Он повернул к ней голову, и на губах заиграла тёплая улыбка, от которой под рёбрами словно засияло миниатюрное солнце и рассеяло мрачные мысли.
– Звучит дико скучно для нас, да? Ни погони, ни перестрелки, ни объяснений с полицией. Но, думаю, хорошая пицца вполне способна поднять настроение.
Глава 17. Вечер при галстукахНа маленькой Гилберт-штрассе, подальше от уличных фонарей, стоял арендованный тёмно-коричневый «Опель». Занимал он удачное положение, припарковавшись прямо напротив крыльца салона «Парадиз», и под пришедшим с Северного моря вечерним туманом машина была практически незаметна. И всё же даже это не сильно радовало Рика, вчера успевшего хорошо понервничать.
Вернувшись из ресторана, они с Лорой быстро заметили и следы шин на подъездной дорожке, и брошенный окурок чужих сигарет, и исцарапанный замок – как если бы его пытались расковырять отмычками, но что-то пошло не так. Впрочем, и что именно, тоже не загадка: через собачью дверцу навстречу им выбежал взволнованно поскуливающий Макс, видимо, сумевший своим лаем напугать тех, кто пытался в отсутствие хозяина забраться в дом. Посреди дня, не стесняясь, и такой наглостью могли обладать только прихвостни королей, уж в этом сомнения никакого, как и в том, что именно они собирались отыскать, пока сам Рик беседовал с их начальством.
Да только вряд ли бы им удалось забрать все копии, одна из которых лежала под старой половицей в подвале, вторая в бардачке сегодня пылящегося в гараже «Лоуренса», а третья – в камере хранения у вокзала. Как бы ни хотелось вчера просто ничего не делать, побегать всё-таки пришлось, чтобы сейчас чувствовать готовность к вечеру при галстуках. Кобура на плечах, привычная куртка цвета хаки, в карманах наручники, удостоверение, телефон и чётки. Его обычное обмундирование. Искоса по дороге поглядывая на Лору, Рик оценил и её полную собранность – решительное выражение лица и револьвер в кармане плаща. Умиротворяюще побрякивали на её запястьях браслеты, от которых она почему-то не отказалась в такой вечер. Её сосредоточенный взгляд не отвлекался от экрана планшета, где камера фиксировала начинающееся в салоне движение.
– Как думаешь, там правда есть какой-то ход, через который можно унести кейсы? – беспокойно поинтересовалась она. – По разговору с тем мальчишкой мало понятного, но такое ощущение, что там нечто вроде подпольного подразделения салона…
– Мне тоже так показалось. Если хорошо подумать: район очень старый, дома тоже довоенной постройки. Раньше это всё было жилым кварталом, и вполне может быть, что в доме было нечто вроде винного погреба… или даже, чем чёрт не шутит – бомбоубежища, – хмыкнул Рик дикости такого предположения, которое, впрочем, вполне гладко ложилось в сегодняшние обстоятельства. – Так или иначе, ход вряд ли может быть сквозным. Да, возможно, там есть помещения для обслуживания особыми девушками особых гостей, но не более того.
– Смотрю, ты заделался в оптимисты? – улыбнулась Лора, пристраивая планшет на заготовленную подставку на приборной панели. Они не боялись, что их заметят через лобовое стекло: неприметная и чужая машина с тонированными стёклами арендована была не зря.
– Я просто хочу, чтобы всё это закончилось поскорее, – честно признался Рик, устало откидываясь на сиденье. Поморщился: после родного «Лоуренса» этот салон казался отвратительно неправильным, а спинка – жёсткой.
– Знаешь… даже если мы ничего сегодня не сможем добыть, никаких улик – мне кажется, нам в любом случае нужно переложить это дело на БКА, – несмело покусав губу, Лора вздохнула и чуть подвинулась, положив голову ему на плечо. – Вчера они пытались забраться в твой дом, что они сделают завтра – страшно подумать. Пусть этим уже займутся люди, у которых хватит полномочий на арест бургомистра.
– Может, ты и права. Но без улик нам придётся долго доказывать, что такой громкий скандал стоит заводить. О, а вот и наши близнецы, смотри: – оживился Рик, заметив на экране знакомые лица. Сам Шеффер выставлял на стеклянный столик дополнительные пепельницы, а его сестра суетливо поправляла диванные подушки.
– Она меня раздражает, – фыркнула Лора, когда фрау наклонилась, дав камере обзор на бёдра, обтянутые узким платьем.
– Как же так, в современном мире нельзя раздражаться с геев, трансгендеров и чернокожих, – усмехнулся Рик. Для него было большой разницей то, чтобы абсолютно всех людей воспринимать одинаково, и эта намеренная пропаганда, превращающаяся в дискриминацию уже в обратную сторону. По итогу рождающая ещё больше ненависти. И кровавая баня в Гамбурге самое живое тому подтверждение: когда бургомистр в предвыборной программе вещает о готовности оказывать иммигрантам социальную поддержку, а сам ночами перекручивает их на сосиски.
– Меня раздражает не то, что у неё между ног, а то, что она тебя лапала, – закатила глаза Лора, и эти мелизмы собственнического тона в её голосе ему дико нравились. Нравилось, как она цеплялась за его спину ночью, выгибаясь ему навстречу. Нравились микроцарапинки на лопатках и отмеченная её губами кожа. Давя улыбку, Рик поцеловал её в макушку и полностью сосредоточился на происходящем в вип-комнате.
А посмотреть было на что. Как только стрелка часов добралась до цифры «восемь», у салона начали притормаживать машины. Выходить было нельзя, чтобы не привлекать внимания, но несколько номеров с чистеньких дорогих моделей удалось быстро записать в блокнот. К «Парадизу» стекались представительные мужчины в разномастных строгих костюмах: всё, как говорила Кэтрин. Исчезая за стеклянными дверьми, спустя пару минут они оказывались на записи, где их тут же усаживали на диванчики.
– Интересно, они всё-таки хирурги, которые проводят операции… Или просто курьеры? – задумчиво прокомментировал Рик.
– Пугает уже их количество, – поёжилась Лора. – Десять человек. Тринадцать… Ох, а вот и моя любимая акула, – повернув голову вбок на окно, она проводила колким взглядом Брауна, упругой походкой направляющегося к салону с кожаным портфелем в руках.
– Отлично. Пусть мелькнёт на камере: с его безупречной репутацией у нас мало шансов доказать причастность. Записям в суде не очень верят, но хотя бы будет повод для основательной проверки в «Панталонах», и она точно должна выявить следы незаконных операций.
Они вернулись к просмотру, и кажется, приход Брауна был именно тем, чего ждали все остальные. Он зашёл в вип-комнату, на ходу поправляя галстук и скалясь гостям – наверняка считал такую хищную улыбку приветливой. Рик прибавил громкость: лишние шумы стихали, и всё внимание оказалось обращено на доктора Смерть.
– Добрый вечер всем, – провозгласил тот, окидывая рассаженных на диване клерков оценивающим взглядом. – Рад видеть, что сегодня к нам присоединились новые лица. Это очень похвально, ведь единственное, для чего мы собрались – это спасение жизней.
Его воодушевлённая приветственная речь закончилась, и в комнату прошмыгнула знакомая худощавая фигурка с мелированными хвостиками. Кэтрин нарядили в костюм горничной экстремальной длины, а в руки вручили поднос с бокалами. Она медленно пошла вдоль диванчиков, предлагая выпивку, и кажется, внимания её едва прикрытые бёдра заслужили намного больше, чем слова Брауна.
