Услышав этакую формулировку, Ян умолк надолго. Юра тем временем разогрел макароны, деловито вмешал в кастрюльку банку тушенки, а потом, не спрашивая разрешения, достал из холодильника соленые помидорчики, откуда-то – пиалу, выложил, нарезал хлеб и подал все на стол. Про рюмки он тоже не забыл.
– Ох, Юрка, – приподнял брови Ян, – женишься – теща тебя на руках носить будет.
– Кому я нужен? – немного напряженно отозвался Асламов и сел к столу.
Петровский в ответ слегка шевельнул губами. Они оказались практически сверстниками с оперуполномоченным, но инструктор при этом выглядел заметно старше – нет, не лицом, глазами. Да и манера поведения, сдержанная, однако полная притом достоинства, говорила о многом. Ян даже подумал, что парень, скорее всего, с образованием, просто офицерский чин не лег почему-то. В жизни всякое бывает.
В этот раз Ян не стал заваривать чай в стиле Марии. Так, слегка, чуть слабее обычного. Ночью нужно выспаться как следует, хрен его знает, что там будет… Он вздохнул и тотчас же ощутил на себе взгляд Петровского: очень вежливый, как бы отстраненный, но в то же время слегка вопросительный. Боднув головой, Ян выставил на стол две бутылки:
– Распоряжайтесь, старшина. Желание гостя для меня свято.
– М-мм… Не могу доверять вкусу Марии, уж очень они у нас отличаются, но все же попробую немного коньяка.
– Мария говорила мне, что на представителей их расы алкоголь воздействует совсем не так, как на нас. – Ян налил по полной, сел наконец: – Будем здоровы, Дмитрий Аристархович.
– Ваше здоровье, господа офицеры.
Петровский медленно, несколькими глотками, выпил рюмку, поставил ее на стол, а потом неожиданно поднял глаза на Климова:
– Странное дело. Не найдется ли у вас курева, господа? Стыдно просить, курю я редко, однако вот…
Ян тут же протянул ему пачку «Мальборо», а Юра выложил на стол зажигалку. Молодой старшина закурил, выпустил к потолку дым, приподнял брови:
– Сколько ощущений за один вечер. Табак, впрочем, далек даже от Болгарии, не говоря уже о Турции. Н-да, а что касается вашего вопроса, уважаемый Ян Антонович, я скажу так: у дам их вида очень своеобразно работает гормональная система. Не так, как у нас. Они умеют управлять гормонами, но до определенного предела, за которым становятся чрезвычайно уязвимы. Алкоголя это не касается, на Марию он действует как легкое тонизирующее. Чтобы опьянеть, ей нужно другое…
Петровский резко погасил сигарету в пепельнице и взялся за вилку.
– Вот теперь мне начинает казаться, что я по-настоящему голоден, – заявил он.
Глава 7
В начале десятого Ян не выдержал и очень осторожно поднялся наверх. Прикрытый двумя толстенными ватными одеялами из наследства Ленца, инструктор Петровский спал сном младенца, хотя его боевой комбинезон лежал слева от кровати, расстегнутый до самого низу, то есть не до паха, как привычно было Яну, а до левой стопы. Видимо, на всякий случай.
Ян уважительно приподнял брови, потянул носом воздух, – да нет, не было тут уж слишком холодно. Он спустился и пошел в кухню. Градусник за окном показывал семнадцать, лед на ветвях чуть не звенел под ветром. Чайник свистнул и выключился. Залив кипяток, Климов перемешал заварку, прикрыл крышкой. Этой зимой только чай, пожалуй, спасал его от ощущения бесконечного холода. Пошевелив рукой в кармане спортивных штанов, Ян вытащил маленький костяной барабанчик, повертел его в пальцах – так он часто делал последнее время – и поставил на стол. Посуду он давно вымыл, включать телевизор не хотелось: да пусть он спит, этот парень, куда мы пойдем в ближайшее время? Куда?
В голове у него дурацким образом возникали целые страницы из разных наставлений, мельком виденных в училище, – командира мотопехотного отделения, командира батареи противотанковых орудий… Вот наставление по боевой службе комвзвода какого-нибудь спецназа (про который Ян много слышал, но ни разу не видел в натуре) – такая книжечка сейчас была бы очень даже к месту! Только вряд ли найдешь ее в Интернете.
– С таким же успехом, – едва слышно хихикая, прошептал Климов, – я мог бы иметь биографию комполка Ту-95. И дальше?..
Оружие лежало на заднем сиденье «Опеля». Там, в гараже… Такое оружие, что и подумать дурновато. В человеке средних размеров одним выстрелом делает дыру на два кулака. С любой вообразимой дистанции – ну то есть насколько позволяет кривизна планеты. Да, тяжеловаты пушки. Тяжелее АКМ, причем намного. И не людьми они сделаны, это сразу ощущается – по рукояти, по ненужному, как сказал Петровский, прицелу… Ощущается.
Не для солдата делались, не потянет такое обычный призывник из глубинки. Либо для профи, которого чуть не с детства готовят, либо же и не для человека вовсе.
Из сигаретного дыма вдруг зазвонил телефон, лежащий на столе. Ян схватил трубку: Асламов.
– Договорился я, Ян Антоныч. Трое суток вроде как по оперативной надобности. Товарищ подполковник начальству моему хорошо мозги накрутил, крепенько. Даже если дня на два задержусь, никто слова не скажет.
– Отлично! – воскликнул Климов. – Молодец, Юрик. Так, ты мне вот что скажи: деньги есть у тебя?
– Не понял, Ян Антоныч, – растерялся тот. – О какой сумме речь идет?
– Как я вас люблю, материалистов… Юра, нам пару дней придется у меня сидеть на казарменном положении. А может, и больше. А жрать мы что будем? Возьми по дороге хоть что-то, колбаски там, курочку возьми жареную, салатиков в баночках. Понимаешь ведь, нет?
– Картошка есть у вас? Масло подсолнечное? – голос Асламова стал конкретно-деловитым.
– Мало.
– Ясно, я притащу. Все, ждите, скоро буду, Ян Антоныч.
У Климова отлегло от сердца. Юра вчера здорово переживал, что будет, если он вдруг перестанет болтаться пред начальственным оком. Петровский, слушая его сдавленные причитания, только моргал глазами:
– Но помилуйте, поручик, – произнес он наконец, – перспектива весьма опасной экспедиции волнует вас куда меньше?
– Ай, я на гопников с ножом ходил, – отмахнулся оперуполномоченный. – А начальство?..
– Ну у вас и порядки… – протянул в ответ главстаршина и более не произнес ни слова.
Прошло около получаса, прежде чем телефон зазвонил снова. Юра стоял под калиткой, едва не сгибаясь под весом четырех пакетов из гастронома. Климов поспешно выхватил три пакета из его рук, задвинул болт и покачал головой:
– Вы, поручик, иногда слишком серьезно относитесь к поручениям…
– Да я пожрать люблю, – словно оправдываясь, нервно засмеялся Асламов. – И Петровский к тому же! Что он, консервы свои кушать будет?
– По тебе не скажешь, – пошевелил бровями Климов. – Давай в дом скорее, замерз небось?
Едва закрыв за собой дверь, Ян услышал легкое шуршание на втором этаже. Через несколько секунд на лестнице появился главстаршина – свежий, улыбчивый, будто и не спал вовсе.
