5.
В дверь звонили долго. Бесконечно долго и страшно назойливо.
Ева не решалась подойти к двери. Она не выходила из дому уже несколько дней подряд. Мир казался ей чужим и враждебным с того дня, как не только ее сын, но и молодой любовник оставили ее.
Она навсегда запомнит тот вечер, когда вернулся Люциус, злой и отчужденный. Он долго отмалчивался, а потом заявил, что ему нужны деньги на запись альбома их новой группы. И потребовал такую сумму, которую Ева не могла ему дать. Она льнула к нему, унизительно просила прощения. Они долго препирались, а потом, оттолкнув ее, он вдруг выкрикнул, что впустую потратил на нее столько времени.
И далее последовала продолжительная и убийственная тирада:
«Ты вонючая старая кошелка! Ты зря тратила свои деньги на чулки и корсеты, потому что ничто не способно скрыть твою старую дряблую кожу! Сначала я хотел оказать услугу Ромео и трахал тебя, чтобы ты оставила его в покое. Но когда твой ублюдок кинул меня, я трахал тебя для того, чтобы унизить тебя, и чтобы причинить ему боль. Мне было противно, я переступал через себя, потому что ты и трахаться-то толком не можешь!»
Эти слова постоянно звенели в ее ушах. Его обезображенное ненавистью лицо с огромным шрамом, который нагло выглядывал из-под всклокоченных волос, его расширенные в бешенстве глаза еще долго будут пытать ее память.
«Потом я подумал, что с тебя хоть денег можно сбить! А ты еще и скупая сука! Не удивляюсь, что даже твой бесполезный сын свалил подальше от тебя! Я вообще даже думаю, что и твой муженек, о котором ты мне рассказывала, вовсе не случайно сдох! Он, должно быть, покончил с собой, что и не удивительно! От тебя и впрямь скочевряжиться можно! Пошла ты, старая сука!»
А потом он хлопнул дверью.
Одна. Она осталась совсем одна. Безнадежно одинокая, старая, бесполезная. Ей казалось, что все соседи только и ждут момента, пока она сунется на улицу, чтобы показывать на нее пальцем и глумиться над нею.
Ева медленно спускалась по лестнице. Дверной звонок продолжал разрываться.
Она никак не могла преодолеть свое нежелание приближаться к двери. Она замирала на каждой ступени, в надежде, что нежданный гость, в конце концов, уйдет восвояси, потому что его приход не мог обещать ей ничего доброго.
Но звонок все звонил, упорно и требовательно.
На пороге стояла Лайза.
Ева сразу узнала ее, хотя никогда и не видела: о ней много рассказывал Ромео, и пару раз упоминал Люциус. Это белокурое воплощение мужских сексуальных фантазмов, сейчас переминалось с ноги на ногу и поправляло кудри, на пороге дома Евы Дэниелс.
Любопытство одержало верх над стремлением к уединению, и, заглянув разок в зеркало, Ева приоткрыла дверь.
– О, здравствуйте, миссис Дэниелс! – Воскликнула Лайза. Она широко улыбнулась, продемонстрировала идеально отбеленные зубы, и сразу же напустила на себя фальшивую серьезность. – У меня для вас новости!
– Проходи. – Ева почувствовала смутную тревогу. Ей захотелось выставить девушку вон, но вместо этого она пригласила ее войти, и проводила в гостиную.
Лайза уселась на диван, с интересом оглядываясь по сторонам. Она не отказалась от чая.
Когда Ева вернулась с подносом в руках, то обратила внимание, что на губах девушки играла странная, будто смущенная, улыбка. И она ерзала в кресле, из-за того, что ей не терпелось скорее начать говорить.
– Как дела, Лайза? – Спросила Ева из вежливости.
Лайза прочистила горло и загомонила:
– У меня все отлично, спасибо! Я, знаете, почему пришла? – Она наклонилась к Еве и доверительно заглянула ей в глаза. – Я никому еще не рассказывала, и впредь не собираюсь болтать. Но вам я не могу не сказать! Меня познакомили с одним продюсером. Очень важным человеком! – Она кивнула головой, чтобы придать значимости своим словам. – Я не могу вам сказать его имя. Пока! Но со временем все будет известно. Так вот, этот продюсер пригласил меня в Лос-Анджелес, откуда я вернулась только вчера вечером. Сегодня проснулась – и сразу к вам!
– И при чем здесь я? – Ева начинала раздражаться.
– Притом, миссис Дэниелс! Я прошла несколько прослушиваний, меня пригласили пройти курсы актерского мастерства, а потом мне прочат главные роли у именитых режиссеров. Так вот, после очередного прослушивания, этот продюсер пригласил меня в ресторан. Мы пили шампанское. Фра-а-анцузское. – Она закатила глаза. – Потом мы поехали в один из престижных ночных клубов. Не помню, как называется.
Внутри у Евы что-то екнуло. Она могла бы оборвать ее и сказать наперед, что в том клубе Лайза встретила Ромео.
– Да, и я прохожу мимо рядов низких таких столиков, и вижу! Миссис Дэниелс, за одним из них сидел Ромео! Он выглядел… странно, знаете… – она нахмурила брови, – он так странно сутулился, и голову поддерживал руками, как будто она сама по себе не держалась. Мне кажется, с ним неладно!
Ева перевела дыхание.
– Он был там один?
– Нет– нет! С ним была какая-то огромная женщина, одетая как проститутка, и пара молодых людей… такого… странного вида. Так вот, я к нему подхожу, говорю: Ромео, привет! Как дела? Туда-сюда, а он, представляете, поворачивается, а глаза, как слепые. Он смотрит мимо меня, понимаете. Он так засмеялся… смотрит на меня и смеется. И не говорит ни слова! Ой, мне кажется, с ним неладно! – Лайза подалась в сторону Евы и с наигранным ужасом приложила ладонь к глазам.
– Что было дальше? – Ева физически ощущала, как кровь отливала от ее щек, как бледнело ее лицо.
– Я его продолжаю звать: Ромео, Ромео! А он повернулся к тем людям и говорит, да так медленно: я тут…девку увидел. Это глюк?
– А они?
– Они начали хохотать и говорить: Да, глюк! Нам тоже он видится!
– А ты что?
– Мне стало как-то… не по себе, и я ушла, миссис Дэниелс!
– Это все, что ты хотела рассказать? – У Евы похолодели кончики пальцев.
– Мне кажется с Ромео…да, нет, конечно!
Этого-то она и боялась!
Ромео с трудом поднял голову. Прямо перед ним возник силуэт мужчины. Над Ромео и его новоявленными приятелями возвышался Мэйз. Он был в бешенстве и не скрывал этого.
– Так ты здесь, олух? Вставай быстро, пошли!
– Ты кто такой? Моя мамаша? Она, вроде, не мужик. – С издевкой, захихикал Ромео. Его приятели загоготали.
– Я тебе сейчас покажу, кто я такой! – Мэйз легко поднял Ромео со стула, сгреб его в охапку и потащил к выходу.
Ромео остервенело брыкался и извергал такую отборную брань, какой отродясь сам не слышал. Тогда Мэйз поволок его к задней двери, чтобы не привлекать излишнего внимания.
6.
Потом, через некоторое время, я сидела в лимузине у продю…в общем, в лимузине я сидела, около задней двери клуба. У той, через которую обслугу выпускают. Мы уже собирались уезжать. И …смотрю: открывается дверь и выходит, знаете, кто?
