Книга Тропик Канзаса - Кристофер Браун

119

И это была не шутка.

После англичан пришли «голубые каски». Французы, голландцы и поляки. К тому времени как вертолеты пролетели над Потомаком и стали сбрасывать на больших белых парашютах контейнеры с гуманитарной помощью, бои уже прекратились.

Различным отрядам повстанцев потребовалась целая неделя, чтобы выяснить, кто возьмет на себя полномочия говорить от лица всех. В конце концов остановились на триумвирате. Техасец из ячейки в Сент-Луисе, тип, возглавлявший бойцов из чикагских трущоб, и полковник от Нового Орлеана. Полковник захватила с собой Сига в качестве телохранителя.

К ней отнеслись очень серьезно.

Свергнутый режим представлял министр обороны. Вице-президент был убит, предположительно случайно, «дружеским» огнем, скорее всего, гранатой.

В переговорах также участвовали два пожилых сенатора и одна конгрессменка.

Повстанцы согласились разойтись по домам. При условии получить по возвращении автономию. Они добились определенного суверенитета, заключавшегося в праве свободной торговли и соглашениях о свободе передвижения для целого архипелага территорий – эту идею полковнику подсказал Сиг, а сам он почерпнул ее от Бетти. В основном эти территории располагались вдоль Миссисипи – Новый Орлеан от Байуотера и до восточной границы сектора Эхо, почти весь восточный Сент-Луис, а также несколько крупных кусков Тропика Канзаса – возвращенные к жизни бывшие федеральные угодья для выращивания биотоплива в Айове, Миссури и Миннесоте. К ним добавили пару тысяч акров земли, принадлежащей Уокеру на западной окраине Техаса, рядом с тем участком Рио-Гранде, который пересох. Во всех этих зонах посевные оплачивались за счет репараций, которые удалось выбить. Люди там сами устанавливали свои законы. Экспериментируя с формами политического устройства, воплотившими в себя возможности созданных ими сетей, постоянно совершенствуя их.

Следующим шагом должен был стать созыв Учредительного собрания по выработке Конституции. Людям предстояло попытаться создать новую общенациональную систему, которую примет зарождающийся мир.

И еще нужно было разобраться в том, почему идея привлечь всех к составлению социального контракта казалась гораздо более осуществимой, когда это еще было невозможно.

Год спустя

По пути в Калифорнию для получения финансирования Таня навестила Сига. Для этого ей пришлось остановиться в Лас-Вегасе, после чего долго ехать на машине в пустыню, туда, где на карте зияло белое пятно. Тюрьма строгого режима.

Снаружи ничего особенного. Россыпь сверкающих на солнце строений за четырьмя рядами аккуратной ограды из колючей проволоки. Как и в случае с Белым домом, все главное скрывалось под землей.

Тане потребовалось два часа, чтобы получить доступ в зону для свиданий, после чего последовал долгий спуск на лифте под землю.

Тане дали двадцать минут.

Они говорили через три слоя пуленепробиваемого плексигласа, через микрофон.

Теперь Сиг носил короткую прическу. Возможно, не по своей воле.

– Мы работаем над новым соглашением, – поспешила заверить его Таня.

Сиг молча кивнул.

– Донни пригласил каких-то толковых людей из Вашингтона. Они знают, что к чему. Говорят, что уверены в успехе.

– Все в порядке, – сказал Сиг.

– На самом деле ничего не в порядке! – воскликнула Таня. – Мы сражались не ради этого.

– Как сказать, – пожал плечами Сиг. – По крайней мере, ты на свободе. Кстати, как там?

– Ничего.

– Ничего хорошего.

– Страна растерзана.

– Мы сами это начали.

– Знаю, – сказала Таня. – Но… ее распродают.

– А ты что ожидала? Нужно платить по счетам. Или ты не видела, какой разгром мы после себя оставили?

– Мне бы просто хотелось, чтобы внутренние связи были прочнее. И вся страна была правильнее устроена. А так получается, что в одних местах гигантские кооперативы, в других поселки, принадлежащие фирмам. Объединить это трудно.

– Уокер оседлал своего конька, – заметил Сиг.

– Утопия как средство спекуляций недвижимостью, – сказала Таня.

– Уж лучше это, чем то, что было раньше.

– Это же полный хаос.

– Созидательное разрушение, – поправил Сиг. – Это будущее. Будущее в краткосрочной перспективе. А в долгосрочной перспективе будущее зеленое. Что бы мы ни делали. Природе без нас будет лучше, когда это наконец произойдет.

– С каких это пор ты стал таким беззаботным?

– Гостей у меня мало. Журналистов ко мне не пускают.

– Знаю. Донни и над этим работает. И послушай, я понимаю, что нельзя так говорить, но четыре года – не такой уж большой срок.

Сиг показал ей непристойный жест. Он выглядел очень уставшим.

– С тобой хорошо обращаются?

– Меня не трогают. – Он посмотрел на свою руку. – Было бы неплохо, если бы меня хоть изредка выпускали наружу.

Таня посмотрела на него, но он отвел глаза, стараясь сдержать боль.

– Я могу тебе что-нибудь достать?

– Тебе не дадут, – покачал головой Сиг.

– Тебе не придется ждать четыре года.

– Беспокойся о том, что того сто́ит. Работа у тебя трудная. А это так, пустяк.

Таня попыталась определить, лжет ли Сиг. Но она понимала, что он прав.

Ей хотелось поговорить о его матери, о том, как та гордилась бы своим сыном, но в настоящий момент это казалось слишком сентиментальным; к тому же Таня и так уже затронула слишком много тем. Она положила руку на перегородку, надеясь, что Сиг ее поймет.

* * *

Ночью небо было таким ясным, что, казалось, можно разглядеть искры, срывающиеся с падающих метеоров. Можно было представить себе мир, в котором действительно хочется жить, даже несмотря на то что это по-прежнему была Америка.