Парень обрадовался.
— Тогда, может быть, перейдем на «ты»? — предложил он и вдруг осекся.
Его взгляд метнулся куда-то вверх — за спину Рай. Улыбка сошла с лица, край рта дернулся. Вернувшись взглядом к Рай, он как-то нервно сказал, вставая со стула:
— Знаете, давайте как-нибудь в другой раз, я вдруг вспомнил об одном важном деле…
И как ветром сдуло. Только стакан с соком, почти полный, остался стоять на столе.
«Что это с ним?» — недоумевала Рай, наблюдая, как он исчезает в толпе.
Она вздрогнула, когда кто-то наклонился над ней сзади, и чьи-то руки уперлись в столешницу по обеим сторонам от нее, словно отрезая ей пути к бегству. До ноздрей донесся одурманивающий запах древесной смолы, и прямо на ухо знакомый голос низким шепотом произнес:
— Изменница.
Рай сглотнула, ее глаза раскрылись шире.
— П-почему? — заикаясь, тихо спросила она, боясь поворачиваться.
— При живом парне флиртуешь с другим.
Одна рука оторвалась от столешницы, длинные пальцы коснулись подбородка Рай и приподняли его вверх, чуть повернув ее лицо вбок.
На Рай смотрели чистые, как родниковая вода, серо-голубые глаза. В уголках красивых губ притаилась улыбка. Андрас осуждающе пощелкал языком:
— И что мне с тобой делать, с такой изменницей? Может, наказать?
— Н-наказать? — растерянно повторила Рай, утопая в его глазах, как в глубоких колодцах. — К-как?
Остановив взгляд на ее губах, Андрас сказал:
— Например, так.
Потом наклонился к ней еще ниже и накрыл ртом ее губы. Он целовал Рай так, будто вспоминал ее вкус и наслаждался им. А когда через несколько секунд отстранился, она с трудом соображала — сердце, как сумасшедшее, колотилось в грудной клетке, голова кружилась.
Словно в тумане она наблюдала, как Андрас обошел столик и сел напротив. Брезгливо отодвинул чужой стакан с соком и остановил взгляд на Рай.
— Почему ты меня не звала? — спросил, пристально глядя ей в глаза.
«Интересно, почему тот парень сбежал? — подумала она, скользя взглядом по лицу Андраса, по его волосам, плечам. — Что он увидел? Полыхнувшие алым огнем глаза демона? А может, Андрас просто посмотрел на него взглядом: «Она моя, проваливай» — и этого хватило?.. Да-да, у меня фантазия разыгралась, знаю».
— Я думаю, мне надо держаться от тебя подальше, — опустив глаза, прямо сказала Рай с тяжелым вздохом.
— Любопытно, — подперев голову рукой, посмотрел на нее заинтересованным взглядом Андрас. — Человеческие женщины так непостоянны. Уже разлюбила? А я-то пришел, чтобы выполнить свое обещание — помнится, я задолжал тебе свидание. Что, уже долг можно не отдавать?
Рай поморщилась досадливо: в голосе Андраса явственно звучала ирония. Она, значит, хочет его увидеть, только об этом и думает каждый день, мучительно сдерживается, чтобы не позвать его, а он насмехается над ней? Гадский все-таки демон и не меняется.
Последовав его примеру, Рай подперла голову рукой и демонстративно отвернула лицо, давая ему возможность любоваться ее профилем.
— Нехорошо с твоей стороны смеяться, ваше сиятельство, — с упреком пробурчала она. — Я тут жертвую собой и своими чувствами. Ради тебя, между прочим.
— Ну-ка, ну-ка, подробнее, — все так же несерьезно подстегивал ее Андрас.
Рай перевела на него хмурый взгляд. Посмотрела по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит, и, подавшись вперед, гневно прошептала:
— Ты же демон раздора и черпаешь силу в ненависти, а любовь противоположна ей, поэтому делает тебя слабым! Ты чего мне голову морочишь?! Не помнишь, почему тебя заставили сражаться с Ситри?!
Андрас угрюмо покашлял.
— Не помню, чтобы меня заставляли. Сражаться с ним — было моим решением.
Рай насупилась.
— Ты понимаешь, о чем я, — упрямо произнесла она.
Андрас откинулся на спинку стула и, скрестив руки на груди, сказал:
— Кажется, ты еще не осознала.
— Чего? — не поняла Рай.
Склонив голову, Андрас улыбнулся — едва заметно, только уголки губ приподнялись.
— Я больше не демон раздора. Ты изменила меня. Под влиянием крови нефилима изменилась моя демоническая сила, а значит — моя демоническая сущность.
Рай несколько секунд в недоумении хлопала глазами.
— А кто же ты теперь? — оторопело спросила она.
Андрас задумчиво пожал плечами.
— Гнев, наказание, возмездие — думаю, где-то рядом с этим, — сказал он и снова опустил взгляд на Рай: — Никто еще не знает точно: ни я, ни Владыка. Нужно время, чтобы выяснить наверняка. Но одно могу сказать уже сейчас.
— Что? — заинтересованно округлила глаза Рай.
— Любовь больше не делает меня слабым, наоборот, — он многозначительно остановил взгляд на ее губах, — прямо сейчас я чувствую прилив сил.
Рай прокашлялась, догадавшись, что он намекает на поцелуй.
— С другой стороны, — он заглянул ей в глаза, и от его взгляда у нее зачастил пульс, — я внезапно почувствовал, что проголодался.
От неожиданности Рай нашлась очень быстро и ответила:
— Закажи поесть!
Демон перед ней хищно улыбнулся.
— Ты же знаешь, мне не нужна еда. Самая вкусная пища для демонов — сильные человеческие эмоции. И я надеюсь, ты очень хорошо будешь меня кормить. — Его брови чуть приподнялись вверх: — Ты ведь сама захотела стать моей девушкой. Теперь тебе придется постараться.
«Кажется, — подумала ошеломленная Рай, — я открыла ящик Пандоры».
Похоже, она и впрямь изменила Андраса, сама того не желая. И теперь никак не могла решить, что ей делать с этим переменившимся демоном: бояться его или просто сдаться ему?
— А если… я не справлюсь? — осторожно поинтересовалась Рай.
Андрас помычал задумчиво и с деланным любопытством спросил:
— Думаешь, мне стоит подыскать себе другую девушку?
«Дразнит, — тотчас догадалась Рай, но все-таки он ее задел; она с улыбкой хмыкнула и обратилась к нему мысленно: — Другая девушка, значит? Обойдешься. У меня еще есть козырь».
Словно читая ее мысли, Андрас спросил:
— Кстати, что там насчет твоего последнего желания? Ты же не забыла, что наш контракт все еще в силе? Уже определилась, что пожелаешь?
Рай выдержала паузу, а потом загадочно улыбнулась.
— Нет. Но я подумаю.
«Не волнуйся, — мысленно сказала она ему, глядя на своего демона с внезапно пробудившимся в ней коварством. — Я буду долго думать. Очень долго. Пока у меня остается последнее желание, мы связаны контрактом. А пока мы связаны… Никуда ты от меня не денешься, любимый мой адский… гадский ты демон».
