– И вы нашли Мартынова?
– Не только Мартынова. Я много кого находил. Альберт ведь совершал убийства не в одиночку… То есть курок, конечно, спускал он, но при этом в организации были люди, готовившие почву для убийства, зачищавшие «хвосты», собиравшие и отслеживавшие информацию. Система заработала. – Ксенофонтов вдруг гордо приосанился, осознав свою значимость в организации. – Она работала и после самоубийства Альберта. Шел сбор информации, шли поиски нового киллера…
– Ив итоге вы нашли Александрову, – подсказал Гуров. – Как нового исполнителя.
– Вы об этом уже знаете? – удивился Ксенофонтов.
– Мы много чего знаем, Роман Борисович. За исключением одного. Если тот человек, о котором вы говорили, не хотел «светиться», как же он отдавал приказы? Через вас?
– Нет, – энергично замотал головой Ксенофонтов. – Он не «светился» только на стадии переговоров. На случай, если они будут неудачными. А если человек соглашался на работу в нашей структуре, он уже общался с ним лично. В дальнейшем я не участвовал. Честное слово! Я даже никогда не знал о том, кто и когда должен стать следующей жертвой. Узнавал об этом только потом, из газет или по телевидению.
– И кто же этот человек? Глава вашей так называемой организации?
Ксенофонтов заколебался. Назвать имя было для него равносильно подписанию собственного смертного приговора. Но, с другой стороны… Он прекрасно понимал, что сыщики не слезут с него просто так и легко могут повесить все эти убийства на него.
– Он работает в «Роскомспорте», – неохотно признался Роман Борисович. – В службе безопасности. Его фамилия Шостиков. Константин Алексан…
Позади Гурова звякнуло оконное стекло. Последние слова застряли в горле Ксенофонтова. Его голова нелепо дернулась, как будто невидимый кулак врезался ему в лицо, а уже в следующую секунду полковник заметил образовавшееся над правой бровью Романа Борисовича аккуратное круглое пулевое отверстие. Бесчувственное тело откинулось на спинку кресла.
– Стас! На пол! – Гуров молниеносно кинулся в сторону, попутно выхватывая оружие из наплечной кобуры.
Крячко замешкался всего на мгновение. Машинально вскинул перед собой дуло пистолета.
– Ложись!
Вновь звякнуло оконное стекло. Станислав рухнул за кресло. Со своей точки Гуров мог видеть только его правую руку с намертво сомкнутыми на рукоятке пальцами. Внутри полковника все похолодело.
– СТАС!!!
Чувство самосохранения отступило на второй план. Гуров бросился к напарнику.
Плавно спускаю курок. Пуля калибра 7,62 мм в медной оболочке без труда находит цель. Одна из мишеней закрыта. Ксенофонтов умирает без боли, без мучений. Смерть настигает его мгновенно. Я знаю это наверняка. Мне не нужно разглядывать его в оптический прицел, чтобы лишний раз удостовериться в результате. Я не совершаю промашек. Никогда…
Полковник Гуров реагирует стремительно. Он бросается на пол и откатывается в сторону. На некоторое время я теряю его из виду. Но в этом нет никакого упущения. Все возможные выходы из помещения у меня как на ладони. Мгновением раньше, мгновением позже…
Перекрестье прицела смещается выше и останавливается на правой брови полковника Крячко. Во взгляде небольшая растерянность. Он не успевает сориентироваться в ситуации. Такое промедление фатально… Он вскидывает руку с пистолетом…
Я вновь задерживаю дыхание. Его жизнь в моих руках! Одна секунда, одно нажатие курка… и его не станет.
Но мой палец не двигается. Я не могу… Смерть ни в чем неповинного человека окончательно похоронит меня. Как человека, как личность…
Все предыдущие жертвы заслуживали смерти. В этом был смысл. Они несли наказания за свои преступления. Их настигало неизбежное возмездие. Это было справедливо. Но здесь… Сейчас… В эту самую секунду… Все было по-другому.
Я не имею права. Ни при каких обстоятельствах. Даже если Ксенофонтов успел назвать им мое имя. И имя Шостикова.
Я справлюсь?..
Шостиков бы справился. Никаких сомнений. Но я – не Шостиков. Я – не он, до тех пор, пока «глазок» мишени остается открытым. Но если он закроется – все… Конец. Нет больше человека. Есть только функция…
Все эти мысли проносятся в моей голове за считаные доли секунды. Времени на раздумья больше нет. Решение нужно принимать стремительно.
И я принимаю его. Палец спускает курок.
Пуля проносится в нескольких миллиметрах над макушкой полковника Крячко и вонзается в дверной косяк, аккурат между третьей и четвертой рейками. Я не совершаю промашек. Никогда…
Полковник скрывается за спинкой кресла. Его напарник бросается к нему. Я вижу его в оптическом прицеле. Но палец больше не на курке. Я опускаю винтовку и отхожу от окна. Все, что происходит теперь в той комнате, меня больше не волнует. Пне должно волновать. Решение принимается только один раз. Никаких вторых шансов…
Сердцебиение ровное и спокойное. Я опускаюсь на колени, разбираю винтовку и аккуратно складываю все составляющие в чемоданчик.
Я никогда не стану таким, как ОН. НИКОГДА!
Если ты совершаешь преступление, ты должен за него ответить. И это закон для всех… Вот тогда это справедливость.
Я подхватываю с пола чемоданчик и спускаюсь вниз по разбитой лестнице. Осколки кирпичей осыпаются под ногами. Хочется кофе… Если уж нельзя, как в кино, отмотать жизнь назад, то хотя бы кофе…
Заброшенный трехэтажный дом остается у меня за спиной. Я накидываю на голову капюшон и, не глядя по сторонам, удаляюсь прочь от объекта. Пешком преодолеваю пять или шесть кварталов и только после этого останавливаю первое попавшееся такси. Располагаюсь на заднем сиденье.
Решение было правильным. Сомнений нет.
Глава 9
Для Шостикова все стало предельно ясным в тот самый момент, когда оба сыщика из ГУ переступили порог его рабочего кабинета. Но ни один мускул не дрогнул на лице сотрудника службы безопасности «Роскомспорта». Ни удивления, ни страха… Несмотря на то что лица незваных визитеров выглядели весьма грозно, в особенности у полковника Крячко.
Константин Александрович позволил себе лишь скупую улыбку, после чего молча взял со стола вскрытую упаковку жвачки и отправил в рот одну мятную пластинку. Монотонно заработали челюсти.
Крячко вплотную приблизился к Шостикову, остановившись с противоположной стороны стола. Гуров держался немного поодаль.
– Это был лишь вопрос времени, не так ли, господа? Кому-то должно было повезти чуть больше, кому-то – чуть меньше… Фортуна в итоге оказалась на вашей стороне. Поздравляю. – В голосе Константина Александровича, как и в его лице, не проявлялось никаких эмоций. Он просто спокойно констатировал факты. – Хотя мне чертовски жаль… Но раз вы оба здесь, значит, вам удалось добраться до Ксенофонтова раньше снайпера. В противном случае я должен был бы сокрушенно качать головой, получив известие о трагической гибели трех человек. И вас двоих, и Романа Ксенофонтова… Но вышло так, как вышло. С этим уже ничего не поделаешь. Верно?
