искренняя улыбка. Генрих наконец-то победил. Вскоре повар вынес еду для всех, и, по просьбе своего офицера, подготовил ещё одну порцию Кларе. Теперь всё вернулось на круги своя: завтрак был оживлённым, и люди говорили друг с другом. Эльвира и Анна интересовались Кларой, а та показывала свою ответную заинтересованность и жизнелюбие. Пытаясь не уничтожить этот момент своим мрачным видом и холодным присутствием, Генрих также открыто демонстрировал желание быть частью компании, предлагая Анне возможные действия по её сближению с новой девочкой.
Когда завтрак закончился, Анна потянула за собой Клару, чтобы показать ей замок. Когда они обе скрылись за дверьми зала, и, после их ухода зашумели дальние двери, Эльвира поднялась со своего стула. Генрих начал думать, что девушка отправиться по своим докторским делам, но удивился, заметив, что она шла к нему.
— Откуда ты её принёс?! — неожиданно спросила Эльвира. В её глазах Генрих читал сильное удивление и нарастающее волнение, будто в её мыслях офицер похитил ребёнка.
— Она местная. Я нанял её на работу. Анне нужен друг-сверстник, а не девушка, что годится ей в старшие сёстры. — Генрих смотрел в пол, пытаясь не поднимать свой взгляд на Эльвиру, и, не раздражаться ещё больше от того, что она гневно смотрела на него.
— Девочке нужен не друг, а брат. Куда ты вчера ушел, вместо того, чтобы быть с сестрой? — доктор продолжала давить на офицера, медленно повышая свой тон. — Она плакала перед тем, как уснуть! Кто был рядом с ней, когда ей нужна была помощь? Брат? нет! Я была там, Генрих! А что насчёт этого утра? Девочка проснулась раньше всех, и всё утро провела бы одиноко в саду, если бы я не нашла её!
Каждое новое слово и осуждение в свой адрес начали раздражать Генриха. С этой точки зрения он мало того, что был ужасным братом, так он ещё никак не мог проследить за своей сестрой, и, тем более обезопасить её так, что та находилась в беззащитном и уязвимом эмоциональном состоянии, и ещё хуже, была на улице без присмотра, когда не был найден настоящий способ того, как незваный гость попал внутрь замка. Для маленькой девочки это был крайне опасный и рискованный поступок. Лучше бы она всё время оставалась в замке под бдительным присмотром, без возможности выйти за его пределы.
— Сад, говоришь… — пробубнил про себя юноша, обдумывая возможные варианты улучшения обороны и решения всех проблем.
Эльвира только недовольно фыркнула, услышав это и удалилась. Генрих осознавал, что частично во всей этой сложившейся ситуации виноват он сам. Предоставив Анне разрешение на проведение посадочных работ в дендрарии, он фактически выгнал её на улицу, где она была уязвима и находилась без присмотра. Ещё большей загадкой и опасностью было то, что в деревне по-прежнему могли находиться люди, что хотели свергнуть новых жителей Норденхайна. Начавшиеся стычки и расправы только ухудшали общую ситуацию. Здесь Генрих видел только два пути: или полное истребление местного населения, или тотальная диктатура, основанная на страхе. Созрел новый план, идеальный в своём исполнении и удобстве.
Распахнулись большие двери в зал слуг, где с самого первого дня питались остальные солдаты. Все были удивлены встретить своего офицера, который соизволил их навестить. Члены отряда синхронно подняли свои стаканы и поприветствовали Генриха. Игнорируя чересчур радостные лица, офицер направился к ящику с припасами, что привёз Франц, там были вещи необходимые для исполнения всех планов.
— У меня для вас хорошая новость, — сказал громко Генрих. Все солдаты навострили уши и обернулись к своему офицеру.
— Цейс и Сиги, для вас важное задание. Вы будете выполнять разведывательные работы. По шесть часов на дню, каждый из вас по очереди будет следить за деревней и при необходимости сообщать сюда по рации, — сказал Генрих, смотря на двух своих солдат. Он мог бы легко предоставить эту работу кому-нибудь ещё, но только эти двое были менее загружены, и, должны были отработать полученный отдых и мягкую кровать.
— Что?! Но это же слишком долго и тяжело! — возразил своему офицеру Цейс.
— Я понимаю, что это нелегко, но для нашей общей безопасности, это необходимо. Именно для того, чтобы местные нас не застали врасплох, — ответил ему Генрих, пытаясь успокоить солдата. Офицер медленно начинал терять терпение из-за непослушания Цейса и легкой нотки дерзости в его голосе.
Сиги и Цейс с трудом согласились на эту работу, осознавая, насколько она важна не только для них самих, но и для всех других людей, что живут под одной с ними крышей. Несмотря на то, что у каждого солдата была своя обязанность, самым работоспособным из всех был Зигфрид. Как второй — и на данный момент единственный — повар, он поддерживал на своих крепких плечах здоровье всего отряда, его состояние и благополучие; ему Генрих никогда не смог бы вручить другого задания, ибо помнил, что никто другой из его людей не годится на работу за плитой. Франц же исполнял работу личного водителя, что тоже было невозможно с графиком «наблюдателя». Вольфганг был правой рукой, и был нужен поблизости. Руди был чересчур нервозен, и забивал бы эфир ненужной информацией.
По требованию офицера, Сиги направился собираться в лес. Генрих продолжил искать рации в ящике, но не смог их найти. Он несколько раз пересмотрел содержимое, вытащил всё из ящика и осмотрелся вокруг. Пусто. Раций просто не было, хотя он отчетливо помнил, как доставал их при возвращении Франца.
— Генрих, рации у меня: я доставал их, чтобы проверить работу и заранее настроить, — сказал Франц, сидя за столом.
Нарастающая паранойя наконец-то покинула Генриха. Он было уже начал думать, что убитый им мужчина не только обманул его касательно способа проникновения на территорию замка, но и украл рации. Имея при себе средства связи, деревенские могли в лёгкую организовать сложные и опасные операции. Франц удалился из зала, чтобы принести необходимую аппаратуру.
