что его сердце принадлежит мне.
– Я уже передала тебе слова Зары: мой следующий поцелуй станет смертельным, независимо от моих эмоций. – Мне не хватает воздуха, слова звучат неестественно.
Дориан скользит руками по моей спине, сначала вверх, затем вниз, пока не обхватывает мои бедра.
– Тогда мы обойдемся без поцелуев.
Я чувствую, как мои ладони покалывает. Мне не терпится сделать то же, что и он, – исследовать каждую выпуклость его тела.
– Тогда как мы… ну, ты знаешь.
– Как мы что? – смеется Дориан. – Как мы будем парой? Как будем строить наши отношения? За всем этим кроется нечто большее, чем поцелуи.
– Я знаю. Но существуют и другие вещи.
– Например?
Мои щеки горят.
– Например, заниматься любовью.
Дориан крепко прижимает меня к себе, и внутри меня разливается тепло.
– В занятиях любовью тоже кроется нечто большее, чем поцелуи. Кроме того, я же могу тебя целовать? Я поцеловал тебя в щеку и выжил. Если твои губы для меня яд, остается еще много других мест, которые я могу поцеловать.
От его слов и видений, которые они вызывают, я поджимаю пальцы ног.
– Дориан…
– Что?
Есть кое-что еще, что я должна рассказать ему. Когда я заверила его, что, по словам Зары, Нимуэ не собирается убивать меня, я не стала вдаваться в подробности. Не сказала, что морская ведьма заставит меня поторговаться за свою жизнь, и сделка, которую она готова предложить, сделает меня одной из Сестер Черного Угря. Наемницей. Убийцей. Не тем, кто готов сделать все возможное, лишь бы выжить или защитить тех, кого любит. Кем-то вроде Зары, убивающей без пощады, с удовольствием вершащей правосудие, не желающей остановиться, чтобы рассмотреть точку зрения своего противника.
Я уже открываю рот, готовая сказать Дориану…
Сказать ему, что…
Все мысли тают, когда я откидываю голову и тону в его глазах. Никто никогда не смотрел на меня так, как смотрит Дориан прямо сейчас. Немногие продолжали любить меня, увидев самые темные стороны. Это сокровище, которого, как я думала, у меня никогда не будет. Я полагала, что могу заслужить чью-то любовь, только разорвав свою смертоносную магию, но вот он, мужчина, который принимает меня такой, какая я есть, со смертельным поцелуем и всем остальным.
Возможно, с моей стороны эгоистично сохранить этот последний секрет.
Но если это означает провести с Дорианом ночь…
– Хорошо, – шепчу я.
– Хорошо что?
– Выбери меня. Сейчас же.
Выражение его лица колеблется между радостью и замешательством.
– Ты хочешь провести Церемонию благословения прямо сейчас? В церкви?
Покачав головой, я медленно провожу руками по его груди. Одной я обнимаю его за шею, осторожно, чтобы не задеть перевязанную рану, провожу пальцами по коротко остриженным волосам на затылке, наслаждаясь их бархатистостью. Другую руку я опускаю ниже, по его торсу. Дыхание Дориана прерывается, а мышцы живота сокращаются. Я кладу руку ему на бедро.
– Здесь, Дориан. Выбери меня здесь и сейчас.
Кажется, он дрожит от попытки сдержаться и крепче сжимает волосы на моем затылке. Приятная дрожь пробегает по моему телу.
– Сейчас я поцелую тебя в щеку, – говорит он хриплым от желания голосом.
Мой звучит точно так же.
– Обещаю не двигаться.
Дюйм за дюймом Дориан медленно опускает голову. Я не закрываю глаза, готовясь в любой момент отвернуться, если он подберется слишком близко к губам. Страх и возбуждение сражаются в моей груди, когда Дориан прижимается своей щекой к моей. Я чувствую, как его дыхание ласкает раковину моего уха. Он наклоняет голову и мягко прижимается губами к моей щеке.
От наслаждения мои ресницы трепещут и на краткий миг опускаются. Поцелуй Дориана кажется невероятно монументальным. Единственный поцелуй, что я когда-либо получала по любви. Единственный, на котором я была полностью сосредоточена и который была рада принять. Тепло разливается в моей груди.
Дориан отстраняется и повторяет те же медленные движения на другой щеке. Когда он отступает в следующий раз, я думаю, что на этом все может закончиться. Возможно, этого достаточно, но теперь, когда я почувствовала его губы, я жажду большего. Дориан, должно быть, замечает тоску в моих глазах, потому что снова приближается и скользит ладонями вниз по моей шее. Я откидываю голову назад, вздыхая от ощущения его пальцев на моей плоти. Губы Дориана опускаются на мочку моего уха и прокладывают огненную линию по моей шее. Когда он достигает основания, я чувствую мягкое движение его языка, которым он возвращается обратно к моему уху. Ощущение настолько удивительно приятное, что с моих губ срывается стон.
Дориан напрягается, притягивая меня к себе. Давление в моих мышцах начинает ослабевать. Когда он оттягивает воротник моей рубашки, чтобы попробовать мою ключицу на вкус, мои пальцы запутываются в его темных кудрях. От отчаянного жжения и ненавистного покалывания я сжимаю губы и заставляю себя игнорировать напоминание о проклятии Нимуэ. Не для того, чтобы казаться беспечной, а чтобы притвориться, что они гудят от желания, а не от магии. Заниматься самообманом довольно легко, учитывая, что меня охватывает глубокое желание попробовать Дориана, встретиться с его губами, исследовать его язык. Я чувствую прилив страха, но испытываемое мной в этот момент удовольствие побеждает.
Дориан целует меня в шею, в ухо, в щеку. Затем он слегка отстраняется, пока не встречается со мной взглядом. Смотря мне в глаза, он исследует мое тело, медленно скользя ладонями по каждой руке, а после вверх по моей спине. Он касается моей шеи, с легким нажимом проводит по ключице. Пальцем он пробегает по ряду пуговиц на моей рубашке. Его дыхание становится тяжелым и прерывистым, когда он проводит рукой по моему животу, останавливаясь на ребрах. Я тянусь за его прикосновением, безмолвно умоляя продолжать. Наконец, Дориан продвигается выше и выше, пока моя грудь не оказывается в его ладони. Он снова останавливается, и я чувствую, как быстро вздымается моя грудная клетка. Мне ненавистна льняная ткань, разделяющая мою и его кожу. Я жажду почувствовать его на себе.
Выражение глаз Дориана говорит мне, что он чувствует то же самое. Каждая его черта свидетельствует о страстном, отражающем мое собственное желании. Не сводя с Дориана глаз, я запускаю руку ему под рубашку, чувствуя, как напрягаются мышцы, когда я, скользя вверх по груди и снова опускаясь вниз, провожу пальцами по его обнаженному животу. Добравшись до пояса брюк, я засовываю под него большой палец, лаская теплую, пока еще скрытую плоть. Дориан крепче сжимает мою грудь, и тихий стон, что срывается с моих губ, кажется, разрушает его, лишает всякой сдержанности.
Его губы возвращаются к моей шее, но поцелуи перестают быть медленными и нежными. Вместо
