— Знаешь, такое тоже бывает, но нечасто. Они прижились обе!
— И? — она боялась поверить…
— И через пару недель у нас будут Наташка и Машка. Ттт, — Виктор поплевал через плечо и постучал по косяку. — Понимаешь, что нам без мамы — никак? Но наша мама взяла и собралась разводиться. Поэтому я взял Даню и полетел следом.
И Стелла снова расплакалась, только это были лёгкие и счастливые слёзы.
— Доминин, ты такой дурак, но я всё равно тебя люблю! Как быстро мы можем вернуться домой?
— В любое время, как ты скажешь, — ответил Доминин. — Это же наш самолёт — сели и полетели.
— Тогда я пошла знакомиться с сыном, а ты звони и командуй, чтоб заправлялись, и что там ещё нужно, чтобы самолёту дали разрешение на взлёт? — и Стелла направилась во вторую спальню.
Подошла, послушала и тихонько поскреблась.
— Можно? Елена Михайловна, вы не спите?
— Входите. Мы как кряхтим, вот-вот проснёмся!
— Доброе утро, — она чувствовала себя не слишком уверенно — вдруг кормилица вчера слышала их концерт? Даже наверняка слышала — в одной квартире-то! Чёрт, впервые ей было мучительно стыдно перед другим человеком… Нет, не впервые, были ещё люди, перед которыми она испытывает неведомое ранее, но от этого не менее жгучее чувство стыда, правда, заочно, не видя их глаз. А тут — всё перед ней.
— Знаете, я так крепко сплю, просто ужас! Даня, конечно, спокойный мальчик, но даже спокойный грудной младенец легко доведёт взрослого до изнеможения, — неожиданно произнесла няня. — Только голову опущу на подушку — сразу выключаюсь, и хоть пушкой над ухом пали — не услышу. А Даня закряхтит — немедленно просыпаюсь. Только им издаваемые звуки и слышу, а всё остальное проходит мимо меня.
И кормилица улыбнулась.
У Стеллы отлегло от души — правда или нет, но Елена Михайловна ясно дала понять, что ничего не слышала — спала. Значит, можно на эту тему больше не комплексовать. Она ответила няне улыбкой и с замиранием сердца подошла к детской переноске.
Малыш ещё спал, но уже был на грани между сном и явью. Возможно, ему требовалось сменить подгузник или он проголодался, в любом случае, его что-то беспокоило, но сон пока не отпускал. Крошечное личико хмурилось, губки кривились, потом гримаска разглаживалась, и несколько секунд мальчик ровно сопел. Но потом снова принимался ёрзать, кряхтеть и сдвигать бровки. И снова расслаблялся.
Проделав это два или три раза, Данила, наконец, решился — нижняя губа малыша выпятилась вперёд, мальчик несколько раз обиженно всхлипнул и заревел. Из-под закрытых век покатились слёзы, личико покраснело, голос набрал высоту и мощь.
— Не иначе, певец будет. Вон какой голосина! — восхитилась няня. — Плачет редко, зато на всю катушку.
Она хотела подойти и взять ребёнка, но Стелла её опередила — наклонилась над переноской и, бережно придерживая малыша под затылок, вынула его, удобно положив на сгиб левой руки.
Надо же — не забыла ещё, как это делается!
Мальчик немедленно перестал кричать и, повернув голову на бок, захлопал губами.
— Проголодался, — умилилась Елена Михайловна. — Давайте сюда!
Стелла с сожалением передала неожиданно тяжёленького «голодающего» и со странным чувством непонятно откуда взявшейся зависти, смотрела, как ловко кормилица выпростала грудь, и как жадно Даня к ней присосался.
Мальчик ел, водя кулачком по груди кормилицы, старательно работая щеками, временами дрыгая ножкой.
— Мужичок! — ласково констатировала Елена Михайловна. — Если проголодался — прямо сейчас вынь да положь! Нетерпеливый, как все они.
Стелла не удержалась, потянулась и погладила пальцем кулачок сына. Провела сверху, потом по ладошке и тихо рассмеялась, когда ребёнок сжал ручку, поймав её палец в плен.
Дождавшись, когда Данила поел, мать сразу его забрала, прижала к себе «солдатиком», придерживая за спинку и голову, ожидая, когда выйдет воздух.
— Пелёнку бы подложить на плечо, — озабоченно заметила няня. — Срыгнёт ведь.
Господи, какая ерунда! Подумаешь — срыгнёт? Можно переодеться!
Ей не хотелось даже на секунду отстранять от себя сына. Новое чувство, она не знала, как его описать, заполнило всё её существо. Затопило с головой, отодвинуло воспоминание о старших детях. Нет, она не забыла про Артёма и Лизу, не забыла, как носила их и рожала, как меняла им памперсы и кормила с ложечки. Где-то на краю сознания царапнуло чувство вины перед ними. Дети не виноваты, что родились раньше, чем мама оказалась готова к их появлению. Но то, что она увидела в «Валенке» успокоило — сын и дочь не обделены, они растут счастливыми. Растут в полной семье, и та женщина, новая жена Александра, явно любит их. Да, Тёма и Лиза потеряны для неё, но вот тут, на руках, лежит беспомощный ребёнок — её сын. Такой маленький, такой трогательный, такой красивый. И такой родной! Она нужна ему, а он нужен ей.
Данила. Данилка. Даня. Данечка. Господи, смотрела бы и смотрела, не отрываясь!
— Через четыре часа можем лететь, — сообщил Виктор, появляясь на пороге спальни. — Проснулся?
— И поел, — отчиталась няня, а Стелла просто держала на руках сына и умирала от любви и нежности.
— Надо бы подгузник сменить, — осторожно напомнила Елена Михайловна.
— Я сама, — Стелла повертела головой, и няня тут же расстелила чистую пелёнку на кровати, положив рядом влажные салфетки и новый памперс.
Освобождённый от штанишек и подгузника мальчик, на секунду замер, а потом расплылся в улыбке и энергично задвигал ручками и ножками, будто маршировал.
— Признал! — довольно изрёк Виктор. — Признал мамку-то! Он у нас, Стелл, к чужим-то не особенно приветлив. К примеру, бабушку не одобрил, да и у тёток куксился. А тут — ты посмотри только — сияет.
Слушая вполуха, что бормочет супруг, Стелла переодела малыша и снова взяла на руки, но Даня погулял ещё с полчаса и уснул. С сожалением положив сына в переноску, женщина вышла на кухню — надо было и самим поесть, да и собираться пора.
— Витя, куда продукты девать? — всплеснула она руками, проинспектировав холодильник. — Накупил на неделю!
— Поедим, я соберу всё и отнесу консьержке, — решил мужчина. — Если бы она нам не выдала запасные ключи от квартиры, мы бы тебя у подъезда ждали. Заодно свой паспорт у неё заберу.
— Паспорт? — изумилась жена. — Не поняла.
— Оставил в залог, без этого ключи не давала. Замечательная женщина!
Они выбрали, что бы хотели поесть, в шесть рук накрыли на стол и со вкусом позавтракали. Потом няня вернулась в комнату к малышу, а супруги остались вдвоём разбирать холодильник.
— Вить, — Стелла помялась, не зная, как начать разговор о проблеме, которая давно не давала ей покоя. — Когда должны родиться девочки?
