– Ты послушай, – сказал один из рабочих, – ведь эта ракета могла быть с ядерной головкой. Они могли бы сжечь Манхэттен. Но не стали. Так что, может, нам лучше…
– У этих гадов был их шанс, – ответил другой. – Нас девяносто девять на их одного. Пусть-ка они попробуют компьютерный вирус против штыка.
Повар поставил кофе на прилавок:
– Четыре бакса. Меня, кстати, зовут Зик.
Он протянул руку. Она была пухлая и влажная, и ногти ему не мешало бы подстричь.
Доктор Эйбрахам Каузен посмотрел на эту руку и сказал:
– Извините. У меня простуда.
Положив четыре доллара, он забрал кофе и вышел.
Начало декабря, небо затянуто холодными белыми тучами. Эйб снял крышечку с одной из чашек и сделал большой глоток, потом еще и еще. Допив кофе, он кинул бело-голубую чашку в мусорное ведро и зашагал. Южный Бронкс был не самой аристократической частью города, но Эйб привык к нему. К тому же в этом месте никто не стал бы его искать…
«Человек ждет автобус. Не видел ли ты его вчера?»
В воздухе пахло бензином и рыбой. Мусор, застрявший в сеточном заборе, трепыхался на ветру. Эйб поднял воротник и, пройдя еще пятнадцать метров, резко повернулся. Человек не пошел за ним.
Это ничего не значило. Не исключено, что в этот самый момент его засекли высотные беспилотники. Правительственные агентства, террористические группы, шпионы Эпштейна – столько грязных пальцев торчат из его прошлого, просматривают записи камер наблюдения, обыскивают его дом.
«Пьер Кюри сделал это».
Эта идея пришла ему в голову вчера вечером. Как сделать так, чтобы его работа навсегда осталась при нем.
Здание представляло собой низкий кирпичный прямоугольник без окон. Эйб отпер защелку и приложил большой палец к биометрическому сканеру. Стали включаться ряд за рядом лампы дневного света в предварительно освобожденном складе. Это оказалось до смешного просто – увести достаточную сумму денег Эпштейна, чтобы купить это здание и перестроить под свои конкретные надобности.
«Барри Маршал сделал это».
Несколько скафандров с избыточным внутренним давлением висели обмякшие, респираторные трубки тянулись к потолку. Дальше размещались лабораторные столы, расположенные по их назначению: стол для влажной химической обработки, инструментальный стол, вычислительное пространство. Морозилки и реагентные холодильники. Сухоблочный инкубатор. Термальный датчик циклов. Ряд центрифуг. Микродозатор. Секвенсоры ДНК.
Эта лаборатория не уступала его брошенной лаборатории в Кливленде. Но об этой никто не знал. Даже Итан. Этим мерзавцам нужна его работа? Пусть они сначала найдут его.
«Джонас Солк сделал это».
Над многим еще предстояло покорпеть – недоработки, проблемы. Побочные эффекты. Тесты, которые ему не позволили провести. Эрик Эпштейн подгонял его. Да и правительство начало совать свой нос.
Но он был ученым. Его работа состояла в том, чтобы взять вселенную удушающей хваткой и заставить ее выкашлять свои тайны.
Эйб сделал большой глоток кофе. Потом подошел к холодильнику, открыл дверь и вытащил шприц. Суспензия внутри имела молочный свет.
«Это глупость».
Он сорвал изопропиловый колпачок.
«Бесшабашность».
Закатал рукав.
«Но Пьер Кюри привязывал радиевую соль к руке, чтобы продемонстрировать: радиация вызывает ожог».
Протер бицепс спиртом.
«Барри Маршал выпил порцию хеликобактер пилори[57], чтобы доказать, что язва имеет бактериальную природу».
Взял шприц.
«Джонас Солк всей своей семье сделал прививку вакцины от полиомиелита».
Проткнул иглой кожу и нажал поршень.
«А доктор Эйбрахам Каузен ввел себе некодирующую РНК, чтобы коренным образом изменить свою генную экспрессию».
Дело было сделано, назад пути нет. Эйб отложил в сторону шприц и опустил рукав.
Он всегда знал, что он гений.
Теперь настало время стать сверходаренным.
Благодарности
Я обязан такому большому количеству людей, что и говорить об этом неловко.
Скотт Миллер и Джон Кассир – лучшие литературные агенты, и я считаю для себя честью, что они подстраховывают меня.
Вся команда в издательстве «Томас и Мерсер» удивительная. Редактор Элисон Дэшо проделала великолепную работу, чему не помешала даже ее беременность. Когда ребенок настойчиво запросился на свет, бразды правления перехватил в свои умелые руки Алан Теркус. Жаки Бен-Зерки скоро будет править миром. Грейс Дойл – настоящая королева пиара. Даниелла Маршалл – непостижимый гений. Дафна Дерхэм непобедима в сдобренных бурбоном дискуссиях о книгах. Джефф Белл – настоящий мастер своего дела. Также спасибо Энди Бартлетту, Терри Гудману, Полу Морриси и Тиффани Покорни.
Я благодарен Алексу Хедлунду, Палаку Пателю, Джо Роту и Джулиусу Онаху за их решимость сделать не просто киноленту, а выдающуюся картину. Хочу выразить также признательность Дэвиду Кеппу за шикарный сценарий.
Роберт Йалден, бывший сотрудник секретной службы, рассказал мне о Белом доме и описал пугающие перспективы кибертеррора.
Огромная благодарность моему школьному другу доктору Ювалу Рацу, который предложил теорию анормальности на генетическом уровне, не говоря уже о том, что он вернул Купера в мир живых. Признаю свою ответственность за все ошибки, неточности и необузданные полеты фантазии.
Спасибо всем друзьям и членам семьи, которые читали черновик и делали мне замечания, в особенности Дарвину Джонсу и Майклу Куку, джентльменам и ученым.
Внимательный глаз Марджори Браман с исключительной прозорливостью выловил все то, что можно улучшить. Джессика Фогльман обнаружила все мои ляпы.
Мои друзья Шон Черковер и Блэйк Крауч помогали мне на каждом шагу. И дело не в том, что без них эта книга была бы хуже, – без них она, вероятно, вообще не появилась бы. Моя благодарность также Гиллиан Флинн за целую тонну поддержки.
Спасибо тебе, дорогой читатель, за то, что остановился на моем романе. Надеюсь, я не обманул твоих ожиданий.
Моя семья для меня – все. Спасибо тебе, Сэйки 1.0, известная также как моя мать Салли, моему отцу Тони и моему брату Матту.
Джосси, ты лучшее из того, что я создал в соавторстве. Я безумно тобой горжусь и люблю тебя так, что голова кругом.
И наконец, моя спутница, моя жена, моя жизнь. Я тебя люблю.
