Вскоре в зале появился человек в штатском. Дождавшись, когда он переговорит с офицером службы безопасности ООН, Арина подошла к нему.
– Я знаю, кто убил женщину.
– Вы видели, кто стрелял?
– Значит, ее застрелили? – переспросила Арина.
– Интересно… Вы не знаете, как ее убили, но знаете, кто, – произнес мужчина, не скрывая иронии.
– Вы правы, я не присутствовала при убийстве, но, тем не менее, я знаю, кто это сделал. Если вы мне не верите, то позвоните месье Боннару, из прокуратуры. Вы знаете такого? Он может подтвердить, что я помогаю ему расследовать дело, в котором и замешан убийца.
Имя Боннара произвело впечатление, и мужчина более внимательно посмотрел на Арину.
– В нее выстрелили из пистолета? – уточнила Арина.
– Да, тот, кто ее убил, подошел к ней сзади и выстрелил с очень близкого расстояния. Так кто же это?
– Месье Чоудхури, он тоже работает в комиссии. Заместитель главы нашей организации. Он сейчас там, в зале Ассамблей, вместе с женой. Я уверена, что оружие еще при нем. Я была с ним на третьем этаже, в зале Потерянных Шагов. Я думаю, он убил мадам Казанцеву. Потом он хотел уйти, но не дождался лифта. Так получилось, что я все это наблюдала. Пистолет у него. Он не мог от него избавиться. Его надо обыскать.
Арина говорила уверено и напористо. Полицейский выслушал ее и задумался. Потом он вышел на несколько минут и вернулся с другим мужчиной. Арина узнала его: это был начальник службы безопасности – Бланше. Они что-то довольно возбужденно обсуждали. До Арины доносились отдельные слова: «высокий пост», «дипломатический уровень», «нет полномочий».
Видимо, они пришли к какому-то соглашению, потому что полицейский опять подошел к Арине.
– Вы уверены, что стрелять мог только он?
– Уверена. – Арина не колебалась ни минуты.
Мужчины вышли. Арина вернулась в зал. Она видела, как Бланше подошел к Чоудхури и заговорил с ним. Чоудхури, изобразив удивление, тем не менее последовал за ним вместе с женой. Проходя мимо Арины, он метнул на нее взгляд, от которого ей стало не по себе.
– Ты видела, как он на тебя посмотрел? Надеюсь, пистолет найдут и его арестуют, – заметил Олег.
Но этого не произошло. Минут через десять – пятнадцать из соседней комнаты вышли полицейский и Бланше. Лица у обоих были смущенными. Полицейский подошел к Арине.
– Поздравляю! Вы здорово меня провели. Месье Чоудхури объяснил мне, что у вас прямо мания величия. Возомнили себя великим сыщиком и лезете, куда вас не просят.
– Вы обыскали его? – Арина с трудом сдержалась, чтобы не нагрубить в ответ.
– Конечно. И его, и его жену. Ничего не нашли. Кстати, месье Чоудхури сам предложил нам его обыскать. Он сразу же понял, что это вы возвели на него поклеп. Я обязательно доложу месье Боннару о том, что произошло.
– Надо осмотреть все помещение. Я уверена, что оружие где-то здесь.
– Мы без вас знаем, что нам делать. А вы свободны. Мы вас больше не задерживаем.
Арина нашла Бланше. Ей показалось, что он с сочувствием смотрел на нее, когда полицейский чин отчитывал ее. Она попыталась узнать у него, нашли ли оружие? Бланше сообщил ей, что обыскали зал, где проходил концерт и все прилегающие помещения, но пока поиски ничего не дали. Он настойчиво рекомендовал Арине отправиться домой. Ничего не оставалось, как подчиниться.
– Ты действительно уверена, что убийца – Чоудхури? – спросил Олег, когда они сели в машину. – Ты раньше о нем хорошо отзывалась. А теперь вдруг он убийца.
– Думаю, что он. Действительно он был мне симпатичен: умный, воспитанный.
– Скажи еще интеллигентный. У тебя ведь все мужчины, кроме меня, интеллигентные, – съязвил Олег.
– Ну да, интеллигентный.
– И когда же ты поняла, что под маской интеллигентного мужчины скрывается убийца?
– Послушай, тебе не кажется, что сейчас не место и не время скоморошничать? Если не перестанешь, то не буду ничего рассказывать.
– Хорошо, перестал. Нужна же разрядка. Все-таки возвращаемся с места, где было совершено жестокое преступление.
– Ты опять?
– Все, все. Перестал. Так когда же вас озарило? Ой, не буду! – Олег шутливо закрыл рот рукой, увидев гневный взгляд жены.
– Сегодня, в ресторане.
– Ты серьезно?
– Да. Знаешь, как бывает: копится, копится что-то в тебе и вдруг – один жест – и озарение. Это было действительно, как озарение. Когда он на мой вопрос, героическое ли у него имя, как и у Батлера, кивнул головой. Ты заметил?
– Ну да, кивнул. И что в этом удивительного?
– Так он же утвердительно кивнул, опустил голову вниз, а потом опять вверх. Ведь так говорят «да».
– И что из этого? – Олег по-прежнему ничего не понимал.
– А потом сказал, что его имя совсем не героическое и означает «аист». Кивая, он хотел сказать «нет», а не «да». Я вспомнила, что один раз он так же кивнул, когда хотел сказать «нет». Это было давно, в самом начале моей работы. Я тогда тоже удивилась, но не придала этому значения.
– Постой, постой, ты к чему клонишь? Это ведь в Бангладеш кивают, когда говорят «нет», и вертят головой из стороны в сторону, говоря «да».
– Если бы мы только что не вернулись из Бангладеш, я, может, и не обратила внимание. И еще это имя – Магазель. Помнишь, он сегодня в ресторане сказал, что оно означает аист. В Бангладеш мы столько аистов видели. Я еще вчера утром об этом вспоминала. У нас на поле, на выезде из Дивона, столько аистов было! А тут меня просто осенило: наверняка он не из Пакистана, а из Бангладеш. Ведь именно в Бангладеш много воды, а не в Пакистане! И сразу всплыло столько всего! Во время семинара, когда нужно было быстро ответить на вопрос, кто человек, которым вы больше всего восхищаетесь, знаешь, кого он назвал?
Олег пожал плечами.
– Муджибура Рахмана! Представляешь?
– И почему это тебя удивляет?
– Ну как же! Муджибур Рахман – герой бангладешского народа. Как же может пакистанец восхищаться тем, кто добился независимости Восточного Пакистана от Западного! Пакистан потерял огромную провинцию, значительную часть территории!
– Согласен, нелогично.
– И это еще не все. Как-то в разговоре со мной он сказал, что у него есть родственник, у которого имя, как у нашего вождя, Ленин. Пошутил, что этим объясняли его хорошую карьеру. Я ещё тогда удивилась, что в Пакистане дали такое имя. И тем более, что оно способствовало карьере. Это скорее могло произойти опять-таки в Бангладеш, там марксизм-ленинизм был популярен, а не в Пакистане.
– Постой, а помнишь, я тебе рассказывал, что я встретил бангладешца, который был мэром на том острове, что под воду ушел – Нью-Мур. И его звали Ленин.
